Обзор апелляционной и кассационной практики Красноярского краевого суда по рассмотрению дел о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, за 2018 год".
ОБЗОР АПЕЛЛЯЦИОННОЙ И КАССАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ КРАСНОЯРСКОГО КРАЕВОГО СУДА ПО РАССМОТРЕНИЮ ДЕЛ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, СВЯЗАННЫХ С НЕЗАКОННЫМ ОБОРОТОМ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ И ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ, ЗА 2018 ГОД
В соответствии с планом работы Красноярского краевого суда проведено обобщение судебной практики по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, за 2018 год.
Анализ уголовных дел показал, что по большинству дел суды правильно разрешали вопросы квалификации преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, правильно руководствовались действующим федеральным законодательством, в том числе Федеральным законом РФ "О наркотических средствах и психотропных веществах" от 8 января 1998 года N 3-ФЗ в редакции от 29 декабря 2017 года; Постановлением Правительства РФ от 30 июня 1998 года N 681 "Об утверждении Перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации" в редакции от 29 июля 2017 года; Списками сильнодействующих и ядовитых веществ в редакции от 26 сентября 2016 года; Постановлением Правительства РФ от 1 октября 2012 года N 1002 "Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств или психотропных веществ, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228-1, 229, 229-1 УК РФ"; принимали во внимание руководящие разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года N 14 в редакции от 16 мая 2017 года "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами".
Результаты обобщения показали, что правильное применение уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, в значительной степени зависит от определения вида таких средств и веществ, их названий и свойств, происхождения, способов изготовления или переработки, размера обнаруженных средств и веществ.
Решая вопросы о размерах указанных средств и веществ, в отношении которых совершались незаконные действия, судам следует учитывать, что Сводная таблица заключений Постоянного комитета по контролю наркотиков об отнесении к значительным, крупным и особо крупным размерам количеств наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ, обнаруженных в незаконном хранении или обороте, содержит данные рекомендательного характера. Данное обстоятельство требует от судов мотивировать в приговоре выводы о признании обнаруженного объема наркотических средств и психотропных веществ небольшим, значительным, крупным либо особо крупным размером.
Вместе с тем в судебной практике имели место случаи, когда судами не принимались во внимание вышеназванные рекомендации Постоянного комитета по контролю наркотиков.
Так, президиумом Красноярского краевого суда изменен приговор в отношении Б., которая была признана виновной в покушении на незаконный сбыт наркотического средства - вещества, содержащего в своем составе пирролидиновалерофенон (PVP), производного наркотического средства N-метилэфедрон, массой 0,11 гр. с квалификацией ее действий как совершенных в отношении наркотического средства в крупном размере, группой лиц по предварительному сговору.
В обоснование своего вывода о квалификации действий Б. по ч. 3 ст. 30 - п. п. "а, б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 июля 2009 года) суд сослался на Постановление Правительства РФ от 7 февраля 2006 года "Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств или психотропных веществ, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229, 229.1 УК РФ" в редакции Постановления Правительства РФ от 23 ноября 2012 года.
Однако согласно названному Постановлению крупным размером наркотического средства N-метилэфедрон и его производные, за исключением производных, включенных в качестве самостоятельных позиций в перечень, признается масса 0,2 гр.
Вместе с тем Б. признана виновной в покушении на незаконный сбыт вещества, содержащего в своем составе пирролидиновалерофенон (PVP), производного наркотического средства N-метилэфедрон, массой 0,11 гр., что согласно указанному выше Постановлению Правительства РФ крупного размера не образует.
Допущенная судом ошибка явилась основанием к исключению из приговора указания об осуждении Б. по ч. 3 ст. 30 - п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ со снижением первоначально назначенного наказания.
Аналогичная ошибка была допущена и судом апелляционной инстанции при вынесении апелляционного приговора в отношении Г., признанного виновным по ч. 2 ст. 228 УК РФ в незаконном приобретении и хранении вещества, содержащего в своем составе пирролидиновалерофенон (PVP), производного наркотического средства N-метилэфедрон, массой 0,38 гр., что по мнению суда апелляционной инстанции образует крупный размер.
Между тем согласно Постановлению Правительства РФ от 1 октября 2012 года "Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статьей 228, 228.1, 229 и 229.1 Уголовного кодекса РФ" наркотическое средство N-метилэфедрин и его производные массой свыше 0,2 гр., но не свыше 1 грамма, образуют значительный размер.
Президиум краевого суда допущенную ошибку устранил и переквалифицировал действия виновного с ч. 2 ст. 228 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ.
Ст. 73 УПК РФ предусматривает необходимость доказывания при производстве по уголовному делу события преступления (времени, места, способа и других обстоятельств совершения преступления).
Органами предварительного расследования, а также судами допускались ошибки при решении вопросов, связанных с квалификацией действий за незаконные приобретение, изготовление, перевозку наркотических средств.
Диспозиция статьи 228 УК РФ является альтернативной, совершение любого из перечисленных действий (приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка) образует самостоятельный состав преступления.
Органы предварительного расследования часто связывают хранение наркотических средств с их приобретением, хотя не установлены обстоятельства их приобретения. В результате лицо обвиняется в преступлении, объективная сторона которого не установлена, а суд ошибочно осуждает лицо за приобретение наркотических средств. Отсутствие описания указанных обстоятельств влечет нарушение права на защиту лица от предъявленного обвинения.
Так, суд осудил С., в том числе по ч. 1 ст. 228 УК РФ за незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств, в значительном размере. При этом место и время приобретения наркотического средства не установлено.
Президиум Красноярского краевого суда приговор в отношении С. изменил, исключил из ч. 1 ст. 228 УК РФ "незаконное приобретение без цели сбыта наркотического средства в значительном размере", и постановил считать осужденным по ч. 1 ст. 228 УК РФ за незаконное хранение без цели сбыта наркотического средства в значительном размере, и снизил наказание.
В данном случае и органы предварительного следствия, и суд не выполнили требования уголовно-процессуального закона при описании преступного деяния - незаконного приобретения без цели сбыта наркотического средства - не указали обстоятельства, подлежащие доказыванию, - место и время совершения преступления.
Учитывая данные дефекты предъявленного обвинения, суду следовало исключить из квалификации действий незаконное приобретение и осудить его лишь за незаконное хранение наркотических средств.
Обобщение показало, что судами не всегда правильно понимается смысл термина уголовного закона "незаконная перевозка".
Так, приговором суда за незаконное приобретение, хранение и перевозку наркотического средства без цели сбыта был осужден К.
Суд признал установленным, что К. в г. Красноярске незаконно приобрел наркотическое средство массой 1,62 гр., которое с целью дальнейшего потребления перевез при себе на междугороднем рейсовом автобусе в г. Енисейск, где также с целью дальнейшего личного потребления переместил в автомобиль, где хранил его до момента обнаружения и изъятия.
По смыслу уголовного закона под незаконной перевозкой следует понимать умышленные действия лица, которое перемещает без цели сбыта наркотические средства, психотропные вещества или их аналоги, растения, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, либо их части, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, из одного места в другое, в том числе в пределах одного и того же населенного пункта, совершенные с использованием любого вида транспорта или какого-либо объекта, применяемого в виде перевозочного средства, а также в нарушение общего порядка перевозки указанных средств и веществ, установленного ст. 21 Федерального закона "О наркотических средствах и психотропных веществах".
Вопрос о наличии в действиях лица состава преступления - незаконной перевозки без цели сбыта и об отграничении указанного состава преступления от незаконного хранения без цели сбыта наркотического средства, психотропного вещества или их аналогов, растения, содержащего наркотические средства или психотропные вещества, либо его части, содержащей наркотические средства или психотропные вещества, во время поездки должен решаться судом в каждом конкретном случае с учетом направленности умысла, фактических обстоятельств перевозки, количества, размера, объема наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, места их нахождения, а также других обстоятельств дела.
Согласно установленным органами следствия и судом первой инстанции фактическим обстоятельствам К. незаконно приобретенное для личного потребления наркотическое средство хранил при себе, а транспортное средство - рейсовый междугородний автобус использовал как средство передвижения к месту проживания и способ доставки при себе наркотического средства.
Поскольку проезд К. с наркотическим средством по смыслу закона охватывается понятием незаконного хранения во время поездки, апелляционная инстанция исключила из приговора указание об осуждении К. за незаконную перевозку наркотического средства без цели сбыта.
Приговором суда К. был признан виновным в том, что высеял и вырастил кусты наркотикосодержащего растения "Мак снотворный", и его действия были квалифицированы по п. "в" ч. 2 ст. 231 УК РФ как культивирование растений, содержащих наркотические средства в особо крупном размере, и по ч. 2 ст. 228 УК РФ как незаконное приобретение и хранение без цели сбыта наркотического средства - маковой соломы в крупном размере.
По смыслу закона под незаконным приобретением наркотических средств, растений, содержащих наркотические средства, понимается получение их любым способом, в том числе сбор дикорастущих растений и их частей на земельных участках, если эти растения не высевались и не выращивались виновным.
Изменяя приговор, исключая осуждение за незаконное приобретение наркотического средства без цели сбыта, апелляционная инстанция указала, что нельзя признать обоснованным осуждение К. за действия, выразившиеся в незаконном приобретении без цели сбыта наркотического средства, так как наркотическое средство тот получил путем сбора высеянных и выращенных им же кустов наркотикосодержащего растения.
Изучение принятых судом апелляционной инстанции и президиумом краевого суда решений показало, что суды нередко испытывают затруднения при юридической оценке фактических действий, установленных в ходе следствия.
Так, приговором суда П. был признан виновным в незаконном сбыте и пересылке наркотического средства. Суд признал установленным, что П. с целью сбыта неустановленному лицу, находящемуся в Туруханском районе, в г. Красноярске приобрел психотропное вещество, спрятал его в куске сала, упаковав сало, передал сверток лицу, не осведомленному о намерениях П., прибывшему в аэропорт "Емельяново" для авиаперелета в Туруханский район, где он был задержан, а психотропное вещество обнаружено и изъято.
Признавая у П. наличие двух диспозиционных признаков незаконного оборота психотропного вещества "сбыт" и "пересылка", суд оставил без внимания, что содеянное П. охватывается диспозицией одной части 1 ст. 228.1 УК РФ, которая предусматривает уголовную ответственность и за сбыт и за пересылку психотропного вещества, а действия виновного по приобретению психотропного вещества были выполнены в целях его пересылки.
Апелляционная инстанция, согласившись с доводами апелляционного представления, пришла к выводу об излишней квалификации действий П. как незаконный сбыт психотропного вещества, исключила указание об этом из приговора.
Исходя из смысла ст. 228 УК РФ, действия лица, связанные с незаконным владением наркотическими средствами, в том числе содержание их при себе для использования в личных целях либо в интересах других лиц, если при этом не установлено наличие цели их сбыта, влекут ответственность за незаконное приобретение и хранение без цели сбыта этих средств, а действия посредника в приобретении наркотических средств следует квалифицировать как соучастие в приобретении наркотических средств.
Суд, квалифицируя содеянное С. по одному из преступлений по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, как сбыт наркотического средства в крупном размере, исходил из того, что С. по предварительной договоренности с Б., получив от него при совместном следовании в такси денежные средства, приобрел наркотическое средство героин, которое продолжил хранить при себе, и на обратном пути следования в том же автомобиле продал Б.
Между тем, суд первой инстанции не учел, что сама по себе передача наркотического средства от одного лица к другому не может являться безусловным основанием для квалификации действий виновного как сбыт.
Как следует из показаний осужденного С., а также свидетелей, Б. в рамках ОРМ "проверочная закупка" позвонил С., у которого поинтересовался о возможности приобретения наркотика, на что тот пояснил, чтобы он подходил, но за героином нужно будет ехать на ул. Воронова, на служебном автомобиле под управлением оперативного сотрудника Б. и севший в автомобиль С. поехали к дому N 12 по ул. Воронова, в пути следования Б. передал С. деньги для приобретения наркотика, с которыми С. вышел и пошел в сторону общежитий по ул. Воронова. На обратном пути следования С. передал Б. сверток с наркотическим средством героин, который Б. впоследствии добровольно выдал в здании оперативной службы.
Умыслом С. охватывалось только лишь оказание им, как посредником, помощи Б. в приобретении героина на деньги последнего. Предварительная договоренность об оказании Б. помощи в приобретении наркотического средства была у С. именно с приобретателем наркотического средства Б.
Таким образом, доказательств, достоверно подтверждающих, что С. передал Б. принадлежащее ему наркотическое средство либо действовал на стороне сбытчика, стороной обвинения в судебном заседании не представлено и судом в приговоре не приведено.
Судебная коллегия действия С. с п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ и ч. 2 ст. 228 УК РФ переквалифицировать в целом на ч. 2 ст. 228 УК РФ, то есть незаконное приобретение и хранение наркотического средства без цели сбыта в крупном размере.
Суд признал виновным Б. в пособничестве в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств, выразившимся в предоставлении информации потребителю наркотиков об источнике их приобретения.
При этом суд не принял во внимание требования ст. 33 УК РФ о том, что пособник наряду с исполнителем также признается соучастником преступления, если он содействовал совершению преступления.
По смыслу закона, если посредник приобретает наркотическое средство по просьбе и за деньги приобретателя этого средства и передает ему данное средство, такое лицо является пособником в приобретении наркотического средства; нахождение полученного от сбытчика наркотического средства у посредника для передачи его приобретателю не требует дополнительной квалификации как незаконное хранение без цели сбыта наркотического средства.
Допущенную судом первой инстанции ошибку судебная коллегия устранила, исключив указание об осуждении Б. за пособничество в незаконном хранении наркотического средства.
Согласно обвинительному заключению по уголовному делу в отношении К., органы предварительного следствия обвиняли К. в том, что он не позднее 3 июля 2017 года с целью сбыта приобрел 0,072 гр. наркотического средства, которое в рамках реализации задуманного продал Г. около 16 часов 20 минут 12 июля 2017 года, а также в том, что он не позднее 3 июля 2017 года с целью сбыта приобрел 0,081 гр. наркотического средства, которое в рамках реализации задуманного продал З. в период времени с 18 часов до 18 часов 30 минут 12 июля 2017 года.
Суд пришел к выводу о том, что К., продавая Г., действующему в рамках оперативно-розыскного мероприятия, и З. приобретенное накануне наркотическое средство одного и того же вида массой соответственно 0,072 гр. и 0,081 гр., имел единый умысел на незаконный сбыт наркотика общей массой 0,153 гр., но в несколько приемов.
При этом приведенная в приговоре мотивировка о совершении К. единого продолжаемого преступления не содержит сведений о том, реализация какого количества наркотического средства охватывалась умыслом осужденного, реализация какого объема являлась целью его преступных действий.
Материалы уголовного дела, в том числе и исследованные судом первой инстанции показания К. на предварительном следствии, не свидетельствуют о наличии у осужденного единого умысла на сбыт наркотиков в несколько приемов. Совокупность исследованных судом доказательств свидетельствует о том, что К. совершен сбыт наркотического средства разным лицам, через значительный промежуток времени, при различных обстоятельствах, что указывает о совершении им отдельных преступлений.
Апелляционным определением данный приговор изменен, действия осужденного по факту незаконного сбыта наркотического средства 12 июля 2017 года квалифицированы как два самостоятельных преступления.
Судебной коллегией изменен приговор суда в отношении Ф., признанной виновной в покушении на незаконный сбыт наркотического средства общей массой 2,97 гр. в составе организованной группы.
Согласно обстоятельствам, установленным органами следствия, с чем согласился и суд первой инстанции, в указанную массу 2,97 гр. наркотического средства включено наркотическое средство массой 0,33 гр., которое Ф., участвуя в оперативно-разыскном мероприятии "проверочная закупка", действуя под контролем оперативных сотрудников, приобрела на денежные средства, переданные ей в рамках проведения указанных оперативно-розыскных мероприятий, наркотическое средство, которое в дальнейшем добровольно выдала оперативным сотрудникам.
Признавая Ф. виновной в незаконном обороте наркотического средства массой 2,97 гр., суд оставил без внимания требования п. п. 17 и 18 Федерального закона от 12 августа 1995 года "Об оперативно-розыскной деятельности", согласно которым не могут вменяться в вину лица, содействующего органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, действия и их последствия в случае точного выполнения ими предписанного задания, когда из его содержания не усматривается очевидная противоправность поведения конфидента.
Следует отметить, что производство по делам, связанным с незаконным оборотом наркотических средств, отличается определенной спецификой, связанной с особенностями фиксации фактов обнаружения, изъятия, осмотра, исследования наркотических средств и психотропных веществ. В связи с этим важное значение приобретает правильная оценка судами доказательств, добытых по таким уголовным делам.
В большинстве случаев суды правильно руководствуются положениями ст. 75 УПК РФ о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ.
Однако при этом судами не всегда учитывается, что никакие доказательства для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, не имеют заранее установленной силы.
Так, приговором суда С. был признан виновным в сбыте наркотического средства своему брату С., в обоснование своего вывода суд сослался на показания самого осужденного, данные в ходе предварительного следствия, а также на показания С.
В соответствии с требованиями действующего законодательства свидетель вправе отказаться свидетельствовать против близких родственников, и в случае согласия дать показания в качестве свидетеля это лицо предупреждается лишь об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, и не может нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний.
Представленные суду апелляционной инстанции материалы данного уголовного дела свидетельствуют о том, что С. в ходе предварительного следствия был предупрежден об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний; при этом, как видно из протоколов допросов, согласие на дачу показаний против родного брата не выяснялось.
В судебном заседании С. после предупреждения об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и разъяснения ему права не свидетельствовать против близких родственников заявил, что не желает давать показания против родного брата, но, несмотря на такое заявление, допрос свидетеля был продолжен. В судебном заседании он не подтвердил достоверность данных им ранее на предварительном следствии показаний, пояснив, что они даны под физическим и психологическим давлением, а протоколы он подписывал, не читая.
Допрошенный в суде апелляционной инстанции данный свидетель давал противоречивые показания по фактическим обстоятельствам происшедшего, а на вопрос прокурора пояснил, что ему не разъяснялось право не давать показания против родного брата.
Как на доказательство виновности С. суд сослался на постановленный при особом порядке принятия судебного решения приговор в отношении С. по факту приобретения им наркотического средства без цели сбыта у неустановленного следствием лица. При этом суд первой инстанции указал, что этот приговор имеет преюдициальное значение. Однако данный вывод суда противоречит требованиям ст. 90 УПК РФ, в соответствии с которой обстоятельства, установленные приговором, постановленным в порядке ст. 316 УПК РФ, не имеют преюдициального значения и не могут быть приняты судом без дополнительной проверки.
При таких данных судебная коллегия признала недопустимыми принятые судом первой инстанции доказательства - показания свидетеля С. и обвинительный приговор в отношении последнего.
Выводы суда о виновности С. в сбыте наркотических средств брату С. основаны лишь на показаниях осужденного, данных в ходе досудебного производства по делу, когда он обвинялся в незаконном приобретении и хранении наркотического средства без цели сбыта. При этом суд исказил содержание его показаний, указав, что он неоднократно давал признательные показания по сбыту наркотического средства, хотя после предъявления обвинения С. по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ тот отказался от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ, после чего следователем был составлен протокол об окончании следственных действий.
При наличии таких обстоятельств судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии бесспорных доказательств виновности С., и поскольку в соответствии со ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в установленном порядке, толкуются в пользу последнего, приговор в этой части отменила с прекращением производства по делу за отсутствием состава преступления, с признанием за оправданным права на реабилитацию.
В соответствии с ч. 1 ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Суд не должен допускать в приговоре формулировок, свидетельствующих о виновности в совершении преступления других лиц.
Суд при постановлении приговора в отношении С. в описательно-мотивировочной части приговора при описании совершенных С. преступлений указал на фамилию И., как на лицо, у которого С. приобрел наркотическое средство, при этом приговор в отношении И. не постановлен.
Судебная коллегия исключила из приговора указание на фамилию И., указав, что С. приобретал наркотические средства у лица, уголовное дело в отношении которого расследуется в отдельном производстве.
Допускались ошибки при назначении наказания:
Суд при назначении наказания О. за неоконченное преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 30 - п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, допустил существенное нарушение уголовного закона, а именно с учетом последовательного применения ч. 2 ст. 66 УК РФ и ч. 1 ст. 62 УК РФ О. за указанное преступление назначено максимальное наказание в виде лишения свободы на 6 лет 8 месяцев, при этом были установлены иные смягчающие обстоятельства, при отсутствии отягчающих обстоятельств, которые фактически не были учтены судом при определении размера наказания в виде лишения свободы. Президиум Красноярского краевого суда снизил назначенное О. по ч. 1 ст. 30 - п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ наказание до 6 лет 6 месяцев лишения свободы и по совокупности преступлений.
Суд назначил Ю. наказание по ч. 3 ст. 30 - п. "г" ч. 4 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30 - п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, с учетом требований ч. 3 ст. 66 и ч. 1 ст. 62 УК РФ, необоснованно сославшись на ст. 64 УК РФ, так как максимально возможное наказание и без применения ст. 64 УК РФ по ч. 4 ст. 228.1 УК РФ совпадает с нижним пределом санкции в 10 лет лишения свободы, а по ч. 5 ст. 228.1 УК РФ составило ниже нижнего предела санкции в 15 лет лишения свободы, поэтому оснований для применения ст. 64 УК РФ не имелось.
Апелляционная и кассационная практика свидетельствуют о том, что при определении вида и размера наказания за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, суды края руководствуются требованиями ст. 60 УК РФ об учете характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Вместе с тем имелись факты необоснованного учета отягчающих обстоятельств.
Судом Т. был признан виновным в незаконном приобретении наркотического средства, а Н. в совершении пособничества указанному преступлению.
В качестве отягчающего обстоятельства при определении вида и размера наказания Т. и Н. суд учел совершение каждым из них преступления группой лиц.
В соответствии с ч. 1 ст. 35 УК РФ совершение преступления группой лиц предполагает непосредственное участие, как минимум, второго лица (исполнителя) в совершении преступления.
Описывая обстоятельства совершения Т. действий по приобретению наркотического средства, суд не указал на совершение им преступления в составе группы лиц, о роли Н. в этом, с учетом того, что последний вовсе не являлся соисполнителем данного преступления.
При таких данных апелляционная инстанция исключила из приговора указание о наличии отягчающего обстоятельства, связанного с совершением преступления группой лиц, и снизила первоначально назначенное наказание.
Согласно ч. 1.1 ст. 63 УК РФ суд в зависимости от характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного может признать отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных либо других одурманивающих веществ.
При этом исходя из требований действующего законодательства, признание данного обстоятельства отягчающим должно быть мотивировано судом.
Суд при осуждении М. за незаконное приобретение и хранение наркотического средства признал при совершении незаконного хранения наркотического средства отягчающим наказание обстоятельством, предусмотренное ч. 1.1 ст. 63 УК РФ со ссылкой на обстоятельства дела, характер и степень общественной опасности преступления, данные о личности виновного.
Исключая из приговора указание о наличии данного отягчающего обстоятельства, судебная коллегия указала, что лишь фиксация факта нахождения лица в состоянии наркотического опьянения не является достаточной для признания данного обстоятельства отягчающим наказание. Суд не мотивировал, как именно состояние наркотического опьянения повлияло на совершение М. преступления; материалы дела не содержат данных о том, что такое состояние каким-либо образом способствовало продолжению хранения М. наркотического средства. Установленные судом обстоятельства совершения преступления свидетельствуют о том, что М. приобрел и хранил наркотик именно с целью его употребления, в связи с чем нахождение его в состоянии наркотического опьянения, исходя из целей преступления, не может быть признано отягчающим обстоятельством.
Действующее федеральное законодательство предусматривает возможность освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа лица, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести, если оно возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред.
Приговором П. был признан виновным в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотического средства путем собирания верхушечных частей листьев конопли с назначением наказания в виде штрафа в размере 20000 рублей. Одновременно с вынесением приговора судом были вынесено решение об отказе в удовлетворении заявленных ходатайств об освобождении П. от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа.
В обоснование вывода об отказе П. и его защитнику в удовлетворении ходатайств о прекращении уголовного дела с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, суд указал, что обязательным условием освобождения от уголовной ответственности по указанному основанию является заглаживание причиненного преступлением вреда, которого суд не усмотрел.
Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ, содержащимся в Постановлении Пленума от 27 июня 2013 года N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности", прекращение уголовного дела по основаниям, предусмотренным ст. 76.2 УК РФ, без участия в уголовном деле потерпевшего возможно при условии, если после совершения преступления обвиняемый принял активные меры, направленные на восстановление нарушенных в результате преступления законных интересов личности, общества и государства.
Анализируя заявленные защитой в качестве предпринятых П. меры по заглаживанию причиненного преступлением вреда - принесение публичных извинений обществу, проведение совместно с сотрудниками полиции профилактических бесед о вреде наркомании, суд расценил их в качестве смягчающих обстоятельств.
При этом суд не учел правовой позиции Конституционного Суда РФ, содержащейся в Определении от 26 октября 2017 года N 2257-О, согласно которой институт одновременного освобождения от уголовной ответственности и назначения судебного штрафа направлен на достижение конституционно значимых целей дифференциации уголовной ответственности и наказания, усиления их исправительного воздействия, предупреждения новых преступлений; возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, или иные действия, направленные на заглаживание вреда, признаются смягчающими обстоятельствами или входят в число обстоятельств, служащих основанием для освобождения от уголовной ответственности или от наказания.
По мнению Конституционного Суда РФ законодатель, введя в действие ст. 76.2 УК РФ, уполномочил суд в каждом конкретном случае самостоятельно решать, достаточны ли предпринятые виновным после совершения преступления действия для того, чтобы расценить уменьшение общественной опасности содеянного, что позволило бы освободить его от уголовной ответственности.
Отказывая в удовлетворении заявленных ходатайств, суд не принял во внимание размер наркотического средства, его размер, несущественно превышающий размер, при котором наступила бы административная ответственность. В решении суда отсутствуют выводы, по каким причинам принесение публичных извинений обществу, проведение совместно с сотрудниками полиции профилактических бесед о вреде наркомании, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, демонстрация искреннего раскаяния в содеянном, обещание в дальнейшем вести здоровый образ жизни, его пропагандирование среди различных социальных групп не могут быть расценены в качестве уменьшения общественной опасности содеянного, позволяющего освободить П. от уголовной ответственности. Суд оставил также без внимания, что привлечение к уголовной ответственности П., имеющего постоянное место работы, где он длительное время трудится и характеризуется исключительно положительно, может повлечь его увольнение.
Помимо прочего, ссылаясь на невозможность освобождения П. от уголовной ответственности с применением судебного штрафа, суд, определив наказание в виде штрафа, пришел к выводу о справедливости именно такого наказания, по существу эквивалентного по мере воспитательного воздействия с судебным штрафом, не указав в принятом решении почему именно штраф как уголовное наказание приоритетнее судебного штрафа.
С учетом всех обстоятельств апелляционная инстанция отменила состоявшиеся судебные решения, прекратила уголовное дело и назначила П. меру уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в размере 18000 рублей.
Анализ апелляционной и кассационной практики свидетельствует о том, что не всеми судами при рассмотрении дел о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, соблюдаются требования действующего законодательства при определении судьбы вещественных доказательств.
Суд, признав виновным К. в покушении на незаконный сбыт наркотического средства, принял решение об уничтожении признанных вещественными доказательствами наркотических средств.
Из материалов дела видно, что по факту сбыта неустановленным лицом наркотического средства К. возбуждено уголовное дело; при этом наркотическое средство, приобщенное к материалам уголовного дела в отношении К., также является вещественным доказательством по второму возбужденному делу.
В соответствии с ч. 1 ст. 82 УПК РФ вещественные доказательства должны храниться при уголовном деле до вступления приговора в законную силу либо до истечения срока обжалования постановления или определения о прекращении уголовного дела и передаваться вместе с уголовным делом.
Исходя из системного толкования положений ч. 1, п. 3 ч. 2, ч. 5 ст. 82 УПК РФ наркотические средства, признанные вещественными доказательствами, в количестве, достаточном для их дальнейшего исследования, должны храниться до принятия итогового решения по каждому из уголовных дел, по которому данное наркотическое средство признано вещественным доказательством.
Поскольку судом принято преждевременное решение об уничтожении являющегося вещественным доказательством наркотического средства, апелляционная инстанция исключила из приговора указание об этом и приняла новое решение о хранении наркотического средства при уголовном деле до принятия решения по вновь возбужденному уголовному делу.
Вещественным доказательством по уголовному делу в отношении А., рассмотренному судом, признана денежная купюра достоинством 500 рублей.
В нарушение требований ст. 299 УПК РФ суд при постановлении приговора вопроса о судьбе данного вещественного доказательства не решил, сославшись только на статьи 81 и 82 УПК РФ, не указав порядок их применения.
Поскольку данное решение повлекло правовую неопределенность для исполнения приговора в этой части, апелляционная инстанция своим определением приговор в части разрешения судьбы данного вещественного доказательства отменила с направлением дела на новое судебное рассмотрение.
При рассмотрении уголовных дел по ч. 2 ст. 228 УК РФ суды первой инстанции необоснованно сославшись на п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, принимали решения о зачете времени содержания осужденного под стражей до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима. При этом судами не учтено, что в соответствии с ч. 3.2 ст. 72 УК РФ время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день в отношении осужденных за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 228 УК РФ.
Так, по уголовному делу в отношении Р., осужденного по ч. 2 ст. 228 УК РФ, принял решение о зачете Р. в срок лишения свободы срока содержания под стражей с 19 июля 2018 года по день вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день за полтора дня отбывания наказания. Судебная коллегия приговор изменила, исключила из приговора указание на зачет Р. в срок лишения свободы срока содержания под стражей с 19 июля 2018 года по день вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день за полтора дня отбывания наказания.
Обобщение апелляционной и кассационной практики показало, что отдельными судами не соблюдаются требования ст. 61 УПК РФ о невозможности участия судьи в производстве по уголовному делу при наличии обстоятельств, дающих основание полагать, что он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе данного уголовного дела.
Так, К. был признан виновным в сбыте наркотического средства Г. При рассмотрении дела с вынесением обвинительного приговора судьей оставлено без внимания, что ранее им же было рассмотрено уголовное дело в отношении Г. по факту приобретения наркотического средства у К., давалась оценка доказательствам, которые повторно оценены при вынесении приговора в отношении К.
Указанные обстоятельства исключали возможность рассмотрения уголовного дела в отношении К. тем же судьей, в связи с чем приговор апелляционной инстанцией отменен с направлением дела на новое судебное рассмотрение.
Из-за нарушения требований ст. 61 УПК РФ апелляционной инстанцией отменен также приговор в отношении З. Предварительное следствие по данному делу было проведено старшим следователем К., которая находится в близких родственных отношениях с начальником ОНК ОП N 4 МУ МВД России "Красноярское", который выносил постановление о проведении оперативно-розыскного мероприятия, составлял план проведения данного мероприятия и принимал непосредственное участие в его проведении.
Согласно ч. 2 ст. 18 УПК РФ участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом.
В соответствии со ст. ст. 46, 47 УПК РФ подозреваемый и обвиняемый вправе давать показания и объяснения на родном языке или языке, которым он владеет, а также пользоваться помощью переводчика бесплатно.
Указанное требование закона было нарушено.
Так, рассматривая уголовное дело в отношении Б. по ч. 3 ст. 30 - п. "г" ч. 4 ст. 228.1, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, суд не учел, что постановлением следователя подозреваемому Б. гражданину Республики Узбекистан назначен переводчик, с которым заключен договор возмездного оказания услуг о выполнении перевода с киргизского и узбекского языка на русский язык, то есть фактически признал Б. лицом в недостаточной степени владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу. Вместе с тем, постановления о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительное заключение и приговор были переведены переводчиком на киргизский язык, а не на узбекский язык, в то время как Б. киргизским языком не владеет. Приговор в отношении Б. отменен, а дело возвращено прокурору на основании п. 2 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий рассмотрения его судом.
Апелляционной инстанцией отменен приговор в отношении Л., совершившего незаконный сбыт наркотического средства К.
Как видно из материалов дела, защиту интересов Л. при проведении следственных действий, в том числе при допросе в качестве обвиняемого при предъявлении окончательного обвинения, и в суде первой инстанции осуществлял адвокат Х.
Между тем тот же защитник оказывал юридическую помощь привлеченному к уголовной ответственности за приобретение у Л. наркотического средства К.
Данные Л. при допросе в качестве подозреваемого, обвиняемого с участием адвоката Х. признательные показания приняты органами следствия, а впоследствии и судом первой инстанции, в качестве одного из доказательств виновности Л.
При указанных обстоятельствах апелляционная инстанция пришла к выводу о нарушении органами следствия и судом первой инстанции права на защиту Л. и отменила приговор с возвращением уголовного дела прокурору.
Анализ допущенных судами ошибок свидетельствует о необходимости повышения профессионального уровня и ответственности при отправлении правосудия, постоянного и глубокого изучения действующего законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ в целях правильного и единообразного применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства, а также в целях обеспечения в полной мере защиты прав и охраняемых законом интересов граждан.
