Апелляционное определение Ростовского областного суда от 17.02.2020 по делу N 22-614/2020 Приговор: По ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228, ч. 2 ст. 228, пп. "а", "б" ч. 3 ст. 228.1, пп. "а", "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение; незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов; незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов). Определение: Приговор изменен, снижено наказание, назначенное осужденному, до 7 лет 4 месяцев лишения свободы.
РОСТОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 17 февраля 2020 г. по делу N 22-614/2020
Судебная коллегия по уголовным делам Ростовского областного суда в составе: …
рассмотрела в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционному представлению прокурора Пролетарского района Ростовской области К.С.С., апелляционной жалобе адвоката С.Л.А. в интересах осужденного Р.Р., апелляционной жалобе осужденного Р.Р. на приговор Пролетарского районного суда Ростовской области от 18 сентября 2019 года, которым:
Р.Р., ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА года рождения, уроженец АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, гражданин РФ, не судимый,
осужден по:
- ч. 3 ст. 30 п. п. "а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (эпизод покушения на незаконный сбыт наркотических средств от 28.01.2015 года) к 8 годам 2 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
- ч. 1 ст. 228 УК РФ (эпизод незаконного хранения наркотических средств по факту обыска от 26.03.2015 года) к 2 годам 6 месяцам лишения свободы.
На основании п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ освобожден от наказания, назначенного по ч. 1 ст. 228 УК РФ, за истечением срока давности уголовного преследования.
Мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней в виде заключения под стражу.
Срок наказания исчислен с 18 сентября 2019 года. Зачтено в срок отбывания наказания время содержания Р.Р. под стражей с 26 марта 2015 года по 17 сентября 2019 года включительно.
В соответствии с п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ в срок лишения свободы Р.Р. зачтено время содержания под стражей с 26 марта 2015 года до дня вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
Этим же приговором Р.Р. оправдан:
- по п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 12.11.2014), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
- по п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 24.11.2014), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
- по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 06.02.2015), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
- по ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод покушения на незаконный сбыт наркотических средств от 26.03.2015), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
- по п. "а" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 19.02.2015), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
с признанием за ним в части оправдания по вышеназванным эпизодам права на реабилитацию в соответствии со ст. 134 УПК РФ.
Т.Е.В., ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА рождения, уроженец АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, гражданин РФ, не судимый,
осужден по:
- ч. 2 ст. 228 УК РФ (эпизод незаконного хранения наркотических средств от 27.03.2015 года по факту обыска от 27.03.2015 года) к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
- ч. 1 ст. 228 УК РФ (эпизод незаконного хранения наркотических средств от 27.03.2015 года по факту административного задержания от 27.03.2015 года) к 2 годам 6 месяцам лишения свободы.
На основании п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ Т.Е.В. от наказания по ч. 1 ст. 228 УК РФ освобожден за истечением срока давности уголовного преследования.
Мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней в виде заключения под стражу.
Срок наказания исчислен с 18 сентября 2019 года. Зачтено в срок отбывания наказания время содержания Т.Е.В. под стражей с 27 марта 2015 года по 17 сентября 2019 года включительно.
В соответствии с п. 3.2 ст. 72 УК РФ в срок лишения свободы Т.Е.В. зачтено время содержания под стражей с 27 марта 2015 года до дня вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в колонии общего режима.
Этим же приговором Т.Е.В. оправдан:
- по п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 12.11.2014), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
- по п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 24.11.2014), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
- по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 28.01.2015), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
- по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 06.02.2015), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
- по ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод покушения на незаконный сбыт наркотических средств от 26.03.2015), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
- по ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод покушения на незаконный сбыт наркотических средств от 26.03.2015 по факту обыска от 6.05.2015), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ,
с признанием за ним в части оправдания по вышеназванным эпизодам права на реабилитацию в соответствии со ст. 134 УПК РФ.
Ч., ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА года рождения, уроженец АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, гражданин РФ, ранее судимый:
- 18.01.2012 Пролетарским районным судом Ростовской области по ч. 3 ст. 256 УК РФ к штрафу в размере 100000 рублей, на основании постановления Пролетарского районного суда Ростовской области от 26.11.2013, данное наказание заменено на обязательные работы сроком 200 часов, на основании постановления Пролетарского районного суда Ростовской области от 10.06.2014 не отбытое наказание в размере 186 часов обязательных работ заменено на 22 дня лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении, освободился по отбытии наказания 01.07.2014,
осужден по:
- ч. 3 ст. 30 п. п. "а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (эпизод покушения на незаконный сбыт наркотических средств от 28.01.2015 года) к 7 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней - содержание под стражей.
Срок наказания исчислен с 18 сентября 2019 года. Зачтено Ч. в срок отбывания наказания содержание его под стражей с 04 мая 2018 года по 17 сентября 2019 года включительно.
В соответствии с п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ в срок лишения свободы Ч. зачтено время содержания под стражей с 04 мая 2018 года до дня вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.
Этим же приговором Ч. оправдан по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 06.02.2015), на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, с признанием за ним в этой части права на реабилитацию в соответствии со ст. 134 УПК РФ.
Приговором решен вопрос о вещественных доказательствах.
Заслушав доклад судьи П.Е.А., судебная коллегия
установила:
Осужденные признаны виновными в совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, в частности:
Р.Р. и Ч. признаны виновными и осуждены за покушение 28.01.2015 года на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный группой лиц по предварительному сговору, в значительном размере.
Кроме того, Р.Р. осужден за незаконное хранение наркотических средств без цели сбыта, в значительном размере.
Т.Е.В. осужден за незаконное хранение наркотических средств без цели сбыта, в значительном размере, а также за незаконное хранение наркотических средств без цели сбыта, в крупном размере.
Данные преступления совершены в периоды времени, в местах и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
Этим же приговором:
Р.Р. оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1. УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 12.11.2014), п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 24.11.2014), п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 06.02.2015), ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод покушения на незаконный сбыт наркотических средств от 26.03.2015), п. "а" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 19.02.2015), в связи с непричастностью к совершению преступлений.
Ч. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (по эпизоду незаконного сбыта наркотических средств от 06.02.2015), в связи с непричастностью к совершению преступления.
Т.Е.В. оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных: п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 12.11.2014), п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 24.11.2014), п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 28.01.2015), п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод незаконного сбыта наркотических средств от 06.02.2015), ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод покушения на незаконный сбыт наркотических средств от 26.03.2015), ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (эпизод покушения на незаконный сбыт наркотических средств от 26.03.2015 по факту обыска от 6.05.2015), в связи с непричастностью к совершению преступлений.
За всеми оправданными признано право на реабилитацию.
В судебном заседании суда первой инстанции Т.Е.В., Р.Р., Ч. вину не признали.
Не согласившись с приговором суда, прокурор Пролетарского района Ростовской области К.С.С. обжаловал его в апелляционном порядке.
Ссылаясь на положения уголовно-процессуального закона, а также на п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 55 "О судебном приговоре", согласно которому недопустимо перенесение в приговор данных из обвинительного заключения или обвинительного акта без учета результатов проведенного судебного разбирательства, указывает, что эти положения распространяются и на предыдущие приговоры по делу, однако данные требованиям судом первой инстанции проигнорированы.
Обращает внимание, что изучение обжалуемого приговора показало его практически полное соответствие предыдущему приговору по делу от 04.05.2018, отмененному судом второй инстанции. Многие выводы суда полностью скопированы из предыдущего судебного решения, соответственно ряд выводов судом самостоятельно сделан не был, описание преступного деяния, признанного судом доказанным, каждого осужденного полностью идентично описанию, приведенному в приговоре от 04.05.2018, при том, что в обоих приговорах квалификация содеянного претерпела серьезные изменения по сравнению с оценкой, данной следственным органом. Кроме того, полностью идентичны мотивы суда об обоснованности оперативно-розыскного мероприятия, проведенного 28.01.2015. Отличиями являются изменение вводных слов в начале абзацев и соединение нескольких абзацев в один, без изменения хронологии предложений, а также исправление части технических и грамматических ошибок. Также оспариваемый приговор аналогичен предыдущему судебному решению в части анализа вопросов законности проведенного 26.03.2015 обыска, мотивов переквалификации содеянного Р.Р. по анализируемому эпизоду. Практически одинаковыми являются мотивы суда, приведенные в рассматриваемом приговоре и в предыдущем решении об оценке показаний ФИО1 Идентичными являются выводы суда об оценке доказательств и квалификации содеянного по эпизоду изъятия наркотических средств при личном досмотре Т.Е.В., приведенные в настоящем и в предыдущем приговорах. Одинаково изложены и раскрыты письменные доказательства по делу, в том числе и эпизоду по факту обнаружения наркотических средств в ходе обыска у Т.Е.В. Идентичны и мотивы суда об обоснованности проведенного обыска, а также о необходимости изменения юридической оценки содеянного, о необходимости оправдания подсудимых по ряду эпизодов преступной деятельности и анализирующие доказательства в этой части, а также обоснование итоговой квалификации содеянного. В части итоговой квалификации содеянного и размера назначенного наказания в отношении каждого из осужденных новый приговор полностью повторяет старый.
Полагает, что оспариваемое судебное решение является "флеш-приговором".
Указывает, что судом не произведена самостоятельная оценка доказательств, отсутствуют самостоятельно сделанные судом мотивы оправдания подсудимых по ряду эпизодов и переквалификации содеянного ими. Данные обстоятельства сами по себе свидетельствуют о незаконности судебного решения и необходимости его отмены.
Между тем, как утверждает автор представления, с этими мотивами в любом случае нельзя согласиться. Так, мотивируя выводы об отсутствии организованной группы и необходимости оправдания фигурантов по большинству эпизодов, суд привел доводы о невозможности оценки состава организованной группы с учетом двоих лиц, один из которых умер, а другой в розыске; о не проведении оперативно-розыскных мероприятий именно в отношении Т.Е.В. и Р.Р.; о несущественности факта обнаружения у осужденных купюр, использованных при проверочной закупке в отношении иных участников группы; об отсутствии телефонных соединений между всеми участниками группы; об отсутствии конкретных упоминаний о наркотиках в прослушанных разговорах участников группы; об отсутствии доказательств связи осужденных между собой в рамках организованной группы; об установлении иных обстоятельств сбыта наркотика 19.02.2015; об отсутствии подписи обвиняемого в одном из протоколов следственных действий.
Автор представления выражает несогласие с данными выводами суда. Указывает, что мнение суда о возможности рассмотрения уголовного дела только в части организованной группы, состоящей исключительно из осужденных, поскольку еще один фигурант умер, а другой - в розыске, противоречит закону. Судом не объяснены причины, по которым он не может, рассматривая дело в отношении 3 фигурантов, анализировать организованную группу, состоящую из большего числа членов, которые установлены и в отношении которых приняты процессуальные решения, только лишь ссылка на невозможность этого - голословна.
Непроведение оперативно-розыскных мероприятий в отношении Р.Р. и Т.Е.В. не свидетельствует об отсутствии связи между ними и иными членами группы. Указывает, что факт нахождения купюр, использованных при проверочных закупках у сбытчиков низшего звена - Т.Е.В. и Р.Р., с учетом иных доказательств, свидетельствует об осуществлении ими преступной деятельности, а не о гражданско-правовых отношениях.
Кроме того, ссылка суда на отсутствие переговоров между Т.Е.В. и поставщиком наркотических средств, который умер и чьи показания оглашены, по мнению автора представления, подтверждает конспирацию членов группы. Отсутствие доказательств, подтверждающих приобретение Т.Е.В. наркотиков, какого-либо значения для дела не имеет, поскольку приобретение наркотических средств осужденному не вменяется.
Утверждает, что вывод суда о непричастности Р.Р. к эпизоду от 19.02.2015 не соответствует делу. Свидетелями ФИО2 и ФИО3 даны последовательные показания о покупке ФИО2 наркотического средства у Р.Р., которое он передал через ФИО3 Утверждение ФИО3 о незаконном воздействии работников правоохранительных органов на него при получении этих показаний не может быть принято во внимание в связи с проведенной следственным органом в этой части проверкой и вынесением решения об отказе в возбуждении уголовного дела, которое было исследовано в судебном заседании. Кроме того, выражает несогласие с утверждением суда о не проведении проверочной закупки по данному эпизоду в отношении Р.Р.
Указывает, что ссылка суда на приговор в отношении ФИО3 от 24.04.2015 в обоснование вывода о невиновности Р.Р., в частности, отсутствие в приговоре сведений о приобретении ФИО3 наркотика у Р.Р., противоречит уголовно-процессуальному закону. Обращает внимание, что согласно ст. 90 УПК РФ вступивший в законную силу приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших в рассмотрении дела. Делает вывод, что этот приговор не может отражаться на выводах суда относительно Р.Р., поскольку он в том деле участия не принимал. Полагает, что ссылка суда на ст. 14 УПК РФ в этом случае неуместна.
Считает, что отсутствие подписи обвиняемого Ч. в протоколе его допроса (т. 7, л.д. 247-249), с учетом наличия там подписей самого обвиняемого и его адвоката, является технической ошибкой, не свидетельствует о недопустимости данного доказательства. Обращает внимание, что аналогичные показания даны этим лицом в ходе допроса в качестве подозреваемого (т. 4, л.д. 190-192).
Ссылка суда на отсутствие в телефонных переговорах между осужденными конкретных сведений о наркотиках, с учетом применения ими правил конспирации, является необоснованной, косвенно тема сбыта наркотиков ими затрагивается, однако в данном деле имеет значение именно регулярная связь между членами группы.
Наркозависимость осужденных не может свидетельствовать о непричастности их к сбыту наркотических средств в составе организованной группы.
Полагает, что по всем эпизодам преступной деятельности этой группы лиц, имелась необходимая совокупность доказательств, свидетельствующая о наличии организованной группы по сбыту наркотиков. Так, Ч. (сбытчик низшего уровня) сообщалось о структуре и принципе действиях группы, а по эпизодам с его участием и обстоятельствах сбыта; ФИО4 (поставщик) сообщал о регулярной поставке наркотиков Т.Е.В. и Р.Р.; показания оперативного работника ФИО5 конкретизировали полученные от этих лиц данные; ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9 (потребители наркотических средств) подробно описывали механизмы сбыта наркотиков известными им членами группы; закупщик ФИО10 сообщал об обстоятельствах покупки; иные лица высказывались об обстоятельствах проведения обысков. Показания данных лиц дополняются письменными материалами о результатах ОРМ, биллинге, прослушивании телефонных переговоров, обнаружении у членов группы денежных купюр, которые передавались при покупке наркотических средств иным лицам, наличии у них по месту жительства наркотических средств. Все это в совокупности свидетельствует о наличии системной и стабильной связи между лицами, входящими в организованную группу, ее конспирированности, строгой иерархичности, длительности существования, что является признаками организованной группы.
Указывает, что решение суда об оправдании подсудимых по всем эпизодам преступной деятельности является незаконным, противоречащим материалам уголовного дела. Кроме этого, полностью противоречат делу выводы суда первой инстанции о переквалификации содеянного Т.Е.В. и Р.Р. с покушения на сбыт наркотических средств в составе организованной группы на их единоличное хранение.
Кроме того, автор представления полагает, что в связи с необоснованными решениями суда об оправдании подсудимых и переквалификации их действий, определенные им наказания являются чрезмерно мягкими.
Помимо изложенного, отмечает, что в результате повторения выводов и мотивов, изложенных в предыдущем приговоре, судом вопреки ч. 3 ст. 389.19 УПК РФ также были нарушены указания, данные судом апелляционной инстанции 25.10.2018 о проверке всех доводов, изложенных в апелляционном представлении государственного обвинителя.
Наряду с изложенным, полагает, что наказание, назначенное Ч., подлежит снижению. Так, Ч. назначено наказание в размере 7 лет 6 месяцев лишения свободы, при этом с учетом совершения им неоконченного преступления и активного способствования раскрытию и расследованию преступления, данное наказание является максимально возможным для осужденного. Между тем, у него имеется иное смягчающего наказание обстоятельство, в связи с чем, по смыслу закона ему не может быть определено максимально строгое наказание.
На основании изложенного, просит приговор в отношении Т.Е.В., Р.Р., Ч. отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином его составе, избрать Т.Е.В., Р.Р. и Ч. меру пресечения в виде заключения под стражей сроком 2 месяца.
В своей апелляционной жалобе адвокат С.Л.А. находит вынесенный в отношении Р.Р. приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене.
Указывает, что обвинением суду не представлено доказательств, отвечающих критериям относимости и допустимости.
Считает, что обнаружение при обыске в квартире Р.Р. 26 марта 2015 года денежной купюры, полученной Ч. от закупщика "ФИО10" 28 января 2015 года, длительность хранения этой купюры и место, где ее нашли сотрудники ФСКН, свидетельствуют о фальсификации доказательств по уголовному делу, о совершении в отношении Р.Р. преступления со стороны сотрудников ФСКН, поскольку, по мнению защитника, именно они имели возможность подкинуть деньги во время обыска. Кроме того, деньги были найдены не только у Р.Р., но и у Т.Е.В., что также подтверждает совершение преступления сотрудниками полиции.
Указывает, что представленные суду доказательства свидетельствуют о том, что ОРМ 28 января 2015 года проводились в отношении Ч. закупщиком ФИО10, наркотические средства приобретались ФИО10 и изымались непосредственного у него. Доказательств совершения этих преступлений Ч. по предварительному сговору с Р.Р. суду представлено не было. Указание на участие Р.Р. в совершении инкриминируемых преступлений в рапортах оперативных сотрудников, а также в обвинительном заключении при описании следователем доказательств, в том числе актов прослушивания телефонных переговоров, не является допустимым доказательством, так как содержание указанных доказательств и обвинительного заключения - это изложение (интерпретация) событий оперативниками и следователем. Р.Р. и Ч. пояснили в судебном заседании, что они жители одного города, все знакомы друг с другом и этим фактом объясняется наличие телефонных разговоров между ними. Обращает внимание, что в актах прослушивания телефонных разговоров нет сведений о наличии между Р.Р. и Ч. телефонных разговоров о сбыте наркотических средств. Кроме того, разговоры о сбыте наркотических средств должны быть связаны с инкриминированными эпизодами преступной деятельности, общие разговоры о состоянии дел на рынке сбыта наркотических средств не могут являться доказательствами совершения Р.Р. преступлений.
Далее автор жалобы ссылается на нарушения, допущенные сотрудниками полиции при проведении ОРМ "Проверочная закупка". Обращает внимание, что при использовании материалов ОРМ "Оперативный эксперимент", "Проверочная закупка" в качестве доказательств по уголовному делу подлежали применению требования ст. 89 УПК РФ.
Ссылается на ст. 11 ФЗ "Об ОРД", правовую позицию Конституционного суда РФ, выраженную в определениях Конституционного Суда РФ N 18-0 от 4.02.1999 года, N 1198-0-0 от 23.09.2010 г., согласно которым результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно: на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона.
Указывает, что для получения статуса доказательств необходимо соблюсти ряд процедур, предусмотренных УПК РФ, а именно: следователем должны быть осмотрены представленные письменные материалы с соблюдением требований ст. ст. 176 - 177 УПК РФ, с составлением в порядке ст. 166 УПК протокола данного следственного действия; органами следствия должны быть проверены и оценены письменные материалы ОРД, приобщены результаты ОРД к уголовному делу в виде представленных материалов - письменных документов либо в качестве вещественных доказательств в порядке ст. 81 УПК РФ, либо в качестве иных документов в порядке ст. 84 УПК РФ, с обязательным вынесением следователем постановления о приобщении таковых в качестве доказательств. Между тем, постановлений о приобщении результатов ОРД к уголовному делу в качестве вещественных доказательств следователем не выносилось.
Обращает внимание, что для организации ОРМ в правоохранительный орган должна поступить информация о готовящемся преступлении, которая должна быть оформлена заявлением, с регистрацией в КУСП. Итоговым документом подготовительного этапа ОРМ "Проверочная закупка" должен быть рапорт должностного лица, в котором должны быть обобщены поступившие сведения о подготавливаемом преступлении. Стороной обвинения доказательств подобного рода в обоснование законности проведения ОРМ "Проверочная закупка" 28 января 2015 года в отношении Ч. суду не предъявлено. Заявлений относительно занятия преступной деятельностью Ч. в правоохранительные органы не поступало. Это свидетельствует о недопустимости представленных в подтверждение вины подсудимого Р.Р. доказательств, полученных в результате проведения ОРМ 28 января 2015 года.
Ссылаясь на ст. 8 Федерального закона N 14-ФЗ от 12 августа 1995 года "Об оперативно-розыскной деятельности", определение Конституционного суда РФ от 21.06.2011 года, "Инструкцию о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд", указывает, что постановления о проведении ОРМ "проверочная закупка", "оперативный эксперимент" утверждены ненадлежащим должностным лицом - заместителем начальника УФСКН России по Ростовской области - начальником Волгодонского MPО ФИО11 В постановлении о проведении "проверочной закупки" должны быть приведены сведения о заявителе, полученной от него информации, предполагаемом сбытчике, виде наркотика, месте и времени проведения "проверочной закупки", об использовании денежных средств, а также основания и цели проведения ОРМ.
Отсутствие в материалах уголовного дела указанного постановления лишает все материалы ОРМ доказательственного значения.
Указывает, что в ходе судебного заседания были оглашены показания свидетеля под псевдонимом "ФИО10", согласно которым он с заявлениями в правоохранительные органы не обращался, участвовать в проведении ОРМ по всем эпизодам ему предлагали сотрудниками правоохранительных органов. Полагает, что установленный в судебном заседании факт того, что "ФИО10" не является по делу заявителем о готовящемся преступлении, свидетельствует о том, что он является агентом оперативных сотрудников ФСКН, чье привлечение к участию в проведении ОРМ в отношении Ч. 28 января 2015 года свидетельствует о провокации оперативными сотрудниками сбыта наркотических средств ФИО12 и Ч. Кроме того, в деле отсутствуют документы, подтверждающие выдачу денежных средств для проведения ОРМ "Проверочная закупка" 28 января 2015 года: журнал выдачи денежных средств и рапорт об их выдаче.
Также отмечает, что из представленных доказательств следует, что инициатива закупки наркотического средства во всех трех случаях исходила от закупщика "ФИО10", что свидетельствует о провокациях оперативных сотрудников ФСКН РФ в отношении Ч.
Ссылаясь на судебную практику судов РФ, обращает внимание на прямой запрет соответствующим органам и должностным лицам при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий провокации противоправных действий. Результаты ОРМ могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у виновного умысла на незаконный оборот наркотических средств или психотропных веществ, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений. Для установления наличия или отсутствия провокационных действий со стороны оперативных работников и закупщика является фиксация обстоятельств личного общения - это телефонный разговор между "ФИО10" с предполагаемым сбытчиком наркотических средств.
В данном случае, как указывает автор жалобы, из содержания телефонных переговоров, а также из предъявленных по всем трем эпизодам доказательств, следует, что с инициативой совершения сделки купли-продажи наркотического средства выступал закупщик "ФИО10". Полагает, что в данной ситуации усматриваются признаки провокации совершения незаконного сбыта наркотических средств, поскольку готовящегося преступления не было, провокация сбыта была прямо зафиксирована в ходе ОРМ - закупщик "ФИО10" по заданию оперативных сотрудников ФСКН звонил Ч., просил его продать ему наркотическое средство.
Кроме того, стороной обвинения не представлены суду законные основания использования закупщиком "ФИО10" в ходе проведения ОРМ 28 января 2015 года звукозаписывающей и видеозаписывающей аппаратуры, что влечет признание недопустимыми доказательствами предъявленные стороной обвинения акты выдачи закупщику "ФИО10" звукозаписывающей аппаратуры, добровольной выдачи им звукозаписывающей аппаратуры, а также аудио и видеозаписи, протоколы (акты) по расшифровке и просмотру указанных записей.
Отмечает, что тип выданной закупщику видеоаппаратуры в ходе судебного заседания не установлен. Кроме того, стороной обвинения не представлены доказательства, подтверждающие сам факт выдачи закупщику "ФИО10" видеозаписывающей аппаратуры. Что касается звукозаписывающей аппаратуры, то в судебном заседании установлено, что содержание актов выдачи "ФИО10" и добровольной выдачи "ФИО10" звукозаписывающей аппаратуры не соответствует фактическим обстоятельства дела, так как закупщик, в отличие от понятых и в противовес содержанию актов совершаемых ОРМ, не видел диктофона, оперативные сотрудники выдали куртку и сказали, что диктофон в нее вмонтирован. Обращает внимание, что в протоколе выдачи звуко- и видеозаписывающей аппаратуры должны быть отражены марка, модель, название видео или звукозаписывающей аппаратуры; технические характеристики и номер видео или аудиокассеты, диска; факт отсутствия каких-либо записей на видео или аудионосителях; опечатывание аппаратуры; вручение звукозаписывающей аппаратуры заявителю. В данном случае документов, зафиксировавших происходившие события, и самого заявителя нет.
Полагает, что показания Ч. на стадии предварительного следствия не могут быть положены в основу обвинения Р.Р., так как являются недопустимыми доказательствами. Обращает внимание, что Ч. не подтвердил данные показания в судебном заседании, указав, что он при подписании протокола у следователя ФИО13 находился в состоянии опьянения, что подтверждается актом его освидетельствования. Делает вывод, что его показания на предварительном следствии были составлены следователем ФИО13 и сам Ч. не является их автором. Они подписаны Ч. под принуждением и в обмен на пребывание на свободе, о чем им было заявлено. Других доказательств участия Р.Р. в совершении инкриминируемых преступлений суду представлено не было.
Кроме того, доказательством непричастности Р.Р. к совершению преступления, как полагает сторона защиты, является заключение эксперта N 1118 от 2.07.2015 г.
На основании изложенного, просит приговор суда первой инстанции в части осуждения Р.Р. отменить, оправдать его по предъявленному обвинению.
В своей апелляционной жалобе осужденный Р.Р. считает вынесенный в отношении него обвинительный приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене. Приводит доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы адвоката С.Л.А.
Кроме того, обращает внимание, что суд обосновал его виновность наличием в распечатках его телефонных переговоров с Ч. 28 января 2015 года разговора о сбыте наркотического средства, однако в распечатках сведений о сбыте не содержится, из чего делает вывод, что суд установил обстоятельства, не соответствующие фактическим. Суд не мотивировал отклонение его довода о том, что Ч. 28 января 2015 года ему не звонил, тогда как согласно биллинговым соединениям телефонные звонки исходили от него самого (Р.). Между тем, суд в приговоре указал обратное.
Далее автор жалобы ссылается на фальсификацию результатов обыска, проведенного у него в квартире и гараже, в ходе которого была обнаружена денежная купюра с проверочной закупки у Ч. 28 января 2015 года.
Обращает внимание, что с момента проведения проверочной закупки прошло 2 месяца, а сама денежная купюра обнаружена с краю на открытой полке в тумбочке с детскими игрушками, на которой стоит телевизор. Кроме того, автор жалобы указывает, что сотрудники ФСКН нашли такую же купюру у Т. Обращает внимание, что обнаружение у него и у Т. денежных купюр с другой проверочной закупки спустя 3 месяца, суд счел доказательством его и Т. невиновности, таким образом, при одних и тех же обстоятельствах суд вынес диаметрально противоположные решения.
Автор жалобы не согласен и с выводом суда о том, что сведения в распечатках биллинговых соединений о его нахождении в момент телефонных звонков Ч. в районе расположения базовой станции в х. Уютный Пролетарского района Ростовской области не противоречат версии о совершенном им сбыте наркотиков. Цитируя приговор суда, указывает, что расстояние между населенными пунктами х. Уютный и г. Пролетарск, и время за которое его можно преодолеть, не являются общеизвестными фактами, в судебном заседании это не обсуждалось, вопрос о расстоянии между населенными пунктами и времени его преодоления не поднимался. Ссылаясь на ч. 4 ст. 302 УПК РФ, указывает, что суд на основании предположения незаконно сделал вывод о его виновности.
Кроме того, не соответствует действительности и утверждение суда о том, что ОРМ проводились в отношении Р.Р., поскольку в материалах уголовного дела нет ни одного постановления о проведении ОРМ именно в отношении него.
Далее апеллянт дает собственную оценку выводу суда о том, что умысел на совершение преступления сформировался независимо от действий сотрудников правоохранительных органов, участвовавших в ОРМ. Обращает внимание, что 28 января 2015 года события начались с телефонного звонка агента ФИО10 и его предложения. Указывает, что судом в приговоре сделана ссылка на совершение сбыта наркотических средств 28 января 2015 года Л. и Ч., однако факт указания на Л., как на участника закупки, по мнению автора жалобы, говорит о том, что судом не исследованы в полном объеме установленные обстоятельства, потому и вынесено такое решение.
Кроме того, его непричастность к сбыту наркотических средств подтверждает и заключение эксперта N 1118 от 02.07.2015 г., согласно которому наркотическое средство, выданное ФИО10 28.01.2015 года, и изъятое у него при обыске различаются между собой и не могли составлять ранее единую массу (т. 5 л.д. 47-56).
На основании изложенного просит приговор суда в части его осуждения отменить, оправдав его по предъявленному обвинению.
На апелляционное представление прокурора Пролетарского района Ростовской области К.С.С. защитником осужденного Т.Е.В. адвокатом Н.Н.К. принесены возражения, в которых он указывает, что оснований для отмены или изменения состоявшегося судебного решения не имеется, просит апелляционное представление оставить без удовлетворения.
В суде апелляционной инстанции:
- прокурор отдела прокуратуры Ростовской области Ф.В.В. поддержала доводы апелляционного представления, возражала против доводов апелляционных жалоб;
- осужденный Р.Р. и его защитник-адвокат С.Л.А., поддержали доводы своих апелляционных жалоб, просили приговор суда в отношении Р.Р. по с.30 ч. 3 п."а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ отменить, Р.Р. по данному эпизоду сбыта оправдать;
- осужденный Т.Е.В. и его защитник-адвокат А.Е.Г. возражали против доводов апелляционного представления, решение по апелляционным жалобам Р.Р. и его защитника оставили на усмотрение суда;
- осужденный Ч. и его защитник-адвокат И.А.С. возражали против удовлетворения апелляционного представления, поддержали доводы апелляционных жалоб стороны защиты осужденного Р.Р.
Проверив материалы дела, выслушав лиц, участвующих в деле, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.
Вопреки доводам апелляционных представления и жалоб судебная коллегия инстанции не находит оснований, предусмотренных ст. 389.15 УПК РФ, для отмены приговора.
Судебное разбирательство проведено судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с соблюдением прав участников процесса, принципа состязательности. Судом были созданы все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.
В соответствии со ст. 87 УПК РФ, судом проверены доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, и оценены в соответствии со ст. 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности.
Вопреки доводам апелляционных жалоб судом в целом правильно установлены фактические обстоятельства содеянного каждым осужденным, выводы суда о виновности всех осужденных в совершении преступлений, при установленных судом обстоятельствах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются совокупностью доказательств, исследованных в ходе судебного разбирательства.
Все доказательства надлежащим образом проверены и оценены судом.
Все доводы апелляционных жалоб, а также доводы, изложенные в судебном заседании апелляционной инстанции, являлись предметом проверки и оценки суда первой инстанции, были обоснованно отвергнуты, поскольку опровергаются совокупностью доказательств, положенных в основу обвинительного приговора.
Так, виновность осужденных Р.Р. и Ч. в совершении покушения на незаконный сбыт наркотических средств 28.01.2015 года подтверждается приведенными в приговоре:
- показаниями свидетеля под псевдонимом "ФИО10", данными им в ходе предварительного следствия и оглашенными в суде, который сообщил об обстоятельствах своего участия в качестве закупщика при проведении 28.01.2015 года оперативно-розыскного мероприятия, подтвердил факт приобретения наркотического средства, которое ему было передано лицом по имени С.В. за 1000 рублей. В дальнейшем, при проведении опознания "ФИО10" среди предъявленных ему на опознание лиц опознал Ч., как лицо, сбывшее ему наркотическое средство 28.01.2015 года в ходе ОРМ "проверочная закупка наркотических средств";
- показаниями свидетелей ФИО14 и ФИО15 на стадии предварительного следствия, оглашенными в суде, которые подтвердили свое участие в качестве представителей общественности в оперативно-розыскном мероприятии "проверочная закупка наркотических средств" 28.01.2015 год и составление процессуальных документов сотрудниками Сальского МРОН УФСКН РФ по РО;
- показаниями Ч., данными им при допросе в качестве подозреваемого 26.03.2015 года, сообщившего обстоятельства своего участия и участия Р.Р. в сбыте наркотического средства "марихуана" за 1000 рублей знакомому по имени ФИО16;
- материалами оперативно-розыскных мероприятий по делу: постановлениями о проведении ОРМ "проверочная закупка" и "оперативный эксперимент"; актом осмотра и выдачи звукозаписывающей аппаратуры - цифрового диктофона, который был передан для осуществления аудиозаписей ОРМ "оперативный эксперимент" и "проверочная закупка" "ФИО10"; актами досмотра "ФИО10" как до, так и после проведения оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка" и добровольной выдачи, в ходе которой он добровольно выдал приобретенное им во время реализации оперативно-розыскного мероприятия вещество и цифровой диктофон; актами осмотра, пометки (регистрации) и передачи денежных средств от 28.01.2015 года - 1000 рублей, которые были переданы закупщику под псевдонимом "ФИО10"; актом проведения ОРМ "оперативный эксперимент"; актами осмотра и прослушивания фонограмм и видеозаписи; справкой о результатах ОРМ "наблюдение"; протоколом обыска по месту жительства Р.Р., в ходе которого у него была обнаружена и изъята денежная купюра номиналом 100 рублей, которая использовалась в ходе проведения ОРМ "проверочная закупка"; протоколом обыска в гараже у Р.Р., в ходе которого были обнаружены и изъяты два листа с печатным текстом, которые в соответствии с выводами экспертного заключения N 22 от 14.04.2014 года относятся к одной группе материалов (книжные листы) с листом с печатным текстом, который содержал растительную массу - марихуану, добровольно выданную ФИО10 в ходе ОРМ "проверочная закупка" 28.01.2015 года; заключениями судебных химической, компьютерно-технической экспертиз; протоколами осмотра предметов (документов), и другими приведенными в приговоре доказательствами, которым дана судом надлежащая оценка, с приведением мотивов, по которым суд признал доказательства достоверными, допустимыми и положил в основу приговора.
Выводы суда о виновности Р.Р. в незаконном хранении наркотического средства без цели сбыта в значительном размере подтверждены:
- показаниями свидетелей ФИО17 и ФИО18 на стадии предварительного следствия, оглашенными в суде, об обстоятельствах их участия в качестве понятых при проведении обыска по месту жительства Р.Р. и в гараже;
- протоколом обыска, проведенного по адресу: АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, в ходе которого было изъято вещество, позже установленное заключением эксперта N 722 от 21.04.2015 года как наркотическое средство каннабис (марихуана) массой 7,86 гр.;
- заключениями экспертов N 33 от 10.06.2015 года и N 26 от 7.05.2015 года, из которых следует, что след пальца руки, выявленный на полимерном пакетике с замком-фиксатором, изъятом в ходе проведения обыска по месту жительства Р.Р., принадлежит Р.Р.; следы рук, изъятые с фрагмента полимерной бутылки, приспособленной для употребления наркотических средств, а также со стеклянного флакона, изъятых в ходе обыска по месту жительства Р.Р., принадлежат Р.Р.;
- иными письменными материалами дела, подробное содержание которых приведено в приговоре суда.
Выводы суда о виновности Т.Е.А. в незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства каннабис (марихуана) массой 10,3 гр., то есть в значительном размере, также являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции на основании анализа показаний: свидетеля ФИО19, данными в ходе предварительного следствия и оглашенными в суде, свидетеля ФИО1, данными на стадии предварительного следствия и судебного разбирательства, которые участвовали в качестве понятых при проведении личного досмотра Т.Е.В. и подтвердили результаты проведенного процессуального действия; анализа письменных доказательств: протокола об административном задержании Т.Е.В. от 27.03.2015 года, согласно которому у него была изъята пачка из-под сигарет "Кент" с находящимися в ней сигаретами и пакет из полимерной пленки с замком-фиксатором с растительной массой; заключения эксперта N 816 от 13.05.2015, установившего, что растительная масса, изъятая у Т.Е.В., является наркотическом средством - каннабис (марихуана) массой 10,3 гр.; а также иных письменных материалов дела, подробное содержание которых приведено в приговоре суда.
Выводы суда о виновности Т.Е.В. в незаконном хранении без цели сбыта наркотического средства в крупном размере подтверждаются: показаниями свидетелей ФИО20, ФИО21, данными в ходе предварительного следствия и оглашенными в суде, которые участвовали в качестве понятых при проведении обыска по месту жительства Т.Е.В., подтвердили ход и результаты проведенного следственного действия; протоколом обыска от 27.03.2015 года, проведенного по адресу: АДРЕС ОБЕЗЛИЧЕН, согласно которому были изъяты растительная масса и предметы, свидетельствующие об употреблении наркотических средств; заключением эксперта N 33 от 10.06.2015 года, согласно которому след пальца руки, обнаруженный на фрагменте полимерной бутылки, изъятой в ходе обыска по месту жительства Т.Е.В., принадлежит Т.Е.В.; заключением эксперта N 721/56 от 24.04.2015 года, согласно которому изъятые в ходе обыска у Т.Е.В. предметы имеют следовые количества наркотических средств, растительная масса является наркотическим средством - ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА 3ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА, именуемое как ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА массой 5,41гр.; и другими исследованными судом первой инстанции и приведенными в приговоре доказательствами.
Все вышеуказанные доказательства, полученные в ходе предварительного следствия и представленные государственным обвинителем суду, содержат исчерпывающие сведения относительно обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, в связи с чем судебная коллегия находит правильной оценку, данную судом первой инстанции собранным по делу доказательствам как с точки зрения их достоверности, так и с точки зрения относимости, допустимости и достаточности для принятия правильного решения по делу.
Достоверность показаний свидетелей, чьи показания приведены в приговоре, у судебной коллегии сомнений не вызывает, поскольку оснований для оговора осужденных, а также заинтересованности в исходе дела, у них не имеется, данные показания согласуются между собой, дополняют друг друга, никаких существенных противоречий не содержат, подтверждаются письменными доказательствами по уголовному делу.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, в приговоре суд обоснованно сослался на показания подозреваемого Ч., оглашенные в соответствии со ст. 276 УПК РФ. Судебная коллегия не находит оснований считать данные показания недопустимым доказательством. Как видно из протокола данного следственного действия, показания Ч. давал в присутствии адвоката Сенченко А.В., отводов которому не заявлял и на его замене не настаивал, в условиях, исключающих принуждение, каких-либо замечаний от самого подозреваемого Ч. и его защитника в ходе либо по окончанию допроса не имелось. Также необходимо отметить, что показания Ч. давал после разъяснения конституционного права не свидетельствовать против себя, в связи с чем вообще мог отказаться от дачи показаний, также он был предупрежден в соответствии со ст. 46 УПК РФ о том, что при его согласии дать показания они могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний. Никаких жалоб о том, что показания были Ч. даны под принуждением сотрудников полиции, протокол допроса не содержит. Судебная коллегия приходит к твердому убеждению, что эти показания получены в строгом соответствии с нормами УПК РФ, поэтому оснований считать их не допустимыми доказательствами не имеется. Не имеется оснований ставить под сомнение достоверность сообщенных Ч. при допросах сведений, поскольку они полно и всесторонне отражают картину произошедшего, в полной мере подтверждаются иными объективными доказательствами, приведенными в приговоре. Данных о том, что указанные показания были им даны в результате незаконных методов ведения следствия, материалы уголовного дела не содержат и таковые суду не представлены. То обстоятельство, что в ходе судебного разбирательства Ч. отказался от ранее данных показаний, мотивировав свою позицию оказанным на него в ходе следствия воздействием, не может опорочить доказательственное значение протокола его допроса на стадии предварительного следствия. Жалоб на применение недозволенных методов ведения следствия Ч., также как и его защитник в ходе предварительного следствия не подавали. Заявление о неправомерных действиях сотрудников полиции Ч. сделал только тогда, когда уголовное дело уже находилось в производстве суда. По данному заявлению Сальским межрайонным следственным отделом следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ростовской области была проведена соответствующая процессуальная проверка, по результатам которой вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое до настоящего времени не отменено и своего юридического значения не утратило (т. 16 л.д. 200-205). Доводы апелляционных жалоб о том, что Ч. в момент допроса находился в состоянии опьянения, являются надуманными и объективными доказательствами не подтверждаются. Акт N 33 медицинского освидетельствования для состояния наркотического опьянения (т. 1 л.д. 83) от 26.03.2015 года подтверждает лишь только факт употребления им наркотических средств, однако выводов о нахождении Ч. в состоянии наркотического опьянения на момент его освидетельствования не содержит. При этом, как указано собственноручно Ч. в протоколе об административном правонарушении (л.д. 82 т. 1), наркотическое средство он употреблял 23.03.2015 года, то есть за трое суток до его задержания.
Изменению Ч. своих первоначальных показаний в приговоре дана надлежащая оценка. Суд правильно признал показания Ч., данные в судебном заседании, направленными как на способствование Р.Р. в избежании уголовной ответственности, так и на смягчение квалификации собственных действий с целью смягчения наказания.
Также необходимо отметить и то обстоятельство, что выводы суда о виновности Р.Р. в незаконном обороте наркотических средств 28.01.2015 года не основаны исключительно или в большей степени на фактических данных, содержащихся в показаниях Ч., а базируются на совокупности всех доказательств по делу, приведенных в описательной части судебного решения.
Изложенные в апелляционных жалобах доводы о допущенной провокации со стороны сотрудников правоохранительных органов, фальсификации материалов дела, судебная коллегия признает необоснованными.
Положенные в основу приговора доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, не содержат каких-либо неустранимых противоречий, требующих их истолкование в пользу осужденных.
Обоснованно суд положил в основу приговора документы, полученные в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, так как эти мероприятия, вопреки утверждениям осужденного Р.Р. и его защитника, проводились на основании закона и с соблюдением требований закона, а обстоятельства, изложенные в упомянутых документах, подтверждаются всеми исследованными доказательствами. Каких-либо данных, свидетельствующих о наличии у сотрудников ОКОН необходимости для искусственного создания доказательств обвинения в отношении каждого из осужденных, не добыто и суду апелляционной инстанции не представлено.
Доводы жалоб об отсутствии оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий по делу безосновательны.
Согласно пп. 1 п. 2 ч. 1 ст. 7 ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" основаниями для проведения оперативно-розыскной деятельности являются ставшие известными органам, ее осуществляющим, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.
Как следует из материалов уголовного дела, оперативно-розыскные мероприятия "оперативный эксперимент" и "проверочная закупка" проведены 28.01.2015 года в строгом соответствии с требованиями Федерального закона РФ "Об оперативно-розыскной деятельности", в связи с необходимостью проверки полученной оперативной информации о фактах возможной противоправной деятельности со стороны лица по имени "С.В.", который согласно имевшейся оперативной информации на территории г. Пролетарска Ростовской области занимается сбытом наркотического средства марихуана, а также в целях установления его преступных связей и каналов поступления наркотических средств. По результатам проведенных ОРМ была доказана причастность к сбыту наркотических средств наряду с Ч. и Р.Р., что свидетельствует о соответствии оперативных мероприятий целям и задачам оперативно-розыскной деятельности, сформулированным в Федеральном законе "Об оперативно-розыскной деятельности".
Проводились оперативно-розыскные мероприятия, вопреки доводам апелляционных жалоб, на основании соответствующих постановлений, утвержденных надлежащим образом и соответствующим должностным лицом, с участием представителей общественности, заинтересованность которых в исходе дела не установлена.
Вопреки утверждениям стороны защиты, постановление о проведении оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка" отвечает требованиям, предъявляемым Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности", в нем содержатся ссылки на предполагаемого сбытчика наркотических средств, виде наркотика, об использовании денежных средств, а также основания и цели проведения ОРМ. Отсутствие в данном документе сведений о "заявителе, полученной от него информации, месте и времени проведения "проверочной закупки" не свидетельствует о незаконности проведенного ОРМ.
У суда первой инстанции не было никаких оснований не доверять материалам, полученным в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, поскольку данные мероприятия проводились на основании закона и с соблюдением требований закона, обстоятельства, изложенные в данных материалах, подтверждены доказательствами, подробно изложенными в приговоре суда. Результаты этой оперативно-розыскной деятельности были проверены и оценены следователем в соответствии с требованиями ст. ст. 87 - 89 УПК РФ.
Вынесение следователем постановления о приобщении к уголовному делу письменных материалов ОРМ, проведение их осмотра с составлением соответствующего протокола о выполнении указанного следственного действия уголовно-процессуальный закон не предусматривает, а потому доводы стороны защиты в этой части являются несостоятельными. Произведенные видео- и аудиозаписи, изъятые предметы следователем осмотрены и приобщены к уголовному делу.
Утверждение стороны защиты Р.Р. о том, что суду не представлены законные основания использования закупщиком "ФИО10" в ходе проведения ОРМ 28.01.2015 года звукозаписывающей и видеозаписывающей аппаратуры, судебная коллегия признает несостоятельным.
Применение в процессе оперативно-розыскной деятельности технических средств, в том числе аудио- и видеозаписи, предусмотрено ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности".
Вместе с тем, вопреки доводам жалобы не может свидетельствовать о незаконности действий органа, осуществлявшего оперативно-розыскные действия, отсутствие сведений о видеозаписывающей аппаратуре и о порядке ее применения в ходе оперативно-розыскного мероприятия, поскольку на основании ст. 12 Закона РФ "Об ОРД" сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятиях силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах оперативно-розыскной деятельности, о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, а также об организации и о тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий, составляют государственную тайну и подлежат рассекречиванию только на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.
Поскольку сведения, содержащие данные об использованных специальных средствах (технических средствах видеозаписи) в ходе проведения негласных оперативно-розыскных мероприятий, составляют государственную тайну и не были рассекречены, то указанные данные не передавались органам следствия, не вносились в оперативно-служебные документы.
Также судебная коллегия отмечает, что согласно акту осмотра и выдачи записывающей аппаратуры (т. 1 л.д. 15) "ФИО10" был передан цифровой диктофон "ГНОМ-НАНО М 00185", на который фиксировались в последующем разговоры Ч. и "ФИО10". Данный диктофон "ФИО10" выдал после проведенных мероприятий, что зафиксировано в акте добровольной выдачи (т. 1 л.д. 28).
ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" каких-то определенных требований к форме и содержанию подобного рода документов не содержит.
Ссылки защитника на то, что содержание актов выдачи "ФИО10" и добровольной выдачи "ФИО10" звукозаписывающей аппаратуры не соответствует фактическим обстоятельства дела, так как закупщик не видел диктофона, представляются несоответствующими действительности, поскольку показаний в подобном их изложении "ФИО10" ни в ходе предварительного следствия (т. 1 л.д. 73-74), ни в ходе судебного разбирательства (т. 18 л.д. 29-38 - протокол судебного заседания под председательством судьи Л.А.В., оглашенный в ходе судебного разбирательства по ходатайству стороны защиты) не давал.
При этом сами технологии применения технических средств в рамках проводимых ОРМ, в результате которых были получены аудио- и видеозаписи, не являются определяющими, в данном случае нет необходимости выяснения, какими техническими средствами и как были получены эти записи, в том числе, вручалось ли записывающее устройство "ФИО10" в руки или монтировалось в его одежду. Определяющим является то обстоятельство, что указанные записи были получены в соответствии с ФЗ РФ "Об оперативно-розыскной деятельности" и поэтому не противоречат нормам УПК РФ.
При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для признания недопустимыми доказательствами указанных стороной защиты актов выдачи закупщику "ФИО10" звукозаписывающей аппаратуры, добровольной выдачи звукозаписывающей аппаратуры "ФИО10", а также аудио- и видеозаписей ОРМ 28 января 2015 года, протоколов (актов) по расшифровке и просмотру аудио- и видеозаписей.
Ссылки адвоката Самкович Л.А. на отсутствие в деле документов, подтверждающих выдачу денежных средств для проведения ОРМ "проверочная закупка" 28.01.2015 года, журнала выдачи денежных средств и рапорта об их выдаче, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку на законность и обоснованность приговора они не влияют.
Доводы апелляционных жалоб о том, что имела место провокация со стороны сотрудников правоохранительных органов, что по показаниям "ФИО10" он с заявлениями в правоохранительные органы не обращался, участвовать в проведении ОРМ ему предлагали сотрудники правоохранительных органов, являются безосновательными. Из уголовного дела видно, что действия, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, Ч. и Р.Р. осуществили в отсутствие каких-либо уговоров, склонения и иных способов подстрекательства со стороны как "ФИО10", так и сотрудников правоохранительных органов. Умысел на сбыт наркотических средств сформировался, таким образом, вне зависимости от деятельности оперативных сотрудников и лиц, участвующих в оперативно-розыскных мероприятиях.
Нельзя согласиться и с утверждениями осужденного и его защитника о том, что купюра номиналом 100 рублей НА 7917790, которая использовалась в ходе проведения ОРМ "проверочная закупка" 28.01.2015 года, была ему подброшена сотрудниками наркоконтроля.
Как следует из показаний свидетелей ФИО17 и ФИО18 - понятых, они подтвердили, что присутствовали при проведении обыска по месту жительства Р.Р., в ходе которого в тумбочке, расположенной в комнате справа от входа в квартиру, была обнаружена денежная купюра достоинством в 100 рублей, о ее происхождении Р.Р. что-либо сообщать отказался, ее номер и серия также совпали с номером и серией купюры, вписанной в протокол пометки. В ходе обыска никакого физического или психологического давления на Р.Р. не оказывалось, никаких противоправных действий со стороны сотрудников полиции не происходило. При этом в показаниях данных свидетелей нет упоминаний о том, что Р.Р. заявлял о каких-то провокациях со стороны сотрудников полиции, о факте подброса ему изъятой у него купюры.
Оснований не доверять подобным показаниям свидетелей не было установлено судом первой инстанции, не усматривает таковых и судебная коллегия. Данных о том, что указанные лица оговаривают осужденного и сообщают суду не соответствующие действительности сведения, в материалах дела не имеется и суду не представлено.
Из протокола обыска от 26.03.2015 года (т. 1 л.д. 177-179) усматривается, что от Р.Р. по ходу и результатам проведенного действия каких-либо заявлений о неправомерных действиях со стороны сотрудников полиции, в том числе и о подбросе ему денежных средств, не поступало, протокол подписан самим Р.Р. без каких-либо замечаний, тем самым им удостоверена правильность занесенных в него сведений.
Оснований сомневаться в относимости и допустимости протокола обыска, как доказательства по уголовному делу, не имеется, поскольку это доказательство получено в соответствии с требованиями, предъявляемыми законом к способам собирания доказательств.
Ссылки Р.Р. в суде апелляционной инстанции о нарушении процедуры обыска по месту его проживания, безосновательны.
Показания, данные в суде свидетелем защиты ФИО22, результаты проведенного по месту жительства осужденного обыска не опровергают, на правильность выводов суда о виновности Р.Р. в инкриминируемом ему преступлении не влияют.
Прозвучавшая в ходе судебного разбирательства со слов Р.Р. версия имевших место при проведении обыска событий, в том числе и о том, что денежные средства были ему подброшены в квартире сотрудниками ФСКН, являлась предметом тщательного изучения в суде первой инстанции, подобные доводы осужденного опровергнуты результатами проведенной по данному заявлению проверки в порядке ст. ст. 144 - 145 УПК РФ (т. 16 л.д. 200-205).
Вопреки доводам осужденного и его защитника, заключение эксперта N 1118 от 02.07.2015 года не доказывает невиновность Р.Р. в содеянном, а оправдание судом его и Т.Е.В. по иным вменявшимся им эпизодам сбыта наркотических средств не влияет на правильность выводов суда о виновности Р.Р. в инкриминируемом ему преступлении и квалификацию его действий.
Сам по себе тот факт, что согласно детализации биллинговых соединений мобильных телефонов в день проведения "проверочной закупки" все телефонные звонки исходили от Р.Р. Ч., а не наоборот, основанием к отмене правильного по существу решения суда служить не может.
Согласно протоколу осмотра и прослушивания фонограмм телефонных переговоров (т. 7 л.д. 147-148), полученных в рамках оперативного мероприятия "прослушивание телефонных переговоров", в нем отражены разговоры Р.Р. с другими лицами, содержание которых позволяет сделать вывод о причастности Р.Р. к имевшему место преступлению.
Так, как видно из расшифровки записи телефонного разговора, состоявшегося 28.01.2015 года в 17 час. 46 мин. 39 сек. у Р.Р. со свидетелем ФИО21, последний сообщает: "Там ты, Чича возле тебя. Хочет тебя увидеть", на что Р.С. отвечает: "...Я его набираю, он вне зоны...Скажи ему я его сейчас наберу, я его наберу". В последующем (в 17 час. 48 мин. 14 сек.) Р.Р. осуществляет телефонный звонок Ч., в ходе состоявшегося между ними разговора Ч. сообщает ему свое местонахождение и говорит, что ждет его (это, да я здесь, возле Рыжей Морды, на ларьке, ну остановке...Ну давай, Рома, я тебя жду), а Р.Р. в ответ сообщает, что едет из центра домой и чтобы Ч. его подождал.
В дальнейшем в вечернее время в эту же дату между Р.Р. и Ч. состоялось еще три телефонных разговора, в ходе которых также обговаривалось место их встречи, при этом во время последнего разговора Р.Р. сообщает Ч., что находится возле котельной, что сейчас выйдет к нему от "швейки".
Содержание вышеуказанных телефонных разговоров согласуется с показаниями подозреваемого Ч., согласно которым в первую встречу состоялась передача им Р.Р. денежных средств, полученных от знакомого по имени ФИО16, а уже в последующем при второй встрече Р.Р. передал ему наркотическое средство.
То обстоятельство, что Р.Р. и Ч. в разговорах прямо не говорят о наркотических средствах, не опровергает наличия между ними предварительного сговора на совершение незаконных действий с наркотическими средствами, поскольку, как следует из показаний подозреваемого Ч., последний пояснял о состоявшейся у него с Р.Р. договоренности о том, что по предложению самого Р.Р. связь они должны были поддерживать с помощью мобильных телефонов, при этом тот строго предупредил его о мерах конспирации и пояснил, что в ходе телефонного разговора никаких "лишних" слов о наркотиках говорить не нужно, что детали они будут обговаривать при встрече, а по телефону будут обсуждать только место и время встречи (т. 1 л.д. 106).
Остальные доводы осужденного Р.Р. и его защитника сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ.
Сама по себе иная оценка стороной защиты доказательств не предусмотрена законом в качестве обстоятельства, влекущего отмену приговора.
На основании полно и объективно исследованных в судебном заседании доказательств судом правильно установлены фактические обстоятельства дела и сделан обоснованный вывод о виновности осужденных Т.Е.В., Р.Р. и Ч. в совершении преступлений, за которые они осуждены. Юридическая квалификация действий осужденных по всем вмененным им эпизодам в приговоре мотивирована и является правильной. Оснований для иной правовой оценки их действий не имеется.
Суд правильно квалифицировал действия осужденных Р.Р. и Ч. по признаку совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, поскольку из установленных в ходе судебного разбирательства обстоятельств преступления усматривается наличие у них предварительного сговора на сбыт наркотических средств, на что указывает согласованность их действий, распределение ролей, каждый из соучастников выполнял отведенную ему роль в группе в целях реализации совместного преступного умысла, направленного на незаконный сбыт наркотического средства, являлся соисполнителем преступления.
Исходя из фактически установленных по делу обстоятельств совершения преступления, отсутствия доказательств, подтверждающих участие Т.С. в незаконном сбыте наркотического средства 28.01.2015 года, а также его осведомленность о совершении данного преступления Р.Р. и Ч., судом принято правильное решение об оправдании Т.С. в связи с непричастностью к совершению данного преступления.
Что касается доводов апелляционного представления о необоснованном исключении квалифицирующего признака совершения преступления организованной группой, о незаконности решения суда в части оправдания осужденных по инкриминированным им эпизодам преступной деятельности и переквалификации содеянного ими, то с ними судебная коллегия согласиться не может по следующим основаниям.
По смыслу закона, преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершенно устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.
Основным характерным критерием этого квалифицирующего признака является устойчивость группы как качество, характеризующее объективную и субъективную стороны данного вида соучастия. Об устойчивости группы свидетельствует объединение двух и более лиц на сравнительно продолжительное время для совершения преступлений, сопряженных с длительной совместной подготовкой. Как правило, такая группа тщательно планирует все детали преступления, заранее подготавливает орудия его совершения.
В такой группе, по общему правилу, имеется руководитель, координирующий действия участников группы, подбирающий и вербующий соучастников, распределяющий роли между ними, планирующий совершение преступлений, поддерживающий строгую дисциплину среди членов организованной группы.
Однако доказательств, свидетельствующих о высоком уровне организованности осужденных, в материалах уголовного дела не имеется.
Как правильно отмечено в приговоре суда, из материалов дела не усматривается и не имеется доказательств того, что Т.Е.В., Р.Р. и Ч. объединились именно для совершения преступления (преступлений) при обстоятельствах, указанных в обвинительном заключении, в составе организованной группы, как и не имеется доказательств того, что они совершили преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, за исключением эпизода преступной деятельности от 28.01.2015 года по факту совершения покушения на сбыт наркотического средства, совершенного Р.Р. и Ч. по предварительному сговору друг с другом, вину которых по данному эпизоду обвинения суд счел доказанной.
Судом верно установлено, что доказательств, свидетельствующих о том, что Т.Е.В. являлся организатором преступной группы, осуществлял общее руководство данной группой, как и о том, что он приискал средства и создал условия для систематического совершения преступлений, партиями приобретал наркотические средства у лица "А", которое также являлось членом организованной группы, а равно достоверных сведений о распределении ролей в рамках организованной группы, в материалах дела не содержится.
Судебная коллегия соглашается с подобными выводами суда и отмечает, что органы следствия в обвинительном заключении не привели доказательств, подтверждающих, что осужденные объединились в организованную преступную группу, а в тексте обвинительного заключения допущены лишь общие рассуждения о наличии организованной группы, которые не основаны на конкретных материалах дела и уголовном законе.
Доводы следствия о том, что организатором и руководителем преступной группы был именно Т.Е.В., голословны и бездоказательны. В связи с чем следствие сделало подобный вывод, не ясно. Доказательств того, что Т.Е.В. координировал действия остальных лиц, контролировал процесс реализации наркотиков членами организованной группы, фактически распределял полученный от преступной деятельности доход, определяя при этом размер вознаграждения членам организованной группы, которое последние получали, нет.
Сами подсудимые категорически отрицали наличие организованной группы. Эти показания не были опровергнуты иными доказательствами, исследованными в судебном заседании.
Вопреки доводам апелляционного представления, обвинением не представлено доказательств, свидетельствующих о стабильности состава группы и длительности ее существования, тесной взаимосвязи между Т.Е.В. и иными соучастниками, а также о согласованности их действий и длительном общении, равно как обвинением не представлено данных о том, что осужденные и иные соучастники давали согласие на участие в преступлении, осознавая, что входят в устойчивую, организованную преступную группу.
Ссылки прокурора на применение осужденными в телефонных переговорах правил конспирации не свидетельствуют о наличии необходимых признаков организованной преступной группы.
Факт обнаружения 26.03.2015 года при обыске у Р.Р. двух денежных купюр, использовавшихся при проведении ОРМ 24.11.2014 года, а при обыске у Т.Е.В. 27.03.2015 года - двух денежных купюр, использовавшихся при проведении ОРМ 12 и 24 ноября 2014 года, бесспорно не подтверждает причастность Р.Р. и Т.Е.В. к совершению незаконных сбытов наркотических средств в указанные даты. Как правильно отмечено в приговоре, совокупности достаточных доказательств, подтверждающих, что вышеуказанные денежные купюры попали к Т.Е.В. и Р.Р. именно в результате преступных действий в рамках организованной группы, группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, материалы уголовного дела не содержат и стороной обвинения не представлено, в ходе предварительного следствия не проверена и не опровергнута версия о том, что вышеуказанные денежные купюры являлись средствами расчетов в рамках гражданско-правовых отношений, с учетом достоверно установленного обстоятельства, что Т.Е.В. и Р.Р., с одной стороны, Р.Р. и лицо "Б" с другой стороны связывали личные дружеские отношения.
Вопреки позиции стороны обвинения, суд правомерно признал недопустимым доказательством протокол допроса Ч. в качестве обвиняемого (т. 7 л.д. 247-249), поскольку в нарушение ч. 7 ст. 166, ч. 7 ст. 190 УПК РФ он не подписан следователем. Данное нарушение закона является существенным и неустранимым в судебном заседании, а, следовательно, могущим повлиять на конкретные сведения о фактах, содержащихся в протоколе. Утверждение автора представления о том, что отсутствие подписи следователя в протоколе допроса является технической ошибкой, носит предположительный характер.
В этой связи ссылки в апелляционном представлении в обоснование доводов о доказанности существования организованной группы по сбыту наркотических средств на показания обвиняемого Ч., которые не отвечают требованиям допустимости, не имеют юридической силы и не могут быть использованы при доказывании по настоящему делу в соответствии со статьей 75 УПК РФ, не основаны на законе.
Показания свидетеля ФИО5, свидетелей под псевдонимами "ФИО6.", "ФИО7", "ФИО8", "ФИО9", лица, уголовное дело в отношении которого было прекращено в связи со смертью, обозначенного в приговоре как лицо "А", письменные материалы: о результатах ОРМ, биллинге, прослушивании телефонных переговоров, ссылки на которые содержатся в апелляционном представлении, также не опровергают выводов суда об отсутствии в показаниях допрошенных лиц и письменных материалах дела бесспорного свидетельства того, что деятельность подсудимых осуществлялась в рамках организованной преступной группы. Суд в описательно-мотивировочной части своего решения привел подробный анализ и дал всестороннюю оценку всем представленным стороной обвинения доказательствам, в том числе и фактам обнаружения при обысках у Р.Р. и Т.Е.В. денежных средств, использовавшихся при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Оснований для признания ее неправильной судебная коллегия не находит.
При таких обстоятельствах, следует признать, что суд первой инстанции, тщательно исследовав представленные сторонами доказательства, оценив каждое в отдельности и все - в совокупности, пришел к правильному выводу об отсутствии в действиях подсудимых необходимых элементов, подтверждающих совершение преступлений в составе организованной группы.
Тот факт, что приведенная судом в приговоре оценка доказательств не соотносится с позицией автора апелляционного представления, объективно не свидетельствует о нарушении судом требований закона.
Несостоятельными являются и доводы прокурора о незаконности приговора суда в части оправдания Р.Р., Т.Е.В. и Ч. по инкриминированным им преступлениям и переквалификации действий Р.Р. с ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ по факту покушения на незаконный сбыт наркотических средств, обнаруженных у него в ходе обыска 26.03.2015, а действий Т.Е.В. с ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ по факту покушения на незаконный сбыт наркотических средств, обнаруженных у Т.Е.В. 27.03.2015 в ходе проведения личного досмотра, с ч. 3 ст. 30 п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ по факту покушения на незаконный сбыт наркотических средств, обнаруженных у Т.Е.В. 27.03.2015 в ходе обыска.
Вопреки доводам апелляционного представления мотивы принятого решения приведены в приговоре, подвергать сомнению их обоснованность оснований не имеется. Судом исключен из объема предъявленного всем осужденным обвинения квалифицирующий признак "совершение преступления организованной группой", при этом совершение данных преступлений в составе группы лиц по предварительному сговору представленными стороной обвинения доказательствами не подтверждено.
Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных доказательств.
При этом следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности, согласно которому все сомнения в виновности подсудимого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в его пользу.
По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств и т.д.
В соответствии с ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется в случаях, если не установлено событие преступления, подсудимый не причастен к совершению преступления, в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.
Указанные требования закона судом по настоящему делу соблюдены.
В соответствии с требованиями ст. 305 УПК РФ суд в приговоре указал существо предъявленного обвинения; обстоятельства дела, установленные судом; основания оправдания подсудимых и доказательства, их подтверждающие; мотивы, по которым суд отверг доказательства, представленные стороной обвинения.
Формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданных, судом не допущено.
На основе исследованных доказательств суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства дела, обоснованно пришел к выводу об оправдании Т.Е.В., Р.Р. и Ч. в связи с непричастностью к совершению ряда инкриминированных им преступлений.
Изложенные в апелляционном представлении доводы прокурора являются его собственной - иной оценкой доказательств, отличной от оценки суда, и основанием для отмены обжалуемого приговора не являются.
В апелляционном представлении указывается, что виновность Р.Р. по эпизоду от 19.02.2015 года подтверждается показаниями свидетелей ФИО2 и ФИО3 Указанные доказательства судом первой инстанции были исследованы и им дана надлежащая оценка. Суд верно установил, что обвинение Р.Р. по данному эпизоду обвинения стороной обвинения построено лишь на показаниях свидетелей ФИО2 и ФИО3, данных в ходе предварительного следствия, при отсутствии совокупности иных доказательств, что наркотическое средство, сбытое ФИО3, в свою очередь ему сбыл Р.Р. именно при обстоятельствах, изложенных в обвинительном заключении.
Вывод суда о том, что материалы уголовного дела не содержат убедительных и достоверных доказательств, что именно у Р.Р. и по его инициативе (применительно к квалификации действий Р. как сбыт наркотических средств), и именно в отношении наркотического средства, изъятого у ФИО3, возник преступный умысел, направленный на сбыт наркотического средства, который им был реализован путем сбыта наркотического средства последнему, также следует признать правильным.
Суд обоснованно критически оценил показания свидетелей ФИО2 и ФИО3 на стадии предварительного следствия и принял в качестве доказательства, подтверждающего непричастность Р.Р. к инкриминированному ему в вину деянию по данному эпизоду обвинения показания ФИО3, данные непосредственно в судебном заседании. Выводы суда в этой части подробно мотивированы, у суда апелляционной инстанции нет оснований с ними не согласиться.
Изучение судебной коллегией данных доказательств показало, что свидетель ФИО2, вопреки доводам представления, не видел факта сбыта Р.Р. ФИО3 наркотического средства. Показания свидетеля ФИО3 в части происхождения сбытого им ФИО2 наркотического средства, которые им давались на стадии предварительного и судебного следствия, являются крайне противоречивыми. Более того, как следует из приговора Пролетарского районного суда Ростовской области от 24.04.2015 года в отношении ФИО3, осужденного по ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 228.1 УК РФ, по факту незаконного сбыта им наркотического средства ФИО2 19.02.2015 года (т. 7 л.д. 189-190), наркотическое средство ФИО3 приобрел не у Р.Р. в результате сбыта последним наркотического средства, а в период времени с 14 по 17 сентября 2014 года, находясь на участке местности, расположенном в 11 километрах 300 метрах к северу от г. Пролетарск Ростовской области и в 15 метрах к востоку от опоры электропередач N РП 346/17, путем сбора дикорастущей конопли. В ходе судебного разбирательства по настоящему уголовному делу ФИО3 обстоятельства, установленные приговором суда, связанные с происхождением наркотического средства, сбытого им ФИО2, полностью подтвердил.
Доводы апелляционного представления о нарушении судом требований ст. 90 УПК РФ являются несостоятельными. Обстоятельства, установленные приговором Пролетарского районного суда Ростовской области от 24.04.2015 года, не имели преюдициального значения по уголовному делу в отношении Р.Р., поскольку, как видно из текста обжалуемого приговора, не признавались без дополнительной проверки.
Другим доказательствам по данному эпизоду обвинения суд дал правильную правовую оценку в соответствии с требованиями 74 УПК РФ, поскольку данных об участии Р.Р. в совершении указанного преступления в них не содержится.
Материалы, полученные при проведении в отношении ФИО3 19.02.2015 года оперативно - розыскного мероприятия "проверочная закупка", лишь фиксируют проведение проверочной закупки в указанный день, сами по себе не указывают на то, что ФИО3 именно у Р.Р. приобрел наркотическое средство.
Конкретных доводов о незаконности и необоснованности приговора в части оправдания Т.Е.В., Р.Р. и Ч. по другим эпизодам обвинения в апелляционном представлении не содержится и в суде апелляционной инстанции стороной обвинения не приведено.
Между тем, судебная коллегия отмечает, что вывод суда о том, что не установлена совокупность доказательств, свидетельствующая о виновности подсудимых в незаконном сбыте 6.02.2015 года ФИО21 наркотического средства, изъятого при проведении обыска по месту жительства последнего 14.04.2015 года, также является правильным. Органы предварительного следствия виновность подсудимых по данному эпизоду обвинения обосновывали, прежде всего, показаниями свидетеля ФИО21, указавшего о том, что изъятая при обыске марихуана была им приобретена у Ч., и показаниями самого Ч., не отрицавшего тот факт, что по просьбе ФИО21 и за его же деньги через Р.Р. он приобрел для ФИО21 наркотическое средство. Однако, будучи допрошенными в суде, указанные лица отказались от ранее данных показаний. Суд критически оценил показания подозреваемого Ч. и свидетеля ФИО21, данные ими на стадии предварительного следствия, как не подтверждающие обстоятельства инкриминируемого в вину подсудимым деяния по данному эпизоду преступной деятельности и не подтвержденные совокупностью исследованных судом доказательств. Произведенная оценка доказательств судебной коллегии представляется правильной. При этом приведение в приговоре показаний подозреваемого Ч. и признание их достоверными по эпизоду сбыта наркотических средств 28.01.2015 года, не ставит под сомнение выводы суда о его невиновности в инкриминируемом ему деянии по факту сбыта наркотиков 6.02.2015 года. Иные доказательства, представленные государственным обвинителем в суде, сами по себе не указывают на то, что ФИО21 именно у Ч., действовавшего по предварительному сговору с Т.Е.В. и Р.Р., приобретал наркотическое средство.
Представленные государственным обвинителем суду первой инстанции доказательства по эпизодам сбыта наркотических средств 12 и 24 ноября 2014 года, а равно по эпизоду покушения на незаконный сбыт наркотических средств, изъятых у лица "Б", не могут быть признанными достаточными для установления виновности Т.Е.В., Р.Р. в совершении данных преступлений.
Как правильно отметил суд первой инстанции, оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия по их результатам в вышеуказанные дни проводились в отношении лица "Б", наркотические средства изымались только у лица "Б", доказательства, которые были предоставлены стороной обвинения, как в отдельности, так и в их совокупности с другими доказательствами, исследованными в ходе судебного следствия, не свидетельствуют о причастности оправданных к совершению вышеуказанных преступлений. При этом суд привел убедительные аргументы в обоснование сделанных выводов. Судебная коллегия разделяет выводы суда, изложенные в приговоре, и не видит необходимости, при отсутствии соответствующих доводов в апелляционном представлении, еще раз подробно останавливаться на них в своем апелляционном определении.
Далее, доказательств, подтверждающих: наличие у Р.Р. умысла на сбыт изъятого у него при обыске наркотического средства, а также причастность Т.Е.В. к совершению данного преступления, наличие у Т.Е.В. умысла на сбыт изъятых у него при обыске и в ходе личного досмотра наркотических средств, а также причастность Р.Р. к совершению данных преступлений, суду первой и апелляционной инстанции представлено не было.
По смыслу закона об умысле на сбыт наркотических средств, помимо их приобретения и хранения, могут свидетельствовать их количество (объем), размещение в удобной для передачи расфасовке, наличие соответствующей договоренности с потребителями. Однако, как видно из приговора, соответствующих обстоятельств установлено не было и в апелляционном представлении прокурора не приведено суждений, опровергающих правильность оценки данной судом первой инстанции, представленным в данной части стороной обвинения доказательствам, объективно свидетельствующим лишь о незаконном хранении Р.Р. и Т.Е.В. наркотических средств.
Поскольку обвинительный приговор не может быть постановлен на предположениях, суд первой инстанции, толкуя все сомнения в пользу осужденных, обоснованно пришел к выводу о необходимости оправдания Р.Р., Т.Е.В. и Ч. по инкриминированным им преступлениям и переквалификации действий Р.Р. с ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ по факту покушения на незаконный сбыт наркотических средств, обнаруженных у него в ходе обыска 26.03.2015, а действий Т.Е.В. с ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ по факту покушения на незаконный сбыт наркотических средств, обнаруженных у Т.Е.В. 27.03.2015 в ходе проведения личного досмотра, с ч. 3 ст. 30 п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ по факту покушения на незаконный сбыт наркотических средств, обнаруженных у Т.Е.В. 27.03.2015 в ходе обыска.
Вопреки утверждению прокурора, материалы дела не содержат данных о том, что судом первой инстанции не в полном объеме были выполнены указания суда апелляционной инстанции при отмене приговора от 4.05.2018 года в отношении Т.Е.В., Р.Р. и Ч.
Ссылки, содержащиеся в апелляционном представлении на то, что вновь постановленный приговор фактически скопирован с ранее постановленного, судебная коллегия отвергает. Приговор, постановленный 4.05.2018 года, был отменен судом апелляционной инстанции, в связи с чем утратил какое-либо юридическое значение.
Из материалов дела, доводов апелляционных представления и жалоб, судебная коллегия не усматривает таких существенных нарушений уголовно - процессуального закона, которые в силу требований ст. 389.15 УПК РФ, влекли бы за собой отмену обжалуемого судебного решения в апелляционном порядке.
Согласно протоколу судебного заседания судом в ходе проведения судебного следствия не было допущено существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.
Нарушений требований уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, судом первой инстанции не допущено. Вопреки доводам апелляционного представления, в соответствии с требованиями УПК РФ, по итогам судебного разбирательства судом обоснованно был постановлен оправдательный приговор.
При назначении наказания осужденным суд учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные об их личности, влияние назначаемого наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, требований ст. ст. 6, 34, 43, 60 УК РФ, а в отношении Р.Р. и Ч. обстоятельства, смягчающие наказания, требования ст. ст. 62, 66, 67 УК РФ.
Обстоятельств, отягчающих наказание осужденных, суд не установил.
Выводы суда о необходимости назначения наказания, связанного с изоляцией от общества, в приговоре мотивированы.
Каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, предусмотренных ст. 64 УК РФ, равно как и оснований для применения положений ст. 73, ч. 6 ст. 15 УК РФ, суд не усмотрел, свое решение в данной части надлежащим образом мотивировал, оснований не согласиться с данным решением не имеется.
Вид исправительного учреждения осужденным судом определен правильно в соответствии с требованиями ст. 58 УК РФ.
Вместе с тем, соглашаясь с доводами апелляционного представления, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим изменению в соответствии с п. 3 ст. 389.15, п. 1 ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ, в связи с неправильным применением уголовного закона, выразившемся в нарушении требований общей части УК РФ при назначении осужденному Ч. наказания.
Согласно ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ, и с учетом положений Общей части УК РФ. При этом учитывается характер, степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.
Обстоятельствами, смягчающими наказание Ч., суд в соответствие с п. п. "г, и" ч. 1 ст. 61 УК РФ признал наличие у него малолетнего ребенка, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления.
Обстоятельств, отягчающих наказание Ч., суд не установил.
В соответствии с ч. 3 ст. 66 УК РФ срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего кодекса за оконченное преступление.
В силу ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающего обстоятельства, предусмотренного п. "и" ч. 1 ст. 61 настоящего Кодекса, и отсутствии отягчающих обстоятельств, срок или размер наказания не могут превышать двух тетей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса.
Санкция п. п. "а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, по которой квалифицированы действия осужденного Ч., предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет. При назначении наказания по правилам ч. 3 ст. 66 УК РФ и ч. 1 ст. 62 УК РФ наказание не может превышать 7 лет 6 месяцев лишения свободы.
Согласно правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации, если наряду с обстоятельствами, указанными в ч. 1 ст. 62 УК РФ, суд установит наличие других смягчающих обстоятельств, наказание должно назначаться с учетом всех смягчающих обстоятельств (п. 36 постановления от 22.12.2015 N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания").
Вместе с тем, суд назначил Ч. наказание по ч. 3 ст. 30 п. п. "а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ в виде лишения свободы сроком 7 лет 6 месяцев, которое является максимально возможным за указанное преступление, фактически не приняв во внимание иное установленное по делу и приведенное в приговоре смягчающее обстоятельство, чем нарушил требования ст. 60 УК РФ.
Учитывая изложенное, судебная коллегия находит необходимым снизить назначенное Ч. по ч. 3 ст. 30 п. п. "а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ наказание.
При решении вопроса о смягчении наказания судебная коллегия руководствуется ст. 60 УК РФ.
В остальной части приговор является законным, обоснованным и справедливым. Иных оснований для внесения изменений в приговорили для его отмены, в том числе по доводам апелляционных представления и жалоб, судебная коллегия не усматривает.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
Приговор Пролетарского районного суда Ростовской области от 18 сентября 2019 года в отношении Р.Р., Т.Е.В., Ч. изменить:
- снизить наказание, назначенное Ч. по ч. 3 ст. 30 п. п. "а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, до 7 (семи) лет 4 (четырех) месяцев лишения свободы.
В остальной части этот же приговор суда оставить без изменения, а апелляционное представление прокурора, апелляционные жалобы осужденного Р.Р., его защитника - адвоката С.Л.А. - без удовлетворения.
