Апелляционное определение Свердловского областного суда от 04.05.2018 по делу N 22-3203/2018 Приговор: Ст. ст. 30, 228.1 УК РФ (приготовление/покушение; незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов...). Определение: Приговор оставлен без изменения.
СВЕРДЛОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 4 мая 2018 г. по делу N 22-3203/2018
Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда в составе: …
рассмотрела в открытом судебном заседании, с применением системы видеоконференц-связи, уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных П.В., П.М., адвокатов В.И.В., З. на приговор Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 27 февраля 2018 года, которым
П.В.,
родившийся <...>
в <...>, не судимый
осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК Российской Федерации к 9 годам 5 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
П.М.,
родившийся <...>
в <...>, не судимый
осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК Российской Федерации к 9 годам 5 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима
Осужденные содержатся под стражей.
Заслушав доклад судьи А.М.А., выступления участников процесса, судебная коллегия
установила:
П.В. и П.М. совершили покушение на незаконный сбыт вещества, являющегося частями растения конопля (рода Cannabis), содержащего наркотическое средство, массой не менее 339,46 грамма, в крупном размере, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, группой лиц по предварительному сговору.
Преступление совершено 16 октября 2017 года в г. Екатеринбурге при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционной жалобе осужденный П.М. высказывает несогласие с приговором, считая его незаконным, несправедливым, чрезмерно суровым, не соответствующим тяжести содеянного и фактическим обстоятельствам дела. Обращает внимание на то, что наркотическое средство - конопля, найдено и сорвано им в поле для личного употребления. При даче первоначальных показаний следователю он указывал на это, но данный факт оставлен следователем без внимания. Просит приговор изменить.
В апелляционной жалобе осужденный П.В. высказывает несогласие с приговором, считая его незаконным, несправедливым, чрезмерно суровым, не соответствующим тяжести содеянного и фактическим обстоятельствам дела. Указывает на то, что он покупал наркотическое средство для собственного употребления. При задержании и личном досмотре на него было оказано давление со стороны сотрудников полиции, также был изъят его телефон, в котором был найден скриншот, по которому он приобретал наркотическое средство через сеть "Интернет". Высказывает просьбу об отмене приговора, направлении дела на новое расследование и пересмотре уголовного дела.
В апелляционной жалобе адвокат З.М.В., в защиту интересов осужденного П.М., высказывает несогласие с приговором, считая его вынесенным с существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства. Ссылается на Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2015 года N 29, полагая, что право на защиту П.М. было нарушено, а именно в части права защищаться всеми не запрещенными способами и средствами. Кроме того указывает на то, что приговор не соответствует фактическим обстоятельствам дела, выводы суда не подтверждены доказательствами из материалов уголовного дела. Обращает внимание на то, что наркотическое средство П.М. нашел в микрорайоне <...>, и такое место может указать визуально в настоящее время. Это, по мнению стороны защиты, означает, что данное наркотическое средство не предназначалось для сбыта. Указывает на то, что судом не дана оценка противоречивым показаниям П.М. на предварительном следствии. Высказывает просьбу об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение.
В апелляционной жалобе адвокат В.И.В., в защиту интересов осужденного П.В., высказывает несогласие с приговором, считая не соответствующими выводы суда фактическим обстоятельствам дела, а назначенное наказание - характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности П.В. Полагает, что при назначении наказания суд формально принял во внимание смягчающие наказание обстоятельства и отсутствие отягчающих обстоятельств. Обращает внимание на то, что суд ошибочно оценил характеристику казенного образовательного учреждения "Екатеринбургская школа N" на П.В. как документ, характеризующий его отрицательное поведение в школе. Считает, что данная характеристика не актуальна в настоящее время, поскольку П.В. ушел из данной школы в 2002 году, более 15 лет назад. Вместе с тем, данная характеристика, по мнению автора жалобы, имеет значение постольку, поскольку в ней указан диагноз, с которым поступил в школу в 1996 году П.В. Полагает, что наличие данного диагноза является основанием для назначения судебной экспертизы, однако ни следствием, ни судом данное обстоятельство не было принято во внимание. Также судом не учтено состояние здоровья П.В., в частности тот факт, что он болел <...> и у него <...>, до момента задержания он находился на диспансерном учете. Судом также не дана оценка данному обстоятельству и назначено чрезмерно суровое наказание. Высказывает просьбу об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение.
В возражении на жалобы государственный обвинитель С.Н.С. просит приговор оставить без изменения, жалобы - без удовлетворения.
В судебном заседании апелляционной инстанции осужденные П.В., П.М., адвокаты В.И.В., З.М.В. поддержали доводы, изложенные в апелляционных жалобах, прокурор Б.М.С. просила приговор оставить без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, выслушав мнения участников процесса, судебная коллегия приходит к следующему.
Выводы суда о виновности осужденных П.В., П.М. в совершении инкриминированного преступления основаны на совокупности доказательств, представленных органами предварительного следствия, тщательно исследованных в судебном заседании и перечисленных в приговоре, которым суд дал надлежащую правовую оценку.
Признавая доказанной виновность осужденных в содеянном, суд в приговоре обоснованно сослался на совокупность имеющихся в деле доказательств, в том числе на признательные показания самих осужденных, показания свидетелей Г.К. других, заключение эксперта, протоколы следственных и процессуальных действий.
Что касается доводов жалоб осужденных и стороны защиты об отсутствии доказательств того, что П.М. и П.В. причастны к незаконному сбыту наркотических средств, и их действия квалифицированы неправильно, что наркотическое средство было приобретено осужденными для личного употребления, то оснований соглашаться с ними судебная коллегия не усматривает.
В судебном заседании первой инстанции П.В. и П.М. вину в инкриминированном преступлении признали полностью, не оспаривая квалификацию и доказанность содеянного, от дачи каких-либо показаний отказались.
Из показаний П.В., данных на предварительном следствии, в присутствии защитника, и исследованных в судебном заседании первой инстанции, следует, что 10 октября 2017 года он, по предложению брата - П.М., согласился распространять наркотики. Брат пояснил, что переписку через интернет с другим лицом будет вести сам. На следующий день они с братом забрали из закладки наркотик, брат оставил его у себя, сказал, что сообщит, когда нужно будет делать закладку. 15 октября 2017 года он забрал у П.М. сверток с наркотическим средством и поместил его в оборудованный им тайник у <...>, отправив брату место расположения тайника. 16 октября 2017 года его, П.В., задержали сотрудники полиции, и он указал последним место нахождения тайника с наркотиком.
Допрошенный в ходе предварительного следствия П.М., в присутствии защитника, показал, что 17 сентября 2017 года он получил от неизвестного лица предложение работать курьером по распространению наркотиков, с чем согласился. 10 октября 2017 года он предложил сбывать наркотики своему брату - П.В., с чем тот также согласился. Они с братом сложились по 2500 рублей и внесли 5000 рублей неизвестному лицу в качестве залога за наркотик. На следующий день он получил координаты тайника, из которого они с братом забрали наркотик. Наркотическое средство он забрал к себе домой, где расфасовал. 15 октября 2017 года передал сверток с наркотиком брату, чтобы тот поместил его в тайник и сообщил ему (П.М.) место нахождения тайника. 16 октября 2017 года его задержали сотрудники полиции, изъяли оставшееся наркотическое средство.
Приведенные показания П.В. и П.М. в судебном заседании первой инстанции подтвердили в полном объеме.
Дальнейшее изменение своей позиции по делу П.В. и П.М., причем лишь после постановления в отношении них обжалуемого приговора, отрицание умысла на незаконный сбыт наркотических средств, по мнению судебной коллегии, вызваны исключительно стремлением избежать соразмерной уголовной ответственности за содеянное. Такая позиция осужденных противоречит как их признательным показаниям по делу, так и всей совокупности исследованных доказательств, изобличающих осужденных в содеянном.
Из показаний свидетелей Г., С., сотрудников полиции, следует, что в октябре 2017 года ими был задержан П.М., в отношении которого была получена оперативная информация, что последний сбывает наркотические средства. В квартире П.М. были обнаружены банки с наркотическим средством. Также в ходе ОРМ "Наблюдение" был задержан П.В., у которого был изъят телефон с перепиской с П.М., с координатами тайника наркотического средства. В присутствии понятых данное наркотическое средство было также изъято.
Из показаний свидетелей Л.К. сотрудников полиции, следует, что 16 октября 2017 года в ходе ОРМ "Наблюдение" был задержан П.В., в отношении которого была информация о сбыте им наркотических средств. У П.В. был изъят телефон с перепиской с П.М., с координатами тайника наркотического средства. Задержанный пояснил, что совместно с братом (П.М.) занимается сбытом наркотических средств. С участием П.В. из оборудованного последним тайника было изъято наркотическое средство.
Обстоятельства изъятия наркотических средств и иных предметов, имеющих значение для дела, у осужденных подтвердили в своих показаниях свидетели М., Т., Я. являвшиеся понятыми при производстве процессуальных действий.
Виновность осужденных в содеянном подтверждается и письменными доказательствами по делу, а именно:
- протоколом личного досмотра П.В., в ходе которого у последнего изъят сотовый телефон, при осмотре которого обнаружена переписка с описанием и фотографией места нахождения тайника с наркотическим средством;
- протоколом обследования участка местности, согласно которому осмотрена местность около <...> по ул. <...>, с участием П.В., где обнаружен и изъят сверток с веществом;
- протоколом обследования помещения, согласно которому обследована <...> (место жительства П.М.), где обнаружены и изъяты: сверток с веществом, мобильные телефоны, рулоны изоленты, листок с надписью, электронные весы, стеклянные банки с веществом;
- справками об исследовании и заключением эксперта, согласно которым все изъятое по настоящему делу вещество является частями растения конопля (рода Cannabis), содержащее наркотическое средство, общей массой 339,46 грамма.
Результаты оперативно-розыскной деятельности предоставлены органам предварительного следствия в соответствии с требованиями закона.
Показания свидетелей обвинения, а также признательные показания осужденных, положенные судом в основу приговора, в целом являются последовательными, непротиворечивыми, согласуются между собой, причин для оговора П.М. и П.В. со стороны свидетелей обвинения судом не установлено, поэтому оснований не доверять им не имелось. Каких-либо нарушений закона со стороны сотрудников полиции или следователей, в производстве которых находилось настоящее уголовное дело, по делу не установлено, в том числе и органами прокуратуры, надзирающей за соблюдением законности при проведении процессуальных действий и предварительного следствия по настоящему делу.
Оснований для признания недопустимыми доказательств, полученных при производстве по уголовному делу, в том числе в ходе проведенных оперативно-розыскных мероприятий, не усматривается.
Суд 1-й инстанции правильно установил наличие предварительного сговора на незаконный сбыт наркотических средств (в том числе и изъятых по месту жительства П.М.) между осужденными, что следует из совокупности всех исследованных доказательств по делу.
Изобличение осужденных стало возможным лишь в результате получения информации сотрудниками полиции о причастности братьев П-ных к незаконному сбыту наркотических средств и реализации такой информации в ходе проведения ОРМ.
Без получения соответствующей информации сотрудниками полиции изобличение и задержание осужденных было бы невозможно.
Доводы апелляционных жалоб о том, что у осужденных отсутствовала цель сбыта наркотических средств, что они приобретались для личного употребления, не выдерживают критики и расцениваются судебной коллегией как способы защиты от предъявленного обвинения. Тем более что такие доводы заявлены лишь после постановления обжалуемого приговора суда. И на предварительном следствии, и в судебном заседании первой инстанции, осужденные, в присутствии защитников, последовательно признавали вину в содеянном. На предварительном следствии дали подробные признательные показания. При этом версия осужденных об отсутствии у них целей сбыта изъятого по делу наркотического средства опровергается, помимо прочего, и тем, что часть уже приобретенного ими наркотика (полученного от неустановленного лица через тайник) далее была расфасована П.М., передана П.В. и вновь помещена последним в тайник. Причем с учетом совокупности доказательств по делу, ни с какой иной целью, кроме как для последующего сбыта, данное наркотическое средство в тайник помещено быть не могло.
Доводы осужденных о нарушениях их права на защиту при допросах не только на стадии предварительного следствия, но и в судебном заседании первой инстанции, являются голословными, ничем не подтверждены и противоречат протоколам их допросов, обоснованно положенным судом в основу приговора, а также протоколу судебного заседания.
Вопреки доводам жалобы адвоката В.И.В., оснований для назначения и проведения в отношении П.В. судебной экспертизы (для установления его психического состояния и степени вменяемости) у суда не имелось, поскольку на учете у врача психиатра (в том числе и специалиста в области наркологии) данный осужденный не состоял и не состоит. Оснований сомневаться в его надлежащем психическом состоянии не имеется, в судебном заседании первой и апелляционной инстанций П.В. вел себя адекватно, надлежащим образом отвечал на вопросы участников процесса, выступал с речами.
Что касается доводов стороны защиты о нарушении прав П.М. и П.В. на защиту в связи с их раздельным с адвокатами ознакомлением с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК Российской Федерации, то такое раздельное ознакомление проводилось на основании ходатайств осужденных и их защитников, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.
Равно как не усматривает судебная коллегия и каких-либо нарушений закона, вопреки доводам адвоката З., при назначении судебного заседания первой инстанции и рассмотрении уголовного дела по существу. Так, из протокола ознакомления адвоката Г.Д.Г. (защитник П.М.) с материалами уголовного дела от 27 ноября 2017 года следует, что по окончании такого ознакомления ходатайства и заявления от него не поступили. В протоколе лишь имеется отметка, выполненная адвокатом Г.Д.Г., что он желает воспользоваться правом, предусмотренным п. п. 1, 1.1, 2 или 3 ч. 5 ст. 217 УПК Российской Федерации, что, по мнению адвоката З., являлось ходатайствами о рассмотрении уголовного дела коллегией из трех судей суда общей юрисдикции, а также о проведении предварительного слушания. Вместе с тем, ходатайство о рассмотрении дела коллегией из трех судей должно быть заявлено самим обвиняемым, в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК Российской Федерации, чего сделано не было. Равно как и в ходе рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции по существу ни самим П.М., ни стороной защиты соответствующие ходатайства не заявлялись.
Вопреки доводам адвоката З., суд обоснованно не усмотрел оснований для назначения и проведения по делу предварительного слушания. Тем более что мотивированных ходатайств об этом никем из участников процесса также заявлено не было, участники процесса в полной мере реализовали свои процессуальные права при разбирательстве дела по существу.
Таким образом, доводы осужденных и их защитников о непричастности П.М. и П.В. к незаконному сбыту наркотических средств, существенных нарушениях уголовно-процессуального закона при расследовании уголовного дела и рассмотрении его судом 1-й инстанции, не нашли своего подтверждения.
Не соглашаться с выводами суда 1-й инстанции у судебной коллегии оснований не имеется.
Всем исследованным по делу доказательствам судом дана надлежащая оценка в приговоре.
Другие доводы апелляционных жалоб направлены на переоценку приведенных выше доказательств, но суд апелляционной инстанции не вправе вступать в такую переоценку, поскольку это противоречит смыслу и основным принципам уголовно-процессуального закона.
Действия осужденных П.В. и П.М., каждого из них, правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК Российской Федерации.
При назначении наказания осужденным суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, а также данные о личности осужденных, их характеристики.
Учтено судом и влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.
В качестве обстоятельств, смягчающих наказание П.В., суд учел: признание вины, активное способствование расследованию преступления, изобличение других соучастников преступления, состояние здоровья осужденного и его близких родственников.
Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено.
В качестве обстоятельств, смягчающих наказание П.М. суд учел: признание вины, активное способствование расследованию преступления, наличие у осужденного малолетнего ребенка, состояние здоровья осужденного.
Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено.
Таким образом, судом были учтены все имеющиеся по делу смягчающие наказание осужденных обстоятельства.
С учетом данных о личности каждого из осужденных и всех обстоятельств дела, суд обоснованно пришел к выводу, что наказание П.В. и П.М. может быть назначено только в виде реального лишения свободы.
Ввиду наличия смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК Российской Федерации, и отсутствия отягчающих обстоятельств, суд правильно назначил каждому осужденному наказание с применением ч. 1 ст. 62 УК Российской Федерации.
По своему виду и размеру назначенное осужденным наказание, отвечает требованиям закона, оснований считать назначенное осужденным наказание чрезмерно суровым и несправедливым не усматривается.
Суд правильно не нашел оснований для назначения наказания с применением положений ч. 6 ст. 15, ст. ст. 64, 73 УК Российской Федерации.
Судебная коллегия также не усматривает таких оснований.
Вид режима отбывания наказания определен судом в соответствии с ч. 1 ст. 58 УК Российской Федерации.
Каких-либо существенных нарушений норм уголовного или уголовно-процессуального законов, влекущих безусловную отмену либо изменение приговора, в ходе предварительного расследования данного дела и при рассмотрении его судом, не допущено.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст. 389.28 УПК Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
приговор Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 27 февраля 2018 года в отношении П.В. и П.М. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных П.В., П.М., адвокатов В.И.В., З. - без удовлетворения.
Настоящее апелляционное определение вступает в силу со дня его провозглашения и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции путем подачи кассационной жалобы (кассационного представления) в президиум Свердловского областного суда.
