Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12.01.2021 N 77-3475/2020 Процессуальные вопросы: Принято постановление о прекращении уголовного дела в связи со смертью обвиняемого. Решение: Постановление оставлено без изменения.
ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 января 2021 г. N 77-3475/2020
Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе: …
рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу адвоката П.Т.Г. в защиту ФИО1 на постановление Заларинского районного суда Иркутской области от 11 декабря 2019 года и апелляционное постановление Иркутского областного суда от 10 июля 2020 года.
Постановлением Заларинского районного суда Иркутской области от 11 декабря 2019 года уголовное дело в отношении
ФИО1, <данные изъяты>, не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 264 УК РФ,
прекращено на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи со смертью подсудимого.
Апелляционным постановлением Иркутского областного суда от 10 июля 2020 года постановление суда изменено. Из описательно-мотивировочной части постановления исключено указание на показания свидетеля ФИО6. В остальной части постановление оставлено без изменения.
Заслушав доклад судьи К.М.В., изложившей обстоятельства дела, содержание вынесенных судебных решений, доводы кассационной жалобы адвоката, пояснения представителя ФИО4 и адвоката П.Т.Г., поддержавших доводы жалобы, мнение прокурора П.Г.В., полагавшей необходимым судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия
установила:
постановлением суда установлено, что ФИО1, управляя автомобилем в состоянии опьянения, нарушил правила дорожного движения, что повлекло по неосторожности смерть человека, 25 мая 2016 года в Заларинском районе Иркутской области при обстоятельствах, изложенных в постановлении.
В кассационной жалобе адвокат П.Т.Г. в защиту ФИО1 выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями, просит их отменить и прекратить уголовное дело на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.
Полагает, что выводы суда о виновности ФИО1 основаны на недопустимых доказательствах, надлежащая оценка исследованным доказательствам не дана. Оспаривает факт нахождения ФИО1 в состоянии алкогольного опьянения, а также обвинение в нарушении п. 10.1 ПДД, поскольку знаки ограничения скорости в месте ДТП отсутствовали, погодные условия были благоприятными, а ограничение видимости не было обозначено предупреждающими знаками, при этом информационный щит и знак "Дорожные работы" к таковым не относятся. Указывает, что информационный щит имеет ограниченное действие (300 м), не был включен в схему дорожного движения при производстве ремонтных работ, а ссылка суда на п. 5.2.1 ГОСТ Р 52289-2004 несостоятельна в силу п. 5.2.2. Также считает необоснованными выводы суда об осведомленности ФИО1 о проведении ремонтных работ в связи с тем, что он ранее проезжал по данному участку дороги.
Обращает внимание, что протокол осмотра места происшествия от 25 мая 2016 года содержит исправление, не удостоверенное в установленном законом порядке, время его составления не установлено, содержание противоречит показаниям свидетелей, в том числе специалиста ФИО8
Считает недопустимыми доказательствами заключение судебно-медицинской экспертизы N 127 и показания эксперта ФИО9 в связи с нарушением ст. 195 УПК РФ, поскольку постановлением от 25 мая 2016 года о проведении экспертизы трупа ФИО1 поручалось эксперту ФИО10, ФИО4 не разъяснялось право отвода эксперту ФИО9, она не давала согласия на проведение экспертизы этим экспертом, эксперт ФИО9 не предупреждался об уголовной ответственности по ст. 57 УПК РФ и ст. 307 УК РФ. Полагает, что эксперт ФИО10 не мог выдавать справку об отсутствии сведений об изменении крови ФИО1, поскольку он не проводил экспертизу.
Суд в нарушение ст. 87, 88 УПК РФ сослался на показания свидетеля защиты ФИО11, которые не приведены и не исследованы в постановлении суда.
Полагает, что действия следователя ФИО12 по возвращению автомобиля Камаз свидетелю ФИО13 являлись незаконными, так как не соответствуют требованиям ст. 82 УПК РФ.
По мнению адвоката, суд незаконно отказал стороне защиты в назначении повторной автотехнической экспертизы, принудительном приводе свидетеля ФИО14, отводе прокурора Р.Д.В., нарушив принцип равноправия и состязательности сторон.
Также не согласна с решением суда апелляционной инстанции, который признал показания свидетеля ФИО6 недопустимым доказательством, однако при этом оставил без изменения постановление суда первой инстанции.
В возражениях на кассационную жалобу заместитель прокурора Заларинского района Репушко Д.В. просит оставить ее без удовлетворения.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы адвоката, возражений на нее, судебная коллегия приходит к следующему.
Судом правильно установлено, что ФИО1, управляя автомобилем в состоянии опьянения, нарушил правила дорожного движения, что повлекло по неосторожности смерть человека.
Из материалов дела следует, что обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, судом установлены верно.
Выводы суда о совершении ФИО1 инкриминируемого ему деяния основаны на совокупности всесторонне и полно исследованных в ходе судебного рассмотрения доказательств, подробно приведенных в приговоре, в том числе показаниях свидетелей ФИО13, ФИО16 ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО8, ФИО36 ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, из которых следует, что дорожно-транспортное происшествие между автомобилями Камаз и "Nissan Bluebird" произошло на полосе движения, встречной для автомобиля "Nissan Bluebird" под управлением ФИО1; протоколе осмотра места происшествия от 25 мая 2016 года, а также фототаблице и схеме к нему, где отражены сведения о наличии информационного щита с изображением на нем знака, предусмотренного ПДД 1.25 "Дорожные работы" со стороны г. Новосибирска; протоколе следственного эксперимента от 12 июля 2017 года и заключениях экспертов N 260 от 11 июня 2016 года, N 286-246-13-13 от 6 апреля 2017 года, N 347 от 19 июля 2017 года, N 4856 от 28 августа 2017 года, из которых следует, что выбранная водителем автомобиля "Nissan Bluebird" скорость движения соответствовала расстоянию общей видимости дороги, при этом водитель данного автомобиля имел техническую возможность предотвратить столкновение с автомобилем "Камаз" и должен был руководствоваться п. 9.1, 10.1 ПДД РФ; заключениях судебно-медицинских экспертиз трупов ФИО27 и ФИО1 и показаниях эксперта ФИО9 о характере, тяжести, механизме образования причиненных им телесных повреждений и причинной связи данных повреждений с наступлением смерти, а также об обнаружении в крови каждого из них этилового спирта, концентрация которого соответствует средней степени опьянения у живых лиц.
Все изложенные в постановлении доказательства суд в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ проверил, сопоставил их между собой и дал им оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, приведя мотивы, по которым он принял одни доказательства и отверг другие, в частности показания представителя умершего обвиняемого ФИО4, свидетелей ФИО28, ФИО29, ФИО30 о неудовлетворительном состоянии дорожного покрытия на участке дороги, где произошло ДТП.
На основании исследованных в судебном заседании допустимых доказательствах суд правильно установил фактические обстоятельства дела.
Правильность оценки доказательств, как в отдельности, так и в совокупности, сомнений не вызывает, а тот факт, что она не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судами требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению судебных решений.
Приведенные в жалобе адвоката П.Т.Г. доводы о недопустимости протокола осмотра места происшествия и заключения эксперта тщательно проверялись судами первой и апелляционной инстанции при рассмотрении уголовного дела и обоснованно отвергнуты по мотивам, нашедшим свое отражение в судебных решениях, не согласиться с которыми оснований не имеется.
Вывод суда о нахождении ФИО1 в момент ДТП в состоянии алкогольного опьянения основан заключении эксперта.
Оснований не доверять справке заведующего Саянским судмедотделением Иркутского областного бюро СМЭ ФИО10 (т. 7 л.д. 215) об условиях хранения образцов крови ФИО1 и отсутствии гнилостных изменений в ней у суда не имелось, при этом содержание справки соответствует акту судебно-химического исследования N 6858 от 9 июня 2016 года (т. 8 л.д. 5 - 6) и ответу начальника ГБУЗ Иркутское областного бюро судебно-медицинской экспертизы ФИО31 (т. 8 л.д. 9). Давая указанную справку, ФИО10 выступал не как эксперт, проводивший судебно-медицинскую экспертизу, а как руководитель экспертного учреждения.
С учетом наличия перед местом дорожно-транспортного происшествия информационного щита с изображением дорожного знака 1.25 "Дорожные работы" суд пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО1 был заблаговременно предупрежден о приближении к участку дороги, на котором могла возникнуть опасность для транспортного средства, но не избрал скорость, обеспечивающую возможность постоянного контроля за движением транспортного средства, что привело к потере управления автомобилем и столкновению с другим автомобилем. Доводы жалобы об ограничении зоны действия информационного щита 300 метрами не основаны на законе, при этом из фототаблицы к протоколу осмотра места происшествия следует, что информационный щит предупреждал о проведении дорожных работ с 1646 км по 1653 км дороги.
Доводы кассационной жалобы адвоката о неполном изложении в постановлении показаний свидетеля ФИО11, принявшего решение о прекращении уголовного дела в отношении ФИО1 в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, являются необоснованными, поскольку уголовно-процессуальный закон не обязывает суд излагать в судебном решении показания допрошенных лиц в полном объеме, при этом суд обоснованно указал, что данные показания не влияют на выводы суда и являются субъективным мнением следователя.
Исключение судом апелляционной инстанции из числа доказательств показаний следователя ФИО6, вопреки доводам жалобы, не ставит под сомнение выводы суда о совершении ФИО1 инкриминируемого деяния, поскольку в обоснование данного вывода судом в постановлении приведено достаточно иных доказательств, исследованных судом надлежащим образом.
Возвращение автомобиля "Камаз" его владельцу ФИО13 не противоречит требованиям ст. 82 УПК РФ, поскольку данное решение было принято следователем после вынесения постановления об отказе возбуждения уголовного дела.
Действиям ФИО1 дана правильная правовая оценка.
В связи с наступлением смерти виновного имелись основания для прекращения уголовного дела на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
Нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона, влекущих отмену судебных решений, в ходе предварительного следствия и при рассмотрении дела судами первой, апелляционной инстанций не допущено.
Доводы адвоката о том, что судом были нарушены принципы равноправия и состязательности сторон, а также право ФИО4 на защиту, являются необоснованными. Из протоколов судебных заседаний судов первой и апелляционной инстанции следует, что в судебных заседаниях было обеспечено равенство прав сторон, которым суд, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Стороны не были ограничены в праве представления доказательств, а все заявленные ходатайства, в том числе о недопустимости доказательств, принудительном приводе свидетеля, проведении экспертиз, отводе государственного обвинителя, разрешены судом в соответствии с требованиями закона и по ним приняты законные и обоснованные решения.
Мотивы, по которым суд не нашел оснований для удовлетворения заявленного защитниками отвода государственному обвинителю Р.Д.В. приведены в постановлении суда от 21 июня 2019 года (т. 7 л.д. 42 - 43), а обстоятельства, которые адвокат П.Т.Г. приводит в своей жалобе, не являются основаниями для отвода государственного обвинителя, предусмотренными уголовно-процессуальным законом.
Доводы, аналогичные изложенным в кассационной жалобе, проверены в апелляционном порядке и обоснованно признаны несостоятельными с указанием мотивов принятого решения. Апелляционное постановление соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.13, 401.14 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
постановление Заларинского районного суда Иркутской области от 11 декабря 2019 года и апелляционное постановление Иркутского областного суда от 10 июля 2020 года в отношении В. оставить без изменения, кассационную жалобу адвоката П.Т.Г. - без удовлетворения.
