• Россия, Москва
    ул. Костякова, д. 6/5
  • Круглосуточно
    БЕЗ ВЫХОДНЫХ

» Апелляционное определение Верховного суда Республики Мордовия от 23.12.2019 по делу N 22-2374/2019

Апелляционное определение Верховного суда Республики Мордовия от 23.12.2019 по делу N 22-2374/2019

Апелляционное определение Верховного суда Республики Мордовия от 23.12.2019 по делу N 22-2374/2019 Приговор: По ч. 1 ст. 228, пп. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов...; незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов...). Определение: Приговор изменен, срок отбытия наказания в виде лишения свободы осужденному исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 23 декабря 2019 г. по делу N 22-2374/2019

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия в составе …

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Н.Д.А. и в защиту его интересов адвокатов К.В.Н. и Л.В.В. на приговор Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 30 сентября 2019 года, которым

Н.Д.А., родившийся <дата> в <адрес>, гражданин РФ, русским языком владеющий, в услугах переводчика не нуждающийся, с высшим образованием, женатый, иждивенцев не имеющий, зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживающий по адресу: <адрес>, военнообязанный, не трудоустроенный, не судимый,

осужден по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 3 годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбытия наказания в виде лишения свободы исчислен с 30 сентября 2019 года.

Мера пресечения изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу. Н.Д.А. взят под стражу в зале суда.

На основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей с 30 сентября 2019 года по день вступления приговора в законную силу зачтен в срок наказания в виде лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

В приговоре разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи М.Д.Н., выслушав осужденного Н.Д.А. и в защиту его интересов адвокатов К.В.Н. и Л.В.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора П.П.В., полагавшего, что приговор суда подлежит изменению в части начала исчисления срока наказания осужденному, судебная коллегия

установила:

Н.Д.А. признан виновным и осужден за совершение незаконного сбыта наркотических средств, в значительном размере, а также за совершение незаконных приобретения и хранения без цели сбыта наркотических средств, в значительном размере.

Приговором суда установлено, что примерно в 17 часов 30 минут 06 марта 2019 года Н.Д.А., находясь около подъезда <N> <адрес> Республики Мордовия, действуя из корыстных побуждений, за денежное вознаграждение в сумме 1600 рублей, незаконно сбыл К. наркотическое средство, содержащее мефедрон (4-метилметкатинон), массой не менее 0,75 грамма, то есть в значительном размере. 07 марта 2019 года К. незаконно приобретенное у Н.Д.А. наркотическое средство, массой 0,75 грамма добровольно выдал сотрудникам полиции в здании УНК МВД по Республике Мордовия.

22 марта 2019 года примерно в 09 часов 00 минут Н.Д.А., находясь в <адрес>, в ходе переписки в сети "Интернет" с неустановленным лицом, занимающимся незаконным сбытом наркотических средств бесконтактным способом путем закладок в тайники, договорился о приобретении наркотического средства для личного потребления, без цели сбыта. После этого Н.Д.А. получил на свой сотовый телефон от неустановленного лица сообщение, в котором было указано местонахождение тайника с наркотическим средством. Примерно в 13 часов 50 минут 22 марта 2019 года Н.Д.А. в указанном в сообщении месте, возле входа в подъезд <N> <адрес> Республики Мордовия, обнаружил и забрал сверток с веществом внутри, содержащим в своем составе мефедрон (4-метилметкатинон) и являющимся наркотическим средством, массой не менее 1,02 грамма, то есть в значительном размере. Таким образом, Н.Д.А. незаконно приобрел данное наркотическое средство, которое положил в карман надетой на нем куртки, и стал незаконно хранить при себе для дальнейшего личного потребления. Примерно в 14 часов 00 минут этого же дня Н.Д.А. возле <адрес> был остановлен сотрудниками полиции, и в ходе проведения личного досмотра у него вышеуказанное наркотическое средство массой 1,02 грамма было обнаружено и изъято.

Преступления совершены Н.Д.А. при обстоятельствах, установленных судом, и подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Н.Д.А. выражает несогласие с приговором суда, считает его подлежащим изменению ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильной квалификации его действий в части как сбыта наркотических веществ К., так и в приобретении и хранении наркотического средства, а также несправедливости назначенного наказания ввиду его чрезмерной суровости. Квалифицируя его действия по п."б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ по факту сбыта наркотических веществ К., суд привел в качестве доказательств показания свидетеля К.., его показания, данные в качестве подозреваемого в ходе предварительного расследования, и оглашенные в судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя, однако суд не учел содержание переписки от 06 марта 2019 года между ним и К.., из текста которой следует, что наркотическое средство он приобретал по просьбе К. и на момент обращения последнего у него в наличии наркотического вещества не было. В судебном заседании он пояснил, что они с К. ранее также приобретали наркотические средства для совместного употребления, и на этот раз К. попросил и для него приобрести наркотическое средство. Обращает внимание, что суд не принял во внимание в качестве доказательств его показания, данные в судебном заседании, мотивировав тем, что он, якобы, изменил свои показания с целью уйти от уголовной ответственности. Ранее он не судим, административных правонарушений не совершал, имеет постоянное место жительства и работы, где характеризуется исключительно положительно, в судебном заседании полностью признал свою вину в совершенных преступлениях и чистосердечно раскаялся. Обращает внимание, что ни органом предварительного расследования, ни судом при рассмотрении уголовного дела не исследовались истории денежных переводов и время перечисления денежных средств за наркотические вещества. Считает выводы суда об отсутствии у него денежных средств голословными, поскольку они с супругой в денежных средствах не нуждались, на иждивении они никого не имеют. Просит приговор суда изменить, его действия по эпизоду сбыта наркотического вещества К. от 06 марта 2019 года переквалифицировать с п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ на ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ, по эпизоду от 22 марта 2019 года назначить наказание с применением ст. 73 УК РФ или в виде штрафа в минимальном размере.

В апелляционной жалобе адвокат К.В.Н., действующий в интересах осужденного Н.Д.А., считает приговор суда незаконным, необоснованным и несправедливым, подлежащим изменению ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильной квалификации действий его подзащитного как в части сбыта наркотических веществ К., так и в части приобретения и хранения наркотических средств, а назначенное Н.Д.А. наказание несправедливым вследствие его чрезмерной суровости. Указывает, что суд, квалифицируя действия Н.Д.А. по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, по эпизоду сбыта наркотических веществ К., привел в качестве доказательств показания свидетеля К. и показания самого Н.Д.А., данные тем в качестве подозреваемого, оглашенные по ходатайству государственного обвинителя в судебном заседании, однако, суд при этом не учел содержание переписки от 06 марта 2019 года между Н.Д.А. и К. Отмечает, что из исследованного в судебном заседании текстового дословного содержания переписки следует, что на момент обращения К. к Н.Д.Е. у последнего в наличии наркотического вещества не было, и только после обращения К. у Н.Д.А. возник умысел на оказание содействия К. в приобретении наркотического вещества. В судебном заседании Н.Д.А. дал показания по поводу указанных сообщений и пояснил, что они с К. ранее также приобретали наркотические вещества для совместного употребления, и на этот раз К. попросил и для него приобрести наркотическое вещество; сам К., после предъявления переписки с мобильного телефона, по поводу содержания этих сообщений пояснить конкретно ничего не смог. Отмечает, что К. в судебном заседании показал, что он неоднократно у Н.Д.А. приобретал наркотические вещества и при этом отрицал, что он для Н.Д.А. также приобретал наркотические вещества, однако данное утверждение опровергается исследованными по ходатайству государственного обвинителя текстами сообщений по переписке с января 2019 года по 05 марта 2019 года. Обращает внимание, что судом не опровергнуты доводы Н.Д.А. в той части, что 06 марта 2019 года он приобрел наркотическое вещество как для себя, так и для К., тем самым он оказал пособничество последнему в приобретении наркотического вещества. Считает вывод органа предварительного расследования и суда о том, что у Н.Д.А., являющегося потребителем наркотических средств, нуждающегося в денежных средствах, возник преступный умысел, направленный на получение материальной выгоды путем совершения незаконного сбыта наркотических средств, в значительным размере, голословным и объективными доказательствами не подтвержденным. Суть переписок между Н.Д.А. и К. имеет существенное значение для правильной юридической квалификации действий осужденного. Отмечает, что судом, при принятии решения по данному эпизоду, нарушены требования п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, где указано, что при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), однако из постановления о привлечении в качестве обвиняемого и приговора следует, что место, время и обстоятельства приобретения наркотического средства не установлены, а в установочной части приговора по данному эпизоду суд указывает, что Н.Д.А. в неустановленные время и месте, у неустановленного лица, не позднее 17 часов 30 минут 06 марта 2019 года незаконно приобрел наркотическое вещество, содержащее мефедрон (4-метилметкатинон), весом не менее 0,75 грамма. Считает, что при таких обстоятельствах действия Н.Д.А. суду следовало бы квалифицировать по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ, а не по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ. Полагает, что вызывает сомнение квалификация действий Н.Д.А. по ч. 1 ст. 228 УК РФ по эпизоду от 22 марта 2019 года. Из показаний сотрудников управления наркоконтроля Ф., Ц., П. и П1 следует, что 22 марта 2019 года ими проводились мероприятия в целях профилактики предупреждения, пресечения и выявления преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, и по подозрению в совершении административного правонарушения предусмотренного ст. 6.8 КоАП РФ, в порядке ст. 27.1 КоАП РФ, был остановлен Н.Д.А. Последний еще не успел отойти от дома, откуда взял закладку с наркотическим веществом, а сотрудникам наркоконтроля уже было известно, что это Н.Д.А. и, что он подозревается в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 6.8 КоАП РФ; таким образом, из указанных показаний следует, что мероприятие проводилось в отношении конкретного лица, а именно Н.Д.А., изъятие им закладки с наркотическим веществом происходило в зоне визуального контроля сотрудников полиции, и у него не было реальной возможности распорядиться по своему усмотрению наркотическим веществом. Считает, что в данной ситуации сотрудникам УНК было известно местонахождение закладки и задержание Н.Д.А. возле <адрес> является не случайным. Суд, при назначении Н.Д.А. наказания, не в полной мере учел смягчающие наказание обстоятельства, а также необоснованно не применил в отношении него положения ст. 64 УК РФ. Указывает, что Н.Д.А. ранее не судим, административных правонарушений не совершал, имеет постоянное место жительства и работы, по которым характеризуется исключительно положительно, в судебном заседании полностью себя признал виновным и чистосердечно раскаялся. Считает, что все указанные смягчающие наказание обстоятельства суду давали основания не только для применения положений ст. 64 УК РФ, но и положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, то есть для изменения категории совершенного преступления и для назначения наказания с применением ст. 73 УК РФ. Просит приговор суда в отношении Н.Д.А. изменить, действия Н.Д.А. по эпизоду сбыта наркотического вещества К. от 06 марта 2019 года переквалифицировать с п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ на ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ и наказание по указанной статье и ч. 1 ст. 228 УК РФ по эпизоду от 22 марта 2019 года назначить с применением ст. 73 УК РФ или в виде штрафа в минимальном размере.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним адвокат Л.В.В., действующий в интересах осужденного Н.Д.А., выражает несогласие с приговором суда. Указывает, что при рассмотрении уголовного дела в отношении Н.Д.А., в совершении преступления, предусмотренного п."б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, не доказан предмет преступления - наркотическое средство мефедрон (4-метилметкатинон), так как сбыт наркотического средства - мефедрон от Н.Д.А. потребителю К. оперативными сотрудниками полиции УНК МВД по Республике Мордовия не зафиксирован; не известно, какое вещество и у кого приобрел гражданин К., поскольку с момента незаконного приобретения и до момента выдачи наркотического средства прошло значительное время. Полагает, что экспертиза N 3322 от 01.04.2019 (т. 1 л.д. 48-49) произведена с нарушениями статей, предусмотренных главой 27 УПК РФ, Федеральных законов и ведомственных нормативных актов. К доказательствам вины Н.Д.А. в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, по эпизоду незаконного сбыта наркотических средств, в значительном размере, суд незаконно отнес ксерокопию заявления К. от 07.03.2019, согласно которой К. желает добровольно выдать наркотическое средство "мефедрон", которое ему сбыл его друг 06.03.2019 возле <адрес> (т. 1 л.д. 6), поскольку в находящейся в материалах дела ксерокопии указанного заявления иной текст. Также к доказательствам вины Н.Д.А. в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, суд отнес ксерокопию акта добровольной выдачи К. наркотического средства от 07.03.2019 (т. 1 л.д. 7-8), согласно которой, как изложено в приговоре суда, в период времени с 09 часов 35 минут по 10 часов 05 минут К.., находясь в кабинете <N>, расположенном в здании УНК МВД по Республике Мордовия по адресу: <адрес>, добровольно выдал сотрудникам полиции полимерный пакет, с находящимся внутри веществом, приобретенным им 06.03.2019 около д. 68 по ул. <адрес>, однако в ксерокопии акта добровольной выдачи от 07.03.2019 (т. 1 л.д. 7-8) указано, что данный наркотик приобретен им 06.03.2019 около д. 48 по ул. <адрес>; в ксерокопии указанного акта очевидны исправления времени начала и времени окончания выдачи, до исправлений следовало, что время начала было в 19 часов 35 минут, окончания в 20 часов 05 минут. Устранить противоречия, указанные им как по ксерокопии заявления от 07.03.2019 (т. 1 л.д. 6), так и по ксерокопии акта добровольной выдачи от 07.03.2019 (т. 1 л.д. 7-8), не представляется возможным ввиду отсутствия указания в ксерокопиях, где хранятся оригиналы заявления и акта добровольной выдачи. По непонятным причинам, в материалах уголовного дела, по которому Н.Д.А. приговором суда осужден за совершение особо тяжкого преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, по факту незаконного сбыта наркотических средств, в значительном размере, находится ксерокопия доказательства, заверенного ненадлежащим образом оперуполномоченным из нижестоящего ведомственного отдела - лейтенантом полиции П2 и печатью для документов отдела полиции <N>. Подлинность документа должна быть заверенной в том же подразделении, где составлен процессуальный документ, как минимум оперуполномоченным по особо важным делам УНК МВД по Республике Мордовия майором полиции Ц., либо должностным лицом управления наркоконтроля МВД РМ, с указанием, где хранится оригинал. Следователем ксерокопия акта не заверялась. Отмечает, что акт составлен в присутствии понятых Т. и М. Считает, что проверка законности и подтверждение акта в суде первой инстанции произведена с нарушением действующего уголовно-процессуального законодательства. Обжалуемый приговор, в нарушение разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 55 "О судебном приговоре", в описательно-мотивировочной части не содержит ряда доказательств виновности Н.Д.А., на которые ссылается суд, а именно, в приговоре, при доказывании виновности Н.Д.А. в совершении им преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, не приведены показания свидетеля М.., находящиеся в т. 1 на л.д. 144-146, личность которой в протоколе допроса свидетеля установлена только с ее слов, без предоставления паспортных данных. Со ссылкой на ст. 240 УПК РФ отмечает, что, наряду с показаниями свидетеля М.., не имеют юридической силы показания свидетеля Т., личность которого в протоколе допроса свидетеля также установлена с его слов, без предоставления паспортных данных, незаконно приведенные в приговоре суда показания свидетеля Т. скопированы слово в слово из обвинительного заключения. Необоснованно и незаконно при доказывании виновности Н.Д.А. в совершении им преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, приведены показания свидетеля К. и подозреваемого Н.Д.А., полученные при проведении очной ставки между ними 22 марта 2019 года, так как из описательно-мотивировочной части приговора не следует, что протокол очной ставки оглашался и исследовался в суде. Указывает, что в приговоре, приведен протокол осмотра мобильного телефона марки "Хонор", изъятого 22.03.2019 в ходе личного досмотра Н.Д.А., однако процессуальные действия в соответствии с нормами УПК РФ не производились и сотовый телефон "Хонор" не изымался. В приговоре суда приведена ссылка на протокол личного досмотра, досмотра вещей, находящихся при физическом лице, изъятия вещей и документов (т. 1 л.д. 72), вместе с тем, данный протокол не может являться доказательством по данному уголовному делу, так как оперуполномоченным по ОВД УНК МВД по Республике Мордовия капитаном полиции Ф. протокол составлен на основании ст. 27.7 КоАП РФ, ч. 3 ст. 48 ФЗ РФ "О наркотических средствах и психотропных веществах", п. 2 ст. 2, п. 16 ст. 13 ФЗ РФ "О полиции", но не в соответствии с нормами УПК РФ. Протокол личного досмотра, досмотра вещей, находящихся при физическом лице, изъятия вещей и документов (т. 1 л.д. 72) составлен в отношении досматриваемого гражданина М1., неверное написание фамилии не исправлено и правильное написание фамилии не оговорено. Таким образом, данное не устраненное противоречие в написании фамилии лица, у которого изъято наркотическое средство и сотовый телефон, позволяет стороне защиты полагать о недоказанности как предмета преступления - наркотического средства, так и сотового телефона, поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого. Считает, что данный сотовый телефон не может являться вещественным доказательством в доказывании по настоящему уголовному делу, как полученное с нарушением норм УПК РФ и в соответствии с ч. 3 ст. 7 УПК РФ, влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств. Указывает, что протокол личного досмотра, досмотра вещей, находящихся при физическом лице, изъятия вещей и документов (т. 1 л.д. 72) составлен в присутствии понятых Р. и Б..; оглашенные в судебном заседании по ходатайству гособвинителя в порядке ст. 281 УПК РФ показания свидетеля Р., личность которого в протоколе допроса свидетеля установлена только с его слов, без предоставления паспортных данных, не имеют юридической силы; приведенные в приговоре показания свидетеля Р. не устранили противоречия, почему личный досмотр, досмотр вещей, находящихся при физическом лице, изъятия вещей и документов произведен у гражданина М1, а показания в суде в части событий, происшедших 22.03.2019 он дал в отношении гражданина Н.Д.А. Показания свидетеля П. также не устранили указанные противоречия. В приговоре, при доказывании виновности Н.Д.А. в совершении им преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, не приведены показания свидетелей Ф., П1, Ц; не имеют юридической силы показания свидетеля Б., незаконно оглашенные в стадии судебного разбирательства. Считает, что приговор вынесен с многочисленными нарушениями норм уголовно-процессуального права и не может являться законным в признании вины Н.Д.А. в инкриминируемых ему деяниях. Просит приговор суда отменить, вынести в отношении Н.Д.А. оправдательный приговор.

Обжалуя постановление судьи Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 13 ноября 2019 года, которым замечания адвоката Любавина В.В. в интересах осужденного Н.Д.А. на протокол судебного заседания по данному уголовному делу удовлетворены частично, адвокат Л.В.В. выражает несогласие с постановлением судьи в части неудовлетворенных замечаний. Указывает, что, несмотря на то, что на листе 33 протокола судебного заседания указано: "Ходатайство государственного обвинителя А.В.И. удовлетворить, приобщить к материалам дела скрины переписки между свидетелем К. и подсудимым Н.Д.А. с 3 января 2019 года по 21 марта 2019 года", полностью эта переписка, исследованная судом, в протоколе судебного заседания не отражена. В протоколе выборочно содержатся вопросы и ответы участников судебного разбирательства, не дающие понимания сути самой переписки и ее смыслового значения в полном объеме. Кроме того, в протоколе судебного заседания используется слово "скрин" переписки, а в постановлении судьи используется англоязычный термин "скриншоты" с мобильного телефона. Значения слова "скрин" различны, но со значением фотоснимок экрана смартфона (планшета, компьютера) слово употреблено судьей только в постановлении. Устранением противоречия может быть восполнение протокола судебного заседания исследованной в судебном заседании от 05.09.2019 переписки подсудимого Н.Д.А. и свидетеля К. с мобильного телефона. В замечаниях на протокол судебного заседания защитником Н.Д.А. - адвокатом Л.В.В. указывалось: "На листе 31 протокола судебного заседания изложено: Председательствующим исследуется переписка подсудимого Н.Д.А. и свидетеля К. от 04 января 2019 года, 05 января 2019 года, 07 января 2019 года, 22 февраля 2019 года, 23 февраля 2019 года, 24 февраля 2019 года, 25 февраля 2019 года, 26 февраля 2019 года, 01 марта 2019 года, 09 марта 2019 года. В соответствии с п. 12 ч. 3 ст. 259 УПК РФ, - в протоколе судебного заседания обязательно указываются: результаты произведенных в судебном заседании осмотров и других действий по исследованию доказательств, однако, в протоколе судебного заседания, в несоответствие аудиопротоколу, отсутствует текст переписки между подсудимым Н.Д.А. и свидетелем К. от 04 января 2019 года, 05 января 2019 года, 07 января 2019 года, 22 февраля 2019 года, 23 февраля 2019 года, 24 февраля 2019 года, 25 февраля 2019 года, 26 февраля 2019 года, 01 марта 2019 года, 09 марта 2019 года. Считает, что текст переписки должен быть внесен в протокол судебного заседания в соответствии с аудиопротоколом от 05.09.2019 с отметки времени по аудиозаписи 09:38:45. Отмечает, что на листе 25 протокола судебного заседания изложено: Председательствующим исследуется переписка подсудимого Н.Д.А. и свидетеля К. от 01 марта 2019 года, 09 марта 2019 года, 17 марта 2019 года, 18 марта 2019 года, 22 марта 2019 года. Аудиопротокол от 05.09.2019 с отметки времени по аудиозаписи 09:09:23 содержит переписку подсудимого Н.Д.А. и свидетеля К. от 05 марта 2019 года, 10 марта 2019 года, 11 марта 2019 года, 12 марта 2019 года. Исследованные в судебном заседании, вышеуказанные переписки так же подлежат включению в протокол судебного заседания. Протокол судебного заседания на листе 25 должен быть дополнен записью: Председательствующим исследуется переписка подсудимого Н.Д.А. и свидетеля К. от 01 марта 2019 года, 05 марта, 09 марта 2019 года, 10 марта 2019 года, 11 марта 2019 года, 12 марта 2019 года, 17 марта 2019 года, 18 марта 2019 года, 22 марта 2019 года. Считает, что текст переписок должен быть внесен в протокол судебного заседания в соответствии с аудиопротоколом от 05.09.2019 с отметки времени по аудиозаписи 09:09:23. Поскольку переписка от 01 марта и 09 марта 2019 года повторяется дважды, с целью хронологии событий ее следует привести единожды, вместе с переписками за март месяц 2019 года. Замечания стороны защиты проигнорированы, как и ссылка на то, чтобы в протокол судебного заседания были включены даты оглашенной переписки между подсудимым Н.Д.А. и свидетелем К. от 01 марта 2019 года, 05 марта, 09 марта 2019 года, 10 марта 2019 года, 11 марта 2019 года, 12 марта 2019 года, 17 марта 2019 года, 18 марта 2019 года, 22 марта 2019 года. Полагает, что исследованная в судебном заседании 05.09.2019 переписка с полным указанием подлежит включению в протокол судебного заседания. Просит постановление судьи от 13 ноября 2019 года отменить, удовлетворить замечания стороны защиты на протокол судебного заседания в полном объеме.

Заслушав явившиеся стороны, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Постановлением судьи Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 13 ноября 2019 года замечания адвоката Любавина В.В. в интересах осужденного Н.Д.А. на протокол судебного заседания по настоящему уголовному делу в части удостоверены как правильные, в остальной части - отклонены как необоснованные.

Как следует из материалов дела, председательствующим по делу в соответствии с требованиями ст. 260 УПК РФ, все замечания адвоката Любавина В.В. на протокол судебного заседания были рассмотрены незамедлительно после их поступления в суд, по результатам их рассмотрения принято решение, в котором приведены доводы защитника, а также мотивы, по которым основная часть замечаний на протокол судебного заседания отклонена председательствующим ввиду необоснованности, и, со ссылкой на норму процессуального закона.

Оснований сомневаться в достоверности и полноте обстоятельств, изложенных в протоколе судебного заседания, у судебной коллегии не имеется.

Так, протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ, в нем отражен ход судебного заседания, действия и показания участников судопроизводства, заявленные ходатайства и результаты их разрешения, а также заявления и выступления участников процесса. Протокол подписан председательствующим судьей и секретарем судебного заседания.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Л.В.В. уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает внесение в протокол судебного заседания содержания исследованных документов. По смыслу закона в протоколе судебного заседания в отличие от стенограммы отражается существо выступлений сторон, но не их дословное воспроизведение.

В связи с чем, все доводы апелляционной жалобы о неполноте протокола судебного заседания и недостоверности отражения в нем происходящего, не могут быть признаны обоснованными.

С учетом того, что постановление судьи соответствует требованиям закона, является обоснованным по своему содержанию, процедура рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания соблюдена, оснований для его отмены не имеется, а потому доводы защитника о неточности протокола и неправильности отклонения замечаний, признаются несостоятельными.

В судебном заседании подсудимый Н.Д.А. вину в предъявленном ему обвинении в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, признал частично, указав, что он не сбывал наркотическое средство К., а только способствовал ему в приобретении наркотических средств; в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, вину признал в полном объеме, в содеянном раскаялся.

Виновность Н.Д.А. в совершении преступлений, при обстоятельствах, установленных приговором суда, доказана совокупностью доказательств, исследованных судом первой инстанции, должный анализ и правильная оценка которым даны в приговоре.

В основу приговора суд правильно взял исследованные в суде показания осужденного, данные им в ходе предварительного следствия, оглашенные в судебном заседании на основании п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ.

Так, будучи допрошенным 22 марта 2019 года в качестве подозреваемого (т. 1 л.д. 35-38) Н.Д.А. показывал, что с 2017 года он периодически употребляет наркотические средства "гашиш", "мефедрон", которые приобретает бесконтактным способом посредством сети "Интернет". Также он неоднократно употреблял наркотические средства со своим знакомым К., иногда приобретенные им наркотики он отдавал К.. за определенную денежную сумму. В утреннее время 05.03.2019 он в очередной раз заказал наркотическое средство и забрал его из тайника-закладки. После чего он написал К.. в мессенджере "Сигнал", установленном в его мобильном телефоне, что он готов продать тому наркотическое средство "мефедрон" по цене 1600 рублей, на что К. согласился. Примерно в 17 часов 23 минуты того же дня, К. перевел на его номер "Qiwi-кошелька", привязанный к его абонентскому номеру "<данные изъяты>", денежные средства в сумме 1600 рублей. Он написал К.., что 06.03.2019 последний сможет забрать у него наркотик. В тот момент он нуждался в денежных средствах, и решил извлечь материальную выгоду, в связи с чем у него и возникло данное решение о продаже некоторого количества имевшегося у него наркотического средства К. При этом он понимал, что за продажу наркотиков его могут привлечь к уголовной ответственности. Примерно в 18 часов 30 минут 06.03.2019 К. подошел к подъезду <N> <адрес>, где он его встретил и передал тому полимерный пакетик с наркотическим средством внутри, пояснив, что в пакете около одного грамма наркотика "мефедрон". Вину в незаконном сбыте наркотического средства признал в полном объеме, в содеянном раскаялся.

Аналогичные показания подозреваемым Н.Д.А. были даны в ходе проведения 22.03.2019 очной ставки со свидетелем К.. (т. 1 л.д. 40-43).

Довод апелляционной жалобы адвоката Любавина В.В. о том, что протокол очной ставки от 22.03.2019 не оглашался в судебном заседании, является безосновательным и опровергается протоколом судебного заседания.

Суд первой инстанции, вопреки доводам апелляционных жалоб, обоснованно огласил приведенные выше показания Н.Д.А., данные им в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого и при проведении очной ставки со свидетелем К., признал их допустимым доказательством, поскольку эти показания даны в присутствии защитника, после разъяснения подозреваемому Н.Д.А. положений ст. 51 Конституции РФ, к тому же они последовательны, подробны и объективно подтверждаются другими доказательствами, исследованными в судебном заседании, оснований для признания их недопустимым доказательством, как на то указывают в жалобах осужденный и его защитники, не имеется.

Анализ показаний осужденного Н.Д.А. в судебном заседании в приговоре приведен. Занятая осужденным позиция, направленная на отрицание вины в незаконном сбыте наркотических средств, в значительном размере, К., признана судом избранным способом защиты, имеющим цель избежать уголовной ответственности за содеянное, и у судебной коллегии нет оснований не согласиться с мотивированными суждениями суда в части ее оценки.

В силу ст. 51 Конституции РФ, п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ подсудимые не обязаны свидетельствовать против себя самих, вправе отказаться от дачи показаний, не несут ответственность за дачу заведомо ложных показаний, вправе защищаться иными средствами и способами, не запрещенными законом.

Кроме приведенных показаний Н.Д.А., данных им в ходе предварительного следствия, его вина в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, подтверждается следующими доказательствами, исследованными судом первой инстанции.

Свидетель К. суду показал, что через мессенджер "Сигнал", он написал Н.Д.А. о желании приобрести наркотическое средство, на что Н.Д.А. велел перевести сумму 1600 рублей на счет "Qiwi-кошелька" последнего. В этот же день вечером он перевел деньги, Н.Д.А. сказал, что на следующий день наркотическое средство можно забрать. На следующий день после передачи денег, то есть 06.03.2019, вечером после 18 часов он забрал наркотическое средство у Н.Д.А. возле <адрес>. После того как он пришел домой, решил прекратить употреблять наркотические средства, и 07.03.2019 полученное от Н.Д.А. наркотическое вещество добровольно выдал сотрудникам полиции.

В ходе осмотра места происшествия 13.03.2019 с участием К.., последний указал, что наркотическое средство ему 06.03.2019 незаконно сбыл возле подъезда <N> <адрес> Республики Мордовия ранее знакомый по имени Д. (т. 1 л.д. 17-21).

Из показаний свидетеля Ц., допрошенного судом, следует, что 07.03.2019 К. обратился в УНК МВД по Республике Мордовия с заявлением о добровольной выдаче наркотического средства, которое находилось при нем. Им были приглашены понятые, в присутствии которых К.. выдал наркотическое вещество, был составлен акт добровольной выдачи. При этом К. пояснял, что добровольно выдаваемое наркотическое средство "мефедрон" тот приобрел у лица по имени Д. 06.03.2019 возле <адрес>, оплатив за наркотик 1600 рублей путем перевода денег на счет "Qiwi-кошелька" указанного лица по имени Д..

Из показаний свидетелей Т. (т. 1 л.д. 141-143) и М. (т. 1 л.д. 144-146), оглашенных в судебном заседании в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 281 УПК РФ, следует, что 07.03.2019 примерно в 09 часов 00 минут они были приглашены сотрудниками полиции в качестве понятых в здание МВД по Республике Мордовия, расположенное по адресу: <адрес>, где в кабинете <N> им разъяснили их права и обязанности как понятых, после чего ранее им незнакомый К. в их присутствии добровольно выдал полимерный пакетик с порошкообразным веществом внутри, пояснив при этом, что в пакетике находится наркотическое средство "мефедрон", которое тот приобрел 06.03.2019 в вечернее время у лица по имени Д. возле <адрес>.

Не основанными на материалах дела являются доводы апелляционной жалобы адвоката Любавина В.В. о том, что в описательно-мотивировочной части приговора не приведены показания свидетеля М. Данные показания оглашены в судебном заседании, и в приговоре указано, что по своей сути они соответствуют показаниям свидетеля Т. Последний в судебном заседании не допрашивался, его показания были оглашены по ходатайству стороны обвинения, с согласия сторон, на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ, поэтому вопреки доводам апелляционной жалобы, приведенные в приговоре показания, соответствуют протоколу его допроса в ходе предварительного следствия.

Доводы апелляционной жалобы адвоката Л.В.В. о том, что протоколы допросов свидетелей Т. и М. являются недопустимыми доказательствами, поскольку не содержат паспортных данных указанных лиц, являются несостоятельными. В соответствии с взаимосвязанными положениями ч. 5 ст. 164 и ч. 1 ст. 189 УПК РФ следователь до проведения следственного действия обязан удостовериться в личности допрашиваемых, при этом уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрено обязательное указание паспортных данных свидетелей в протоколах следственных действий.

Из акта добровольной выдачи от 07.03.2019 (т. 1 л.д. 7-8) следует, что в период с 09 часов 35 минут по 10 часов 05 минут К., находясь в кабинете <N>, расположенном в здании УНК МВД по <адрес> по адресу: <адрес>, добровольно выдал сотрудникам полиции полимерный пакет, с находящимся внутри веществом, пояснив, что в пакетике находится наркотическое средство "мефедрон", которое он приобрел 06.03.2019 в вечернее время у лица по имени Д. возле <адрес>.

Данный акт судом обоснованно признан допустимым доказательством, как полученным без нарушения норм УПК РФ.

Не противоречит действующему законодательству наличие в материалах настоящего уголовного дела копий заявления К. о добровольной выдаче наркотического средства от 07.03.2019 (т. 1 л.д. 6) и акта добровольной выдачи наркотического средства от 07.03.2019 (т. 1 л.д. 7-8), надлежаще заверенных должностным лицом органа дознания, в котором проводилась проверка в отношении К. в порядке статей 144 - 145 УПК РФ о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, и где 18.03.2019 вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении последнего (т. 1 л.д. 22-23).

Указание в приговоре о том, что в акте добровольной выдачи от 07.03.2019 имеется ссылка на то, что К. наркотическое средство приобрел возле дома N 68 по ул. <адрес>, является технической ошибкой, поскольку из самого акта, а также показаний свидетеля К. следует, что наркотическое средство ему сбыл Н.Д.А. возле дома N 48 по ул. <адрес>.

Безосновательным является довод апелляционной жалобы защитника Любавина В.В. о том, что в ксерокопии акта добровольной выдачи наркотического средства очевидны исправления времени начала и времени окончания выдачи, до исправлений следовало, что время начала было в 19 часов 35 минут, окончания - в 20 часов 05 минут. Как из показаний К., так и показаний свидетелей Ц., Т. и М. следует, что добровольная выдача наркотического средства К. произведена именно 07.03.2019 в утреннее время после 09 часов.

В соответствии со справкой об исследовании ЭКЦ МВД по РМ N 3144 от 07.03.2019 (т. 1 л.д. 15) и заключением эксперта ЭКЦ МВД по РМ N 3322 от 01.04.2019 (т. 1 л.д. 48-49), добровольно выданное К. 07.03.2019 вещество содержит мефедрон (4-метилметкатинон) и является наркотическим средством. Масса вещества составила 0,73 грамма.

Согласно протоколов выемки от 23.05.2019 (т. 1 л.д. 54-57) и осмотра предметов от 23.05.2019 (т. 1 л.д. 58-60), у К. была изъята квитанция N 14009 о переводе денежных средств в сумме 1600 рублей на счет Н.Д.А. за приобретенное наркотическое средство.

Из протокола осмотра предметов от 26.04.2019 (т. 1 л.д. 128-139) следует, что в памяти телефона марки "Хонор", изъятого в ходе личного досмотра Н.Д.А. 22.03.2019, имеется переписка между ним и К. о приобретении последним наркотического средства 06.03.2019 у Н.Д.А.

Виновность Н.Д.А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, кроме полного признания своей вины в совершении данного преступления, подтверждается следующими доказательствами.

Из показаний свидетелей П., Ф., П1 и Ц. следует, что 22 марта 2019 года ими, как сотрудниками полиции, проводились мероприятия, направленные на выявление лиц причастных к незаконному обороту наркотиков. В указанный день, примерно в 14 часов, около <адрес> был остановлен гражданин Н.Д.А., который пояснил, что ничего запрещенного у него при себе не имеется, затем в присутствии понятых последний был досмотрен и у него в правом кармане куртки был обнаружен сверток, обмотанный изолентой, а в левом кармане телефон с сим-картой внутри. При этом Н.Д.А. пояснил, что в указанном свертке находится наркотическое средство, которое он хранил для личного употребления. После этого был оформлен протокол изъятия, с которым ознакомились участвующие лица и расписались, замечаний на протокол не поступило.

Не обоснованным является довод апелляционной жалобы адвоката Л.В.В. о том, что в приговоре не приведены показания допрошенных в судебном заседании свидетелей Ф., П1, Ц.., поскольку из описательно-мотивировочной части приговора следует, что указанные свидетели дали показания в целом аналогичные показаниям свидетеля П.

Из оглашенных в судебном заседании показаний свидетелей Р. (т. 1 л.д. 125-127) и Б. (т. 1 л.д. 154-157) следует, что 22.03.2019 примерно в 14 часов возле <адрес> они участвовали в качестве понятых при проведении личного досмотра Н.Д.А., перед проведением которого последний пояснил, что никаких запрещенных предметов при себе не имеет. В ходе личного досмотра Н.Д.А. в правом боковом наружном кармане куртки, надетой на том, сотрудник полиции обнаружил сверток, обмотанный изоляционной лентой, с содержимым внутри, а в левом боковом куртки - мобильный телефон марки "Хонор". Н.Д.А. пояснил, что изъятые предметы и вещества принадлежат ему, а в свертке, обмотанном изолентой, находится наркотическое средство, которое тот хранил для личного потребления. Указанное пояснение было внесено в протокол досмотра и удостоверено собственноручной подписью Н.Д.А. Замечаний, дополнений к протоколу досмотра ни от них, ни от других лиц не поступило.

Вопреки доводам жалобы адвоката Л.В.В., оглашение показаний свидетелей Р. и Б. проведено в соответствии с положениями ч. 1 ст. 281 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя, с согласия сторон. При этом судебная коллегия отмечает, что уголовно-процессуальное законодательство не требует внесения в протокол следственного действия паспортных данных лица, допрашиваемого в качестве свидетеля.

Согласно протоколу личного досмотра, досмотра вещей, находящихся при физическом лице, изъятия вещей и документов от 22.03.2019 (т. 1 л.д. 72), у Н.Д.А. в период времени с 14 часов 30 минут до 15 часов 00 минут около <адрес> Республики Мордовия, сотрудником УНК МВД по Республике Мордовия Ф. в правом боковом наружном кармане куртки, надетой на Н.Д.А., был обнаружен и изъят сверток, обмотанный изоляционной лентой, с веществом внутри, в левом боковом наружном кармане куртки, надетой на последнем, был обнаружен и изъят сотовый телефон марки "Хонор" с сим-картой внутри.

Указание в данном протоколе на то, что изъятие произведено у гражданина М1., является явной технической опиской и не может служить основанием к признанию протокола недопустимым доказательством. Об изъятии вещей отмеченных в протоколе именно у Н.Д.А. указывают как сотрудники полиции, так и понятые, допрошенные в качестве свидетелей, сам осужденный не оспаривает факт обнаружения и изъятия у него сотрудниками полиции 22.03.2019 возле <адрес> свертка с наркотическим средством и сотового телефона.

Поскольку на момент проведения досмотра Н.Д.А. уголовное дело в отношении него возбуждено не было, сотрудникам полиции не было достоверно известно о совершенном им преступлении, досмотр Н.Д.А. был проведен в соответствии со ст. 27.7 КоАП РФ, ч. 3 ст. 48 ФЗ РФ "О наркотических средствах и психотропных веществах", п. 2 ст. 2, п. 16 ст. 13 ФЗ РФ "О полиции", а не в соответствии с нормами УПК РФ, следовательно, данное обстоятельство не может повлечь признания названного протокола досмотра недопустимым доказательством.

В соответствии со справкой об исследовании N 3181 от 22.03.2019 (т. 1 л.д. 78) и заключением эксперта N 3365 от 05.04.2019 (т. 1 л.д. 99-101) вещество, изъятое 22.03.2019 в ходе личного досмотра Н.Д.А., проведенного около <адрес> Республики Мордовия, содержит мефедрон (4-метилметкатинон) и является наркотическим средством. Масса вещества составила 1,02 грамма.

Согласно протоколу проверки показаний на месте от 22.05.2019 с участием подозреваемого Н.Д.А. (т. 1 л.д. 190-194), последний указал место под информационной табличкой подъезда <N> <адрес>, пояснив, что именно с данного места 22.03.2019 в 13 часов 50 минут он забрал сверток, обмотанный изоляционной лентой, с наркотическим средством, который положил в правый боковой наружный карман надетой на нем куртки, где стал незаконно хранить с целью дальнейшего личного потребления. Кроме того, Н.Д.А. указал на участок местности возле <адрес>, пояснив, что на данном участке 22.03.2019 сотрудники полиции произвели его личный досмотр, в ходе которого изъяли незаконно хранимое им наркотическое средство (т. 1 л.д. 190-194).

Каких-либо данных, свидетельствующих о заинтересованности свидетелей в исходе дела и в оговоре осужденного, из материалов уголовного дела не усматривается и в ходе судебного разбирательства не установлено.

Все экспертизы по делу проведены компетентными лицами, соответствуют требованиям закона, заключения экспертов оформлены надлежащим образом, соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ и Федеральному закону "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" от 31 мая 2001 года, уголовно-процессуальному законодательству, эксперты предупреждались об уголовной ответственности, выводы экспертиз являются научно обоснованными, надлежащим образом мотивированными и соответствуют материалам дела. Оснований для сомнений в объективности, правильности экспертиз и компетентности экспертов по материалам дела судебная коллегия не усматривает. Заключения экспертов исследованы и оценены судом в совокупности с другими исследованными по делу доказательствами.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Л.В.В., оснований для признания недопустимым доказательством заключения эксперта N 3322 от 01.04.2019 судебная коллегия не усматривает.

Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел нарушений уголовно-процессуального закона при сборе доказательств по уголовному делу, а также проведении следственных и процессуальных действий, которые давали бы основания сомневаться в возможности их использования в качестве допустимых доказательств.

Все доказательства, взятые судом в основу обвинительного приговора, являются допустимыми, они обоснованно проверены и оценены судом в соответствии со ст. ст. 87 и 88 УПК РФ.

Достоверность доказательств, положенных судом в основу обвинительного приговора, у судебной коллегии сомнений не вызывает, их совокупность не находится в противоречии по отношению друг к другу. Доказательства исследованы в судебном заседании с достаточной объективностью, на основе состязательности сторон, что позволило суду принять обоснованное решение по делу.

Установленные судом первой инстанции обстоятельства совершения преступлений осужденным Н.Д.А. не вызывают сомнений.

Юридическая оценка содеянному и квалификация действий осужденного судом дана правильно - по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, как незаконный сбыт наркотических средств, в значительном размере; по ч. 1 ст. 228 УК РФ, - как незаконное приобретение, хранение без цели сбыта наркотического средства в значительном размере.

Согласно Перечню наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, утвержденному Постановлением Правительства Российской Федерации N 681 от 30.06.1998, вещество мефедрон (4-метилметкатинон) является наркотическим средством и его оборот в Российской Федерации запрещен.

Согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 01.10.2012 N 1002 масса наркотического средства мефедрон (4-метилметкатинон) от 0,2 граммов до 2,5 граммов относится к значительному размеру.

Приведенные в приговоре доказательства свидетельствуют о том, что умысел осужденного Н.Д.А. как на незаконный сбыт наркотических средств, в значительном размере, так и на незаконное приобретение, хранение без цели сбыта наркотического средства в значительном размере, сформировался независимо от деятельности представителей правоохранительных органов, что исключает провокацию преступлений со стороны представителей правоохранительных органов.

У судебной коллегии не вызывает сомнений, что именно Н.Д.А. передал 06.03.2019 К. возле <адрес> наркотическое средство, содержащее мефедрон (4-метилметкатинон), массой не менее 0,75 грамма, то есть в значительном размере, которое 07.03.2019 К. добровольно выдал сотрудникам полиции.

Факт передачи К. наркотического средства, содержащего мефедрон (4-метилметкатинон) не оспаривается самим осужденным Н.Д.А., считающим, что он, таким образом, совершил пособничество в приобретении К. наркотического средства.

Суд, исследовав доказательства и дав им надлежащую оценку, правильно пришел к выводу о том, что умысел Н.Д.А. был направлен именно на распространение наркотического средства, о чем свидетельствует характер его действий, со всей очевидностью усматривается из содержания признательных показаний осужденного Н.Д.А., обоснованно признанных судом достоверными и положенных в основу приговора.

Н.Д.А. не подтвердил свои признательные показания, данные в присутствии защитника на стадии предварительного следствия, настаивая в судебном заседании на том, что лишь оказывал содействие К. в приобретении наркотического вещества.

Данное обстоятельство получило в приговоре суда надлежащую оценку, и суд пришел к обоснованному выводу о том, что изменение осужденным своей позиции и своих показаний по делу связано исключительно с желанием Н.Д.А. избежать уголовной ответственности за содеянное, либо смягчить свою ответственность, то есть является избранным им способом защиты.

Осужденный Н.Д.А. пояснял суду, что история переводов денежных средств была им удалена с используемого им телефона до его задержания сотрудниками полиции, кроме того, оснований для исследования истории денежных переводов не имелось ни у суда первой, ни у суда апелляционной инстанций, так как она не является подтверждением момента приобретения наркотического средства, сбытого Н.Д.А. потребителю К.

Судом установлено, что Н.Д.А. продал К. из своего источника наркотическое средство, при этом он действовал осознанно, понимая, что за денежные средства реализует иному лицу запрещенные на территории РФ к свободному обороту вещества. В соответствии с требованиями закона, указанные действия осужденного образуют состав сбыта наркотических средств, поскольку им были выполнены все необходимые действия по его незаконной реализации приобретателю, в связи с чем он является исполнителем преступления. При таких обстоятельствах, вопреки доводам апелляционных жалоб, действия осужденного не могут рассматриваться как пособничество последнего в приобретении наркотического средства К.

Кроме того, следует отметить, что Постановлением Пленума Верховного суда РФ от 30.06.2015 N 30 были внесены изменения в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", согласно которым были исключены указания о квалификации действий посредника как соучастие в сбыте или приобретении наркотических средств и психотропных веществ.

Правильность юридической квалификации действий осужденного Н.Д.А. по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ сомнений не вызывает, оснований для иной квалификации действий осужденного, в том числе по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ, как о том поставлен вопрос в апелляционных жалобах, судебная коллегия не усматривает.

Суд в приговоре изложил описание преступного деяния в соответствии с законом, с учетом всех значимых обстоятельств, направленностью умысла осужденного на сбыт, с указанием вида и массы реализованного наркотического вещества, рассмотрел уголовное дело в пределах, предусмотренных положениями ст. 252 УПК РФ.

Ссылка адвоката К.В.Н. в апелляционной жалобе на то, что до 06.03.2019 К. сам приобретал наркотические средства для Н.Д.А., не влияет на правильность квалификации действий осужденного.

Представленные в суд апелляционной инстанции справки о доходах Н.Д.А. и его родственников не влияют на правильные выводы суда о доказанности вины осужденного и квалификации его действий.

Изложенные в жалобах доводы, свидетельствующие о том, что выводы суда не подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами, основаны на противоречивых и недопустимых доказательствах, о том, что судом не учтены обстоятельства, которые могли повлиять на его выводы, по делу существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, а также неправильно применен уголовный закон, являются неубедительными и основанными на переоценке доказательств по делу.

Судом тщательно, посредством анализа фактических обстоятельств и представленных сторонами доказательств, проверялись доводы осужденного и стороны защиты, в том числе приведенные в жалобах, однако своего объективного подтверждения по материалам дела эти доводы не нашли, поскольку по своему существу основаны на неверном толковании норм действующего законодательства, субъективной оценке действий и решений следственных органов и суда, не могут служить основанием к отмене или изменению судебного решения.

Обоснованность осуждения Н.Д.А. по ч. 1 ст. 228 УК РФ и квалификация его действий сомнений у суда апелляционной инстанции не вызывает, так как в приговоре суда надлежащим образом данные вопросы аргументированы и подтверждены доказательствами.

Из материалов дела следует, что суд исследовал представленные сторонами доказательства, разрешил по существу заявленные ходатайства в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, принял необходимые меры для установления истины по делу.

Принцип состязательности и равноправия сторон судом соблюден. В ходе судебного разбирательства, как это следует из протокола судебного заседания, стороны не были ограничены в праве представления доказательств, имеющих значение для данного дела, в том числе и в праве участия в исследовании доказательств. Необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для выводов суда, по делу не допущено.

Судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, при этом нарушений уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, при производстве по делу допущено не было.

При определении Н.Д.А. вида и размера наказания, суд в соответствии с требованием ст. ст. 6, 43 и 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенных им преступлений, сведения о личности виновного, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, наличие обстоятельств, смягчающих наказание, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

Обстоятельствами, смягчающими наказание осужденного Н.Д.А. по ч. 1 ст. 228 УК РФ, судом первой инстанции признаны, в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, выразившееся в даче признательных показаний при производстве следственных и процессуальных действий с его участием.

Обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимого Н.Д.А. в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ признаны: молодой возраст, полное признание вины, по ч. 1 ст. 228 УК РФ в ходе предварительного расследования и в судебном заседании, полное признание вины по ч. 3 ст. 228.1 УК РФ в ходе предварительного расследования при допросе в качестве подозреваемого, чистосердечное раскаяние, положительные характеристики личности, впервые привлечение к уголовной ответственности, наличие многочисленных грамот и благодарностей за участие в спортивных мероприятиях.

Оснований для признания смягчающими каких-либо иных, не указанных в приговоре обстоятельств, у суда с учетом положений ст. 61 УК РФ не имелось.

Обстоятельств, отягчающих наказание Н.Д.А., предусмотренных ст. 63 УК РФ, судом не установлено.

Обоснованно, при назначении наказания осужденному по ч. 1 ст. 228 УК РФ, судом применены положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, поскольку судом установлены смягчающие обстоятельства, предусмотренные пунктом "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, обстоятельства, отягчающие наказание, не установлены, при этом суд учел личность осужденного, а также обстоятельства совершения преступления.

Все обстоятельства, которые могли повлиять на определение вида и размера наказания, в судебном заседании были исследованы и судом учтены в полном объеме, что прямо следует из содержания вынесенного приговора.

Мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению Н.Д.А. наказания, в том числе об отсутствии оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. ст. 73 и 82.1 УК РФ в приговоре в полном соответствии с требованиями п. 4 ст. 307 УПК РФ приведены и убедительно мотивированы.

Назначая наказания Н.Д.А. по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ суд применил положения ст. 64 УК РФ, при этом не нашел оснований для применения положений ст. 64 УК РФ при назначении наказания по ч. 1 ст. 228 УК РФ, мотивировав свое решение.

Не назначение дополнительных наказаний в виде штрафа и ограничения свободы в приговоре мотивировано в достаточной степени.

Суд правильно применил положения ч. 3 ст. 69 УК РФ, назначив Н.Д.А. наказание по совокупности преступлений, предусмотренных п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ и ч. 1 ст. 228 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний.

Вывод суда о том, что достижение предусмотренных ст. 43 УК РФ целей наказания возможно лишь назначением Н.Д.А. наказания в виде реального лишения свободы, поскольку именно этот вид наказания соответствует восстановлению социальной справедливости, а также исправлению осужденного и предупреждению совершения новых преступлений, является правильным.

Вид исправительного учреждения (колония строгого режима), в котором осужденному надлежит отбывать наказание, определен судом верно - в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ.

С учетом данных, характеризующих личность осужденного, обстоятельств совершения преступлений, судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционных жалоб осужденного Н.Д.А. и его защитников о чрезмерной суровости назначенного Н.Д.А. наказания. Оснований для смягчения, назначенного Н.Д.А. наказания, не усматривается, все заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе и указанные в апелляционных жалобах, были надлежащим образом учтены.

Доводы апелляционных жалоб не опровергают выводы суда первой инстанции, а выражают лишь несогласие с ними, дают иную правовую оценку установленным обстоятельствам и по существу сводятся к переоценке доказательств, положенных в обоснование содержащихся в приговоре выводов. Однако поскольку проверка и оценка доказательств, добытых по настоящему делу, произведена судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, судебная коллегия не видит никаких оснований ставить их правильность под сомнение. Тот факт, что оценка суда не совпадает с оценкой авторов апелляционных жалоб, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовного либо уголовно-процессуального закона и не является основанием для отмены приговора.

Нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона при разрешении дела, которые повлияли либо могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, судебной коллегией не установлено.

Приговором суда начало срока отбытия наказания осужденному Н.Д.А. постановлено исчислять с 30 сентября 2019 года, то есть с дня вынесения приговора.

Учитывая положения ст. 72 УК РФ в редакции Федерального закона от 03 июля 2018 года N 186-ФЗ о зачете в срок лишения свободы времени, содержания лица под стражей до вступления приговора в законную силу, началом срока отбывания наказания необходимо признавать день вступления приговора в законную силу.

В соответствии с ч. 3 ст. 390 УПК РФ приговор, в случае подачи жалобы или представления в апелляционном порядке, вступает в законную силу в день вынесения решения судом апелляционной инстанции.

Судебная коллегия вносит изменения в приговор в части указания начала срока отбывания наказания осужденным Н.Д.А.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 30 сентября 2019 года в отношении Н.Д.А. изменить.

Срок отбытия наказания в виде лишения свободы осужденному Н.Д.А. исчислять со дня вступления приговора в законную силу - с 23 декабря 2019 года.

В остальной части этот же приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

На основании ч. 4 ст. 391 УПК РФ определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в кассационную инстанцию в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Этапы работы

01

Встреча с доверителем. Ознакомление с имеющимися материалами дела, консультация по вопросам применения уголовного права и заключение соглашения на оказание юридической помощи.

02

Выезд в правоохранительный орган, производящий предварительное расследование, ознакомление с делом, выработка линии защиты на стадии предварительного следствия. Сбор необходимых доказательств.

03

Активное участие в судебном заседании. Достижение приемлемого результата для доверителя. При недостижении положительного результата – обжалование приговора и участие в судах высшей инстанции.