Апелляционное определение Свердловского областного суда от 18.09.2017 по делу N 22-6323/2017 Приговор: Ст. ст. 30, 33, 228, 228.1 УК РФ (приготовление/покушение; соучастие; незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств...; незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств...). Определение: Приговор изменен. Исключено указание на предварительный сговор в отношении осужденного-1. Уточнены примененные правила назначения наказаний. Исключено осуждение осужденного-3 за одно из преступлений, уголовное преследование в этой части прекращено. Уточнена квалификация деяний осужденных - 1, 2. Окончательное наказание осужденного-1 снижено до 15 лет 3 месяцев лишения свободы. Осужденный-5 освобожден от наказания по ст. 228 УК РФ. Указано на оправдание осужденного-4 по одному из преступлений.
СВЕРДЛОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 18 сентября 2017 г. по делу N 22-6323/2017
Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда в составе: …
рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционному представлению заместителя прокурора Ленинского района г. Екатеринбурга Зуева А.В., апелляционным жалобам и дополнениям к ним осужденных Б., Е., Ц.В.Н., В.А.П., адвокатов Логиновой Ю.А., Бездежского А.А., апелляционным жалобам осужденного В.М., адвоката Крутаковой Т.В., поданным на приговор Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 03 ноября 2016 года, которым
Б.,
родившийся <...> в <...>, ранее судимый:
- <...> Дзержинским районным судом <...> по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ к 05 годам лишения свободы, наказание отбыто <...>,
- <...> Пригородным районным судом <...> по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 (3 преступления), ч. 1 ст. 30, п. п. "а", "г" ч. 3 ст. 228.1, ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 06 годам 06 месяцам лишения свободы, мера пресечения в виде заключения под стражу избрана с <...>,
осужден по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 12 годам лишения свободы со штрафом в размере 100000 рублей; по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 09 годам 11 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 80000 рублей; по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 11 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 100000 рублей. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний по совокупности преступлений назначено наказание в виде лишения свободы на срок 14 лет со штрафом в размере 150000 рублей. В соответствии со ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору Дзержинского районного суда <...> от <...> и окончательно по совокупности приговоров назначено наказание в виде лишения свободы на срок 16 лет со штрафом в размере 150000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима;
Е.,
родившийся <...> в <...>, ранее судимый:
- <...> Сысертским районным судом <...> по ч. 1 ст. 158, п. п. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к обязательным работам на срок 360 часов, не отбытое наказание составляет 332 часа обязательных работ,
осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы.
В соответствии со ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору Сысертского районного суда <...> от <...> и окончательно по совокупности приговоров назначено наказание в виде лишения свободы на срок 10 лет 01 месяц с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;
Ц.В.Н.,
родившийся <...> в <...>, ранее не судимый,
осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 09 годам лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно по совокупности преступлений назначено наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;
В.М.,
родившийся <...> в <...>,
ранее не судимый,
осужден по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 09 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима; по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ признан невиновным и оправдан на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК в связи с отсутствием в деянии состава преступления; признано право на реабилитацию;
В.А.П.,
родившийся <...> в <...>,
ранее судимый:
- <...> Чкаловским районным судом <...> по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к 02 годам 06 месяцам лишения свободы, наказание отбыто <...>,
- <...> Орджоникидзевским районным судом <...> по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 04 годам лишения свободы, наказание отбыто <...>,
осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 02 годам лишения свободы; по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 11 годам лишения свободы со штрафом в размере 50000 рублей. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно по совокупности преступлений назначено наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет 06 месяцев со штрафом в размере 50000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
Каждому осужденному мера пресечения оставлена прежней в виде заключения под стражу, срок отбывания наказания исчисляется с 03 ноября 2016 года. В срок наказания зачтены сроки содержания под стражей с учетом времени фактического задержания: Б. с 28 октября 2015 года по 02 ноября 2016 года включительно; Е. с 17 марта 2015 года по 02 ноября 2016 года включительно; Ц.В.Н. с 29 марта 2015 года по 02 ноября 2016 года включительно; В.М. с 29 марта 2015 года по 02 ноября 2016 года включительно; В.А.П. с 26 апреля 2015 года по 02 ноября 2016 года включительно.
Взысканы процессуальные издержки с Б. в сумме 9016 рублей, с В.М. в сумме 6543 рублей 05 копеек, с В.А.П. в сумме 7038 рублей, с Е. в сумме 7670 рублей 05 копеек, с Ц.В.Н. в сумме 3657 рублей. В соответствии с п. п. 2, 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ разрешена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи, выступления осужденных, их защитников, поддержавших доводы в апелляционных жалобах и дополнениях к ним; выступления прокурора, возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, просившего об изменении приговора по доводам апелляционного представления, судебная коллегия
установила:
приговором суда признаны виновными:
Е. и Ц.В.Н. - в покушении на незаконный сбыт <...> наркотического средства в крупном размере - смеси, в состав которой входит героин, массой не менее 671,181 грамма, совершенный группой лиц по предварительному сговору; Б. - в пособничестве в совершении этого преступления;
Ц.В.Н. и В.М. - в приготовлении к незаконному сбыту в период с <...> до <...> наркотического средства в крупном размере - смеси, в состав которой входит героин, массой 269 грамма, совершенный группой лиц по предварительному сговору; Б. - в пособничестве в совершении этого преступления;
В.А.П. - в покушении на незаконный сбыт <...> наркотического средства в крупном размере - смеси, в состав которой входит героин, массой 115,52 грамма; Б. - в пособничестве в совершении этого преступления;
В.А.П. в незаконном приобретении в середине <...> года и хранении без цели сбыта до <...> наркотического средства в значительном размере - производного N-метилэфедрона, массой не менее 0,340 грамма.
Преступления совершены ими при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В апелляционном представлении заместитель прокурора Ленинского района г. Екатеринбурга Зуев А.В. просит приговор в отношении Б., Ц.В.Н. и В.А.П. изменить ввиду неправильного применения уголовного закона при назначении наказания по совокупности преступлений. Отмечает, что неоконченными являются все совершенные этими лицами особо тяжкие преступления, поэтому наказание по совокупности преступлений следует назначать с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ, а не ч. 3 ст. 69 УК РФ, что влечет снижение назначенного им окончательного наказания.
Авторы апелляционных жалоб считают, что выводы суда в приговоре не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не подтверждены исследованными доказательствами.
В апелляционной жалобе адвокат К.Т.В., в апелляционной жалобе с дополнениями осужденный Б. анализируют показания осужденных, оценивая их как последовательные, согласованные, подтверждающие невиновность Б. Полагают, что выводы суда основаны только на заключении фоноскопической экспертизы, которая является недопустимым доказательством, поскольку экспертами исследованы только те образцы голоса Б., которые негласно изъяты оперативным путем, чем нарушена процедура документирования звукозаписи и удостоверения ее результатов. Образцы голоса получены у него не в порядке ст. 202 УПК РФ, а оперативным путем без участия понятых и защитника, без видеофиксации изъятия, что порождает сомнения в подлинности фонограмм, до экспертизы не проводилась идентификация принадлежности голоса на фонограмме, представленной оперативными работниками, экспертами не разрешались вопросы о монтаже звукозаписи, ее выборочной фиксации и иных признаках изменения. Отмечают, что местоположение базовой станции не определено, заключения экспертов лингвистов о смысле беседы не представлено, поэтому выводы суда по анализу переговоров неубедительны, разговоры велись на бытовые темы. Считают показания свидетелей Х. и Л. недостаточными для обвинения, поскольку те явно заинтересованы в исходе дела. Полагают, что Б. не мог распространять наркотики, будучи под контролем сотрудников колонии, доказательств вины не представлено.
Адвокат К.Т.В. усматривает неполноту следствия в отсутствии места Б. в представленной обвинением схеме, поскольку оперативные мероприятия не были завершены, так как не установлены поставщики героина и лица, которые оборудовали "закладки", а также те, которые, якобы, снабжали Б. информацией о них и получали деньги от сбыта наркотиков. Указывает, что судом не исследовано заявление Б. о его неграмотности, в силу чего он не мог пользоваться смс-сообщениями. Просит приговор в отношении Б. отменить с вынесением оправдательного приговора.
Осужденный Б. полагает, что обвинение построено на недопустимых доказательствах, что требовало применения положений ст. 75 УПК РФ, другие осужденные не были знакомы с ним, не опознали его на следствии и в суде. Отмечает, что места лишения свободы оборудованы видеонаблюдением за осужденными, поэтому он не имел телефона и доступа к сотовой связи, взысканий за их использование, не допускал нарушений порядка отбывания наказания, что указано в характеристике. Сотовый телефон у него не изымали, изъятая сим-карта ему не принадлежит, выраженной принадлежности к оператору сотовой связи МТС не имеет, экспертиза по ней не проведена, выводы суда предположительны. Считает, что до суда никакие следственные действия с ним не проводились, следователь оформил беседу с оперативным сотрудником УФСКН как его показания, ОРМ и "ПТП" в отношении него не проводили, показания Х. основаны на предположениях и не могут быть доказательством, поскольку он является должностным лицом. Утверждает, что следователь не предоставил материалы дела для ознакомления, нарушив право на защиту; в основу приговора в нарушение ст. 240 УПК РФ положены результаты "ПТП", диски с аудиозаписями переговоров, заключения эксперта, не исследованные в судебном заседании, поскольку полностью не оглашались, их просто перечислили; сим-карту не предъявили. Указал, что анализ результатов "ПТП" свидетельствует о несовпадении разговоров и обстоятельств дела. Полагает о нарушении ст. 70 УК РФ, поскольку неотбытая часть наказания на момент вынесения приговора составила 01 год 09 месяцев 26 дней и ему не мог быть назначен срок более 15 лет 09 месяцев 26 дней. Просит приговор отменить, уголовное дело прекратить за отсутствием состава преступления либо вынести оправдательный приговор, либо направить дело на новое судебное разбирательство, ввиду большого объема доказательств.
В суде апелляционной инстанции Б. просил приговор отменить, дело направить на новое судебное разбирательство. Дополнил, что следователь мог получить официально образцы голоса, против чего он не возражал. Оспаривает выводы фоноскопической экспертизы.
В апелляционной жалобе и дополнении адвокат Б.А.А. просит приговор изменить, оправдать Ц.В.Н. по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ за отсутствием состава преступления. Считает выводы суда основанными на косвенных доказательствах, не относящихся к событию преступления. Анализирует показания Ц.В.Н., Е., Б., У.К., которые отрицали причастность Ц.В.Н. к преступлению. Оспаривает показания свидетелей Л. и Х., считая их недопустимыми доказательствами, поскольку они основаны на предположениях в отсутствие источника осведомленности. Считает необоснованной ссылку на запись телефонных переговоров Е. и Б., поскольку ни по дате, ни по смыслу они не могут быть отнесены к событиям <...>, их содержание не соответствует предмету преступления, так как понятие "фитюлька" как разовая доза не соотносится с количеством изъятого у Е. героина. Наказание просит смягчить.
В апелляционной жалобе и дополнениях осужденный Ц.В.Н. считает выводы предположительными, доказательства противоречивыми. Настаивает, что после задержания к нему применили насилие и подложили в карман пакетик с наркотиком, заставив подписать объяснение; а В.М. заставили отдать тот пакет с наркотиком, о чем он ему рассказывал. Подробно излагает свою версию событий <...>, когда для личного употребления приобрели наркотики с В.М., у которого они все и хранились при задержании. Полагает, что суд не учел его показаний, неправильно положил в основу приговора результаты "ПТП", показания оперативных сотрудников УФСКН, свидетелей О. и С. в ходе предварительного следствия, которые заслуживают меньшего доверия как полученные наедине со следователем, заинтересованным в обвинительной направленности допроса, об оказании на них давления свидетели указали в судебном заседании, но суд проигнорировал такое изменение показаний, приняв сторону обвинения. Обращает внимание, что Б. не знает, его голос ему также не знаком, от дачи показаний отказался вынужденно, с материалами дела в порядке ст. 217 УПК РФ его не ознакомили, адвокат каждый раз убеждал его подписывать документы.
По мнению автора жалобы, суд занял обвинительную позицию, обстоятельства не исследовал, ходатайства отклонил, в основу приговора положил недопустимые доказательства - изъятую сломанную сим-карту, которую не идентифицировали; показания заинтересованного свидетеля Х., содержащие противоречия в части веса наркотиков; показания свидетелей, данные под давлением следствия; проигнорировал часть "ПТП", которая могла подтвердить его версию, и доказательства его невиновности. Отмечает, что в нарушение ст. 240 УПК РФ "ПТП" и сим-карта не исследованы, что лишило его возможности оспорить их; не устранены противоречия в показаниях свидетелей, не проверены доводы об оказанном на них давлении в период следствия. Просит приговор изменить, исключив осуждение за преступление от <...>, или отменить и вынести новый справедливый приговор.
В суде апелляционной инстанции Ц.В.Н., поддерживая доводы апелляционных жалоб, просил приговор отменить и возвратить дело прокурору либо вынести оправдательный приговор. Настаивает, что суд не исследовал доказательства, поскольку полностью не зачитал; соучастие с Е. не доказано. Оспаривает результаты личного досмотра.
В апелляционных жалобах и дополнениях адвокат Л.Ю.А. и осужденный Е. считают приговор суда постановленным на недопустимых доказательствах, с нарушением конституционных прав и уголовного закона. Ссылаются на последовательность показаний осужденного о том, что наркотики он приобрел для личного употребления, причем 50 граммов героина случайно оказались в "закладке" без его заказа, а наркотики из капюшона куртки ему подброшены. Считают, что свидетель У. подтвердил в суде доводы защиты, свидетель Ф. является заинтересованным лицом, поскольку персонально приглашен в качестве понятого и не присутствовал в момент задержания и изъятия наркотиков. Утверждают о незаконности оперативно-розыскных мероприятий "ПТП", отсутствии доказательств принадлежности Е. голоса на записи, не согласны с изобличающими его показаниями свидетелей. Просят приговор изменить, переквалифицировать действия Е. на ч. 2 ст. 228 УК РФ и максимально снизить размер наказания, учитывая смягчающие обстоятельства: признание вины по ч. 2 ст. 228 УК РФ, положительные характеристики, состояние здоровья и тяжелые заболевания, наличие на иждивении нуждающегося в уходе несовершеннолетнего ребенка-инвалида, активное способствование раскрытию преступления, поскольку Е. добровольно выдал наркотики, в том числе чужие, которые лежали дома.
Осужденный Е. дополнительно указал, что в суде был лишен возможности выступить, его показания не взяты во внимание, хотя У. отрицал сбыт им наркотиков и указывал на давление со стороны оперативных сотрудников. Обращает внимание, что понятых не было при задержании, появились после добровольной выдачи наркотиков. Нарушение права на справедливое судебное разбирательство видит в том, что в основу приговора положены результаты "ПТП", которые следовало исключить как недопустимые доказательства, поскольку образцы голоса у него не брали, экспертизу не проводили, осталось неизвестным, чей голос на аудиозаписи, его право на защиту нарушено тем, что адвокат не предоставлен при ознакомлении с заключением эксперта, которое поэтому является недопустимым доказательством. Полагает, что не был изобличен в покушении на сбыт наркотиков, дело сфальсифицировано, с его участием следственных действий проведено мало, очные ставки не проводились, несмотря на наличие противоречий в показаниях. Не согласен, что следователь самостоятельно переквалифицировал его действия на более тяжкое обвинение, не назначил обвиняемым амбулаторную судебно-психиатрическую экспертизу, хотя они могли нуждаться в помощи психиатров. Считает нарушенным свое право на защиту рассмотрением дела в отсутствие свидетеля К., чьи показания не оглашены. Утверждает о нарушении ст. 321 УПК РФ и правил территориальной подсудности, поскольку преступление совершено в <...>. Просит применить все федеральные законы, улучшающие положение с момента задержания до настоящего времени; нормы ФЗ N 26 от 07 марта 2011 года о том, что при наличии заболеваний наказание в силу ч. 3 ст. 68 УК РФ назначается без учета рецидива преступлений; ст. 15 ч. 6, 22 ч. 2, 61, 64, 67 УК РФ, снизить категорию тяжести преступлений, назначив окончательно наказание не более половины максимального срока за наиболее тяжкое.
В суде апелляционной инстанции Е. просил приговор отменить и возвратить уголовное дело прокурору. Дополнил, что Ц.В.Н. в совершении преступления не участвовал.
В апелляционной жалобе и дополнениях осужденный В.А.П. полагает, что из показаний свидетелей, результатов ОРМ и "ПТП" установлено отсутствие у него умысла на распространение наркотиков и действий по их сбыту, покупал наркотики для личного употребления, в чем раскаивается. Считает судебное следствие необъективным и неполным, поскольку ему были заданы единичные вопросы, доводы защитника оставлены без внимания, не исследованы мнения экспертов. Ссылается на то, что свидетель М. не является наркоманом, не знал о цели их поездки и под давлением сотрудников УФСКН подал явку с повинной без адвоката и ранее давал показания, в которых его оговорил; тогда как в суде давал иные показания. Обращает внимание на изъятие наркотиков спустя 3 часа после задержания, при этом у М. не было найдено следов наркотика на ногтевых срезах и смывах с рук, отпечатков его следов на пачке, что подтверждает ее принадлежность самому автору жалобы, о чем М. сразу заявил в момент задержания. Считает, что суд не применил положения п. 2 ст. 22, ст. 14 УПК РФ, ст. 8 УК РФ. Указывает, что был ограничен в полноценной защите своих прав, поскольку в ходе предварительного следствия ему не предоставили защитника; при наличии противоречий в показаниях не провели очные ставки с М. и другими свидетелями, между подсудимыми; все ходатайства о проведении следственных действий оставили без внимания; не провели судебно-медицинских или судебно-психиатрических экспертиз; неверно определили массу наркотика, поскольку должна измеряться сухим остатком без наполнителя. Усматривает ненадлежащее поведение в судебном заседании прокурора, который не проявлял интереса к процессу. Наказание считает несправедливым, поскольку не учтены состояние здоровья, наличие тяжелых хронических заболеваний и ухудшение состояния временным прерыванием <...>. Просит приговор изменить, переквалифицировать действия по ч. 5 ст. 33 УК РФ как пособничество или на ч. 2 ст. 228 УК РФ, применить положения ст. 64, ч. 2 ст. 61, ст. 62, ч. 1, 2 ст. 63, ч. 3, 4 ст. 68 УК РФ, ФЗ N 25 от 07 марта 2017 года, снизить срок наказания до минимального размера без учета рецидива преступлений, изменить режим содержания в связи с хроническими заболеваниями; рассмотреть вопрос о применении Постановления ГД ФС РФ от 26 апреля 2015 года "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 г.г.", поскольку преступление небольшой тяжести совершил до принятия амнистии.
В суде апелляционной инстанции В.А.П. просил приговор отменить и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство. В дополнение пояснил, что доказательства суд не исследовал; экспертизу подсудимых на предмет наркозависимости не провел. Уточнил просьбу о применении не ФЗ N 25 от 07 марта 2017 года, а ФЗ N 26 от 07 марта 2011 года. Утверждает, что для себя приобрел лишь 5 граммов героина, хранившиеся <...> граммов героина ему не принадлежат, случайно оказались в "закладке".
В апелляционной жалобе осужденный В.М. считает приговор чрезмерно суровым, поскольку во время содержания под стражей замечаний не имеет, раскаивается в содеянном, на иждивении двое малолетних детей, в воспитании которых активно участвует, с <...> страдает тяжелым заболеванием <...> в быту положительно характеризуется, не судим, приводов не имел, работал неофициально на строительстве, к преступлению привела зависимость от наркотиков, на специализированных учетах не состоит, просит приговор изменить, назначить более мягкое наказание с применением ст. 64 УК РФ.
В суде апелляционной инстанции В.М. дополнил, что умысла на сбыт наркотика не имел, 269 граммов героина хранил для личного употребления, взял их из "закладки" в двух пакетах, один из которых оперативные сотрудники подбросили Ц.В.Н. Оспаривает результаты изъятия наркотиков и личного досмотра, поскольку при себе в момент задержания имел не один, а два пакета с героином.
Изучив материалы дела, заслушав стороны и обсудив доводы апелляционных жалоб и представления прокурора, судебная коллегия считает, что приговор подлежит изменению.
Выводы в приговоре о виновности осужденных и квалификации их действий, не касающихся преступления, совершенного <...>, соответствуют установленным судом фактическим обстоятельствам дела, основаны на достаточной совокупности допустимых и достоверных доказательств, которые всесторонне и полно исследованы в судебном заседании, им дана правильная оценка, и оснований сомневаться в них судебная коллегия не установила.
В то же время, находя правильным решение о виновности Б. и Е. в преступлении, совершенном <...>, судебная коллегия не может согласиться с выводами суда о причастности к нему Ц.В.Н. и наличии в действиях Е. и Б. квалифицирующего признака совершения преступления по предварительному сговору группой лиц. Судебная коллегия приходит к такому решению на основании следующего.
В суде первой инстанции Е., Ц.В.Н., В.М., В.А.П., Б. давали показания о несогласии с предъявленным им обвинением, в том числе выдвигая и доводы, аналогичные приведенным в апелляционных жалобах.
Б. отрицал вину и знакомство с кем-либо из подсудимых, заявляя о своей непричастности к совершению преступлений.
Е. показал, что в <...> в <...> приобрел для себя 50 граммов героина, часть которого употребил совместно с У. и К. Поскольку в "закладке" героина оказалось больше, чем ожидал, излишки наркотика хранил у себя дома. Наркотические средства в капюшон были подброшены ему при задержании.
Ц.В.Н., не признавая вины в совершении преступления <...>, пояснил, что <...> приобрел героин совместно с В.М. и другими лицами для личного употребления.
В.М. в целом давал аналогичные показания в судебном заседании и на предварительном следствии, однако ранее указывал, что именно Ц.В.Н. предложил ему приобрести наркотики, сообщил адрес "закладки", откуда он (В.М.) забрал героин в двух пакетах, один из которых отдал Ц.В.Н. сразу после возвращения в машину.
В.А.П. пояснял, что в <...> года приобрел и хранил наркотики (героин и N-метилэфедрон) для личного употребления. Не ожидал, что в "закладке" героина окажется больше, чем заказал. Обнаруженные дома весы использовал для взвешивания разовой дозы. Из его показаний на предварительном следствии следует, что героин он приобрел у А. отбывающего наказание в местах лишения свободы в <...>.
Вопреки мнению авторов апелляционных жалоб, непризнание вины в предъявленном обвинении не может быть расценено как доказательство невиновности осужденных или иной квалификации их действий.
Суд правильно в основу приговора положил показания Е., Ц.В.Н., В.М., В.А.П., Б. лишь в части, нашедшей подтверждение иными доказательствами.
Из показаний свидетелей Ш., Л., Х. в судебном заседании и на предварительном следствии установлено поступление в УФСКН в <...> оперативной информации о деятельности группы лиц в сфере незаконного сбыта наркотиков, в связи с чем проведены оперативно-розыскные мероприятия, в числе которых были "ПТП" при наличии судебного разрешения. В результате оперативно-розыскных мероприятий были установлены и задержаны Е., Ц.В.Н., В.А.П., В.М. и Б., отбывающий наказание в местах лишения свободы на территории <...>, откуда он посредством сотовой связи общался с остальными задержанными, с которыми при обстоятельствах дела вел переговоры о распространении наркотического средства героина.
Являются надуманными доводы стороны защиты о том, что данные лица в силу своего служебного положения являются заинтересованными в исходе дела. Ни в материалах дела, ни в апелляционных жалобах не имеется обстоятельств, которые бы давали основания полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела. Данные ими показания иным доказательствам не противоречат, изложенные в них факты предположениями не являются, поскольку объективно нашли свое подтверждение.
Свидетели Ш.Л.Х. показали, что <...> Б. сообщил Е. место "закладки" с приготовленным для него героином массой около 500 граммов на территории <...>, куда Е. прибыл в ночь на <...>, приобретенный из тайника героин привез утром в <...>, где расфасовал, оставив часть при себе для сбыта. При задержании днем <...> наркотические средства общей массой более 600 граммов у Е. были обнаружены при себе, в салоне автомобиля и основная масса - в квартире, К. и У. подтвердили, что незадолго до задержания Е. угощал их героином. Л. подтвердил факт изъятия свертков с наркотическим средством из дверки автомобиля и из куртки К., который пояснил, что этот героин Е. отдал им именно за полчаса до задержания.
Эти показания согласуются с письменными доказательствами, в числе которых протокол осмотра автомашины К. протокол личного досмотра Е., акт обследования жилища Е. и заключения экспертиз, из которых суд установил следующее.
При осмотре автомашины ВАЗ <...> у У. изъят из кармана двери машины пакет с героином массой 3,102 грамма, на заднем сиденье у К. изъяты из воротника куртки два свертка с героином массой 1,052 грамма и стеклянный флакон, лежавший в пачке из-под сигарет, который обнаружен во внутреннем кармане куртки.
В капюшоне Е. обнаружен сверток с героином массой 1,309 грамма, в наружном и внутреннем карманах куртки изъяты контейнер с героином массой 1,417 грамма и стеклянный флакон со следовыми количествами героина. Е. пояснил, что изъятый у него героин он забрал из тайника на территории <...>. Из жилища Е. изъяты пакеты и контейнеры с героином, которые хранились в разных местах: на сеновале - массой 265,5 грамма, возле труб - массой 364,2 грамма, в отверстии в полу - массой 34,6 грамма. В доме изъяты и электронные весы, на внутренней поверхности крышки и грузовой платформы которых имеется героин в следовых количествах. На поверхности банки с героином, лежавшей в отверстии в полу, обнаружен след пальца руки Е.
Аналогичные обстоятельства изложил свидетель Ф. подтвердив результаты досмотра Е., осмотра машины и обследования жилища, соблюдение порядка их проведения и оформления документально.
Как видно из показаний Е. в судебном заседании, У. и К. не знали о цели его поездки, то есть в приобретении героина с ним не участвовали. Заявляя, что не сбывал им наркотическое средство, Е. указывает, что втроем совместно употребили героин, то есть сам осужденный признает факт передачи им наркотика У. и К.
В явке с повинной К. сообщил, что <...> приобрел у Е. наркотическое средство и хранил его в куртке на заднем сиденье автомобиля ВАЗ-2112. Свидетель У. показал, что при задержании <...> у него, К. и Е. были обнаружены наркотические средства.
Согласно приговорам от <...>, <...>, У. и К. осуждены за то, что <...> именно в автомобиле ВАЗ-2112 г.н. <...>. приобрели у третьего лица героин массой 3,102 грамма и 1,053 грамма соответственно.
Из показаний свидетелей Л. и Х. суд также установил, что <...> Б. сообщил Ц.В.Н. о "закладке" в <...> героина массой около 250 граммов. <...> на автодороге <...> Ц.В.Н. и В.М. были задержаны, при личном досмотре у них обнаружены и изъяты свертки с героином - у В.М. массой 142,5 грамма, у Ц.В.Н. - массой 126,5 грамма. В.М. подтвердил, что в <...> героин приобретен путем "закладки", что зафиксировали в протоколе личного досмотра.
Показания этих свидетелей согласуются с письменными доказательствами, в числе которых протоколы личного досмотра Ц.В.Н., В.М., в которых указаны пояснения В.М. о способе приобретения наркотика, факты изъятия у них свертков героина и смывов с ладоней рук, а у Ц.В.Н. и использованного шприца; заключения экспертов о том, что в изъятых свертках содержится наркотическое средство героин, массой 126,5 грамма и 142,5 грамма соответственно, в смывах с ладоней Ц.В.Н. и В.М. имеются следовые количества героина.
Вопреки мнению Ц.В.Н., в показаниях Х. не имеется никаких противоречий, в том числе по весу наркотиков, и протоколы личного досмотра являются допустимыми доказательствами.
Доводы Ц.В.Н. о том, что до досмотра ему подкинули пакет с наркотиком, являются несостоятельными. Действительно, в протоколе личного досмотра Ц.В.Н. указывал, что не знает о происхождении данного свертка, и отрицал его принадлежность себе. Однако позже и он, и В.М. подтвердили, что совместно поехали в <...> за партией наркотического средства, для чего изыскали крупную сумму денег. Ц.В.Н. получил сведения о месте нахождения "закладки" и сообщил В.М., который сходил за наркотиками, изъятыми впоследствии при задержании. В суде апелляционной инстанции Ц.В.Н. настаивал на версии, приведенной им в апелляционной жалобе, согласно которой он договорился о "закладке" героина массой 200 граммов за вознаграждение 100000 рублей, перевел часть денег за наркотики, затем он и В.М. вместе нашли и забрали "закладку", положив в этот же тайник оставшуюся сумму денег. Часть приобретенного наркотика он и В.М. употребили в дороге, из-за поста ДПС наркотики отдал В.М., который обошел пост пешком, а потом вновь сел в машину, поэтому на момент задержания все наркотики хранились у В.М. Эти пояснения Ц.В.Н. не опровергают выводов суда в приговоре о том, что преступный умысел В.М. и Ц.В.Н. охватывал всю массу приобретенного ими героина весом 269 граммов, который обоснованно инкриминирован каждому независимо от того, у кого и в каком количестве данное наркотическое средство было изъято.
Из показаний свидетеля С. данных на предварительном следствии, суд установил, что в течение полугода она приобретала героин у Ц.В.Н. по цене 1000 рублей за 1 грамм, В.М. тоже продает героин. По дороге в <...> Ц.В.Н. обсуждал по телефону место нахождения "закладки", за которой по прибытии на место пошел В.М., которому Ц.В.Н. указал, где нужно забрать наркотик. В.М. принес наркотическое средство из тайника.
Из показаний свидетеля О. на предварительном следствии явствует, что он излагал обстоятельства поездки в <...> аналогично показаниям С. При этом указал, что все наркопотребители в <...> приобретают героин у Ц.В.Н., который и ему предложил покупать наркотик по цене 1000 рублей за 1 грамм.
В судебном заседании О. изменил свои показания, как и С., которая стала отрицать осведомленность о причастности В.М. к сбыту наркотиков и заявила, что лишь один раз отдала Ц.В.Н. деньги, получив взамен героин.
О. и С. заявили суду, что показания на следствии давали под давлением оперативных сотрудников, однако никаких конкретных фактов не привели, жалоб не подавали. Доводы жалоб о том, что суд проигнорировал данные обстоятельства, являются надуманными. В приговоре достаточно проанализированы все показания свидетелей О. и С., как и причины их изменения. Суд правильно положил в основу приговора их показания в части, нашедшей подтверждение иными доказательствами. Оснований не доверять показаниям, которые были даны на предварительном следствии, не установлено, не ставят их под сомнение и приведенные Ц.В.Н. в жалобе рассуждения об обстановке допросов на следствии.
Из показаний свидетелей Л., Х.Ш. суд установил, что в результате проведенных ОРМ <...> на автомобиле ВАЗ под управлением М. задержали В.А.П., у которого изъято наркотическое средство героин массой не менее 114,8 грамма, полученное посредством "закладки", указанной ему Б. по телефону. У М. изъято 0,72 грамма героина, которым, как он пояснил, его угостил В.А.П. в качестве вознаграждения за поездку. Л. также показал, что в жилище В.А.П. изъяли наркотическое средство производное N-метилэфедрона и электронные весы.
Показания этих свидетелей нашли подтверждение иными письменными доказательствами, в числе которых протокол личного досмотра В.А.П., протокол осмотра места происшествия в его квартире, заключения экспертов, из которых установлено следующее.
При личном досмотре из правого рукава куртки задержанного В.А.П. изъят пакет с героином массой 114,8 грамма. Со слов В.А.П., изложенных в протоколе досмотра, это наркотическое средство он забрал возле дорожного знака на повороте к <...> из тайника, указанного ему знакомым А. (абонентский N).
По месту жительства В.А.П. на <...> в кармане пуховика изъято наркотическое средство, поименованное самим В.А.П. как "скорость", представляющее собой по заключению экспертов производное N-метилэфедрона массой 0,34 грамма. Также в квартире изъяты электронные весы, расположенные в коробке, на поверхности которой эксперты обнаружили след пальца руки, оставленный В.А.П.
Зафиксированные в протоколе обстоятельства проведения осмотра жилища, соблюдение порядка осмотра и требований закона подтвердил в своих показаниях свидетель И. который участвовал в осмотре в качестве понятого.
Из показаний свидетеля М. на предварительном следствии установлено, что по его просьбе В.А.П. угостил его героином, который он убрал в водительскую дверь. При этом В.А.П. положил небольшой комочек героина в пачку из-под сигарет и передал ему.
Оснований не доверять его показаниям на предварительном следствии у суда не имелось. Судом были проверены и обоснованно отвергнуты заявления об оговоре В.А.П. свидетелем М. Несостоятельны ссылки В.А.П. на отсутствие в протоколе судебного заседания иных показаний М., получение его явки с повинной под давлением со стороны оперативных сотрудников, отсутствие у М. следов наркотика на руках и т.д.
Как видно из протокола судебного заседания, свидетель М. частично изменил прежние показания и стал отрицать, что В.А.П. передавал ему наркотик. М. заявил, что показания на предварительном следствии были даны под давлением сотрудников УФСКН, на чьи действия жалоб он не подавал. Показал, что <...> на автомашине ВАЗ-21124 <...> повез В.А.П. в <...>. В дороге В.А.П. с кем-то поговорил по телефону и попросил его отвезти в <...> - <...> где остановиться перед поворотом. Там В.А.П. куда-то ушел, по возвращении что-то сделал с пачкой из-под сигарет и положил в нишу рычага коробки передач, где она была обнаружена при задержании в <...>.
Вместе с тем, М. подтвердил, что действительно подавал явку с повинной о том, что найденный в машине героин принадлежит ему, и за это был осужден, приговор исполнен.
Согласно явке с повинной, М. сообщил, что <...> В.А.П. угостил его героином. Согласно приговору от <...>, М. осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ за то, что <...> с 17 часов до 18 часов 10 минут в автомобиле ВАЗ-21124 <...> на трассе <...> приобрел у знакомого героин массой 0,72 грамма.
Вопреки пояснениям М. в суде, пачка из-под сигарет "Честерфилд" с комком вещества светлого цвета изъята не из ниши КПП, куда ее положил пассажир В.А.П., а с пола у двери со стороны водителя. Это установлено из протокола осмотра автомобиля ВАЗ-21124 <...> в период <...>. При этом в протоколе отражено со слов М., что в пачке находится наркотическое средство героин, которое ему передал В.А.П. Как следует из заключения эксперта, изъятое вещество действительно является героином массой 0,72 грамма.
Ссылки Б. на то, что в отношении него лично не проводили ОРМ, судебная коллегия отвергает, поскольку в результате оперативно-розыскных мероприятий по данному делу в отношении конкретных лиц установлена и причастность Б.
Вопреки доводам осужденных о непричастности к переговорам, фонограммы которых имеются в материалах уголовного дела, суд правильно проанализировал содержание "ПТП" и сопоставил все письменные доказательства в части сведений об абонентских номерах, зафиксированных у участников переговоров, относящихся к событиям по данному делу.
Из протокола личного досмотра Ц.В.Н. установлены данные об изъятых у него сотовых телефонах с сим-картами операторов сотовой связи "МТС" и "Мегафон" и абонентскими номерами. Из протокола личного досмотра В.А.П., протокола осмотра автомашины М. установлено наличие у задержанных сотовых телефонов с сим-картами операторов сотовой связи "Мотив" и абонентскими номерами. Согласно ответам операторов сотовой связи, установлены данные об абонентских номерах, принадлежащих Е., Ц.В.Н. Изъятие при личном обыске у осужденного Б. сим-карты оператора сотовой связи "МТС" зафиксировано в рапорте сотрудника ФКУ ИК-37 ГУФСИН России по <...> и в акте о результатах личного обыска. Помимо этого, в протоколах допросов обвиняемых и свидетелей имеются сведения об абонентских номерах, ведении между собой переговоров (показания Ц.В.Н., Е., В.М., К., В.А.П.).
Вопреки мнению авторов жалоб, суд обоснованно пришел к выводу о наличии переговоров между осужденными. Этот вывод согласуется с содержанием имеющихся фонограмм, с данными о принадлежности зафиксированных номеров абонентам Е., Ц.В.Н., В.А.П. и с выводами фоноскопических экспертиз о том, что в диалогах с ними участвует именно Б. Представлены подробные протоколы лингвистического сравнения, в которых проанализировано наличие сленга, устойчивых сочетаний, особенности речи и звука и иные признаки, которые убедительно указывают на принадлежность голоса Б.
В апелляционной жалобе Б. сам ссылается на то, что <...> в <...> имел место разговор с Е. о наркотике, который он должен был забрать в <...>.
Признавая доводы жалоб надуманными, судебная коллегия соглашается с выводами суда о наличии в фонограммах "ПТП" диалогов, которые свидетельствуют о знакомстве осужденных и их причастности к совершению преступлений, общении между собой с целью распространения наркотиков, о наличии у них умысла именно на сбыт наркотических средств. Ссылки адвоката Крутаковой и осужденного Б., что разговоры велись на бытовые темы, являются надуманными, тогда как суд правильно оценил содержание переговоров в совокупности со всеми обстоятельствами дела и исследованными доказательствами.
Из представленных фонограмм и заключений фоноскопических экспертиз N, N, N соответственно установлено следующее.
<...> Б. и Е. обсуждали место нахождения "закладки" с наркотическим средством, необходимость и время поездки Е. к месту тайника <...>. Б. и Ц.В.Н. <...> обсуждали место нахождения "закладки" с наркотическим средством, необходимость и время поездки Ц.В.Н. к месту тайника <...>, при этом Б. информирует Ц.В.Н., что наркотики будут готовы "послезавтра", а Ц.В.Н. отвечает, что "возьмет с собой человека, который лучше знает дорогу"; затем имеет место разговор между Ц.В.Н. и В.М., когда Ц.В.Н. говорит, что В.М. "лучше помнит место "закладки". Имеют место и переговоры с неустановленными лицами, которые просят Ц.В.Н. сообщить им, когда у него появится наркотик. Из смс-переписки между В.А.П. и Б. установлена договоренность о приобретении В.А.П. наркотического средства из "закладки", место расположения которой ему сообщает Б. В ходе телефонного разговора <...> В.А.П. интересуется у Б. о сумме, которую должен отдать за наркотическое средство, на что Б. называет "60 (если считать по 600)" и говорит, что отдать деньги нужно будет в короткие сроки. Имеется в "ПТП" и запись диалога В.А.П. с неустановленным лицом, которое просит о приобретении у него наркотического средства. Помимо этого, имеются переговоры между В.М. и Ц.В.Н., которые обсуждают задержание Е. На предварительном следствии К. и В.М. не отрицали наличие переговоров с Е.; а В.М. - и с Ц.В.Н., который и в суде апелляционной инстанции не отрицал, что посредством телефона получил от некоего лица сведения о "закладке" и действиях, необходимых для ее обнаружения и приобретения.
Являются голословными и явно надуманными ссылки Ц.В.Н. в жалобе на наличие неисследованной судом части "ПТП", которая бы подтвердила его невиновность; Е. на то, что образцы его голоса взяты не были, экспертиза не проводилась, а потому результаты "ПТП" недопустимы. Они сами не отрицают вины в приобретении героина и обстоятельств, при которых это произошло, оспаривая лишь их юридическую оценку. Более того, содержание разговоров между ними и Б. соответствует обстоятельствам, установленным судом.
Опровергаются протоколом судебного заседания заявления осужденных о том, что суд не исследовал доказательства, положенные в основу приговора, в том числе результаты ОРМ "ПТП", заключения фоноскопических экспертиз. Что касается вещественного доказательства сим-карты, то судом исследованы рапорт об ее изъятии и акт изъятия с фотографией, протокол осмотра сим-карты, согласно которому она переломана пополам и поэтому аппаратом телефона не идентифицируется, значок оператора сотовой связи "МТС" на карте имеется, необходимости в ее экспертном исследовании нет. Оптические диски с аудиозаписями переговоров приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств, судом исследованы протоколы осмотра папок, содержащихся на этих дисках, оснований для полного прослушивания дисков не имелось. Возможность оспорить любые из представленных стороной обвинения доказательств у подсудимых и защитников имелась.
Вопреки мнению авторов апелляционных жалоб, фоноскопические экспертизы, назначенные <...>, проведены без нарушений требований уголовно-процессуального закона. Согласия Е. на проведение фоноскопической экспертизы не требовалось в силу закона. Образцы голоса подсудимого Б. действительно получены негласным путем, но без нарушения требований п. 3 ст. 6 ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" N 144-ФЗ от 12 августа 1995 года. Указание в жалобах на возможность получения образцов голоса официальным путем не соответствует обстоятельствам дела, в материалах которого имеется протокол изъятия сравнительных образцов от <...>, в котором Б. в присутствии адвоката К.Т.В. категорически отказался предоставить образцы своего голоса и речи. Аналогичный отказ представлен Ц.В.Н. в таком же протоколе от <...> в присутствии его защитника Б.А.А. С заключениями экспертиз осужденные и их защитники были ознакомлены <...>. Никаких ходатайств при этом от них не поступило, замечаний не имелось, дополнительных вопросов, на которые ссылается в жалобе адвокат К.Т.В., сторона защиты не ставила, ходатайств о проведении дополнительных или повторных экспертиз заявлено не было.
Судебная коллегия также не видит оснований для проведения дополнительных или повторных экспертиз, расширения круга исследуемых вопросов.
Несогласие осужденных с выводами фоноскопических экспертиз не ставит их заключения под сомнение. Компетентность экспертов подтверждена, об ответственности при даче заключения они предупреждены, сами заключения достаточно научно-мотивированы и аргументированы, содержат перечень проведенных исследований, имеют все приложения, подписи и реквизиты, то есть в полной мере соответствуют требованиям закона.
У суда не имелось оснований не доверять показаниям свидетелей либо признавать какие-либо доказательства недопустимыми. Предлагаемая в апелляционных жалобах переоценка приведенных выше доказательств является надуманной.
Ссылки авторов жалоб на заинтересованность Ф. и других понятых судебная коллегия отвергает как голословные, поскольку нет оснований полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе дела. Приведенные осужденными обстоятельства привлечения этих лиц в качестве понятых не свидетельствуют и о наличии обстоятельств, перечисленных в ч. 2 ст. 60 УПК РФ. Понятые были приглашены для удостоверения конкретных следственных действий, которые состоялись в их присутствии, что подтверждено протоколами, в которых имеются не только их подписи, но и подписи иных участвующих лиц.
Вопреки мнению в жалобах адвоката К. и осужденного Б., нахождение Б. в местах лишения свободы, где есть видеонаблюдение, не является обстоятельством, которое бы исключало его пособничество в совершении преступления с незаконным использованием средств сотовой связи, что подтверждено по делу в достаточной мере. Нет оснований не доверять доказательствам, уличающим Б. в том, что у него при личном обыске <...> изъята сим-карта. То, что сотовый телефон при этом не был обнаружен, не свидетельствует о невиновности Б. Явно надуманные и заявления защитника о неграмотности Б. и неумении пользоваться смс-сообщениями.
Также не влияет на правильность осуждения Б. указание в жалобе адвоката об отсутствии сведений о поставщиках героина, лиц, которые создавали "закладки" и сообщали о них Б., а потом получали деньги. Данные обстоятельства связаны с ответственностью лиц, не привлеченных к ответственности по настоящему делу, и не инкриминированы осужденным, а потому суд справедливо исходил из положений ст. 252 УПК РФ.
Суд тщательно проверил доводы защиты, показания подсудимых и частичное изменение в пользу версии защиты показаний свидетелей У., К., С., О.М. проанализировал их в совокупности с другими доказательствами и обоснованно пришел к выводу о необходимости их критической оценки, положив в основу приговора показания свидетелей на предварительном следствии. Выводы суда достаточно мотивированы в приговоре, и судебная коллегия не видит оснований не согласиться с ними.
Судебная коллегия отвергает доводы в жалобах об отсутствии у виновных умысла на распространение наркотических средств.
Суд обоснованно указал, что на цель сбыта в действиях осужденных указывает количество приобретенных ими наркотических средств, многократно превышающее возможные дозы для личного употребления; наличие приспособлений для расфасовки наркотиков (электронные весы) и договоренности с неограниченным кругом потребителей о продаже наркотического средства; совершение конкретных действий для реализации намерений по распространению приобретенных наркотиков; показания свидетелей, которые приобретали у осужденных героин ранее (С.О.) либо непосредственно перед их задержанием (У., М.).
Ссылки на то, что Е., Ц.В.Н. и В.А.П. могли употребить часть приобретенных наркотических средств, масса которой им не инкриминирована, не исключает выводов суда об их причастности к действиям по распространению наркотиков.
Давая оценку стадии совершения осужденными неоконченных преступлений, суд правильно исходил из положений ст. 10 УК РФ, ст. 66 УК РФ.
Судебная коллегия соглашается, что действия Ц.В.Н. и В.М., совершенные <...>, были пресечены на стадии приготовления к совершению сбыта, а потому квалифицированы по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств в крупном размере, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Тогда как в случаях реализации М., У. и К. части приобретенных наркотических средств действия виновных Е. и В.А.П. правильно расценены как покушение на сбыт наркотических средств, общая масса которых изъята у осужденных и приобретателей.
Действия В.А.П., совершенные <...>, судом обоснованно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере.
Суд квалифицировал действия Б., совершенные <...>, по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как пособничество в приготовлении к сбыту наркотических средств в крупном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору; совершенные <...> по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как пособничество в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере. Судебная коллегия не может не согласиться с указанием в приговоре, что Б., находясь в местах лишения свободы, не принимал непосредственного участия в сбыте наркотических средств, лишь содействовал совершению преступлений другими осужденными, которым он создавал условия для приобретения наркотиков с целью дальнейшего сбыта, приискивал наркотические средства и сообщал по телефону места нахождения "закладок" с героином. Поэтому судебная коллегия отвергает доводы адвоката о том, что Б. не должен нести ответственности за "закладки", которые сам не делал, и они ему не принадлежали.
В то же время приговор подлежит изменению в части осуждения Ц.В.Н., Е. и Б. за совершение преступления <...>.
Совокупность приведенных в приговоре доказательств является достаточной для осуждения Е. и Б. за совершение преступлений <...>, тогда как в отношении Ц.В.Н. не представлено доказательств его причастности к распространению изъятого <...> наркотического средства, а потому доводы осужденного и адвоката Бездежского А.А. в данной части являются обоснованными.
Как следует из фактических обстоятельств преступного деяния, признанного в приговоре доказанным, все действия <...> были совершены исключительно Б. и Е. При этом отсутствует описание каких-либо действий Ц.В.Н. по совершению данного преступления. Не является исполнением объективной стороны преступления указание в приговоре на то, что в <...> Е. и Ц.В.Н. вступили в предварительный преступный сговор на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере. В отсутствие конкретных действий по реализации преступного умысла <...> в действиях Ц.В.Н. отсутствует и состав преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.
Поэтому судебная коллегия приходит к выводу, что в данной части уголовное преследование в отношении Ц.В.Н. подлежит прекращению.
В связи с этим в действиях Е. отсутствует квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, а потому его действия следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как покушение на сбыт наркотических средств в крупном размере.
Указанные изменения влекут исключение квалифицирующего признака совершения преступления <...> группой лиц по предварительному сговору и из юридической оценки действий Б., которые следует квалифицировать по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как пособничество в покушении на сбыт наркотических средств в крупном размере. Кроме того, учитывая, что действия Б. квалифицированы как пособничество в совершении преступлений другими лицами, в том числе в составе группы лиц по предварительному сговору, а не как соисполнительство, то из описательно-мотивировочной части приговора следует исключить указания суда о совершении Б. преступлений по предварительному сговору с Е., Ц.В.Н., В.М. и В.А.П.
Оснований для внесения иных изменений в квалификацию содеянного осужденными судебная коллегия не установила.
Вопреки мнению авторов жалоб, предварительное расследование и судебное разбирательство проведены всесторонне, полно и объективно, с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон.
Несостоятельны утверждения осужденных и защитников о том, что следователь ненадлежаще расследовал уголовное дело, поскольку провел мало следственных действий с участием обвиняемых, не проводил очные ставки и некоторые экспертизы, самостоятельно изменил объем обвинения. Соблюдены требования п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, согласно которой следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с настоящим Кодексом требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа. Право на защиту было обеспечено всем обвиняемым, каждому был предоставлен защитник, с участием адвокатов проводились все следственные действия, ознакомления с процессуальными документами и материалами уголовного дела. В частности, защиту В.А.П. осуществляла адвокат Белоцерковская Т.С. Согласно протоколам ст. 217 УПК РФ, все обвиняемые и совместно защитники были ознакомлены с материалами уголовного дела, доводы Б. и Ц.В.Н. о нарушении их прав на этой стадии надуманные. Ссылки Ц.В.Н. на то, что подписывал документы под влиянием защитника, голословные, жалоб на осуществление защиты или ходатайств о замене адвоката от Ц.В.Н. не поступало. Вопреки доводам Е. в жалобе, <...> с заключениями фоноскопических экспертиз он ознакомлен совместно с адвокатом М.Е.В., что явствует из протоколов.
Доводы о неполноте и необъективности судебного следствия, нарушении судом положений ст. 240 УПК РФ, непредоставлении осужденным возможности выступить и довести до суда свою позицию, ненадлежащем поддержании обвинения государственным обвинителем веско опровергаются представленными материалами и протоколом судебного заседания, замечания на который рассмотрены и отклонены как необоснованные.
По делу не допущено нарушений процессуальных прав участников судопроизводства, не имели места необоснованные отказы в производстве следственных действий по ходатайству сторон или в исследовании доказательств судом, которые могли иметь существенное значение для исхода дела. Оснований для назначения осужденным судебных психиатрических, медицинских или наркологических экспертиз не имелось на стадии предварительного следствия либо в суде первой инстанции, каких-либо конкретных обстоятельств в этой части судебной коллегии также не представлено, ходатайств об этом не заявлено.
Завершение судебного следствия без допроса свидетеля обвинения К. не является нарушением закона, меры по его явке судом были предприняты, возражений сторон не поступило, совокупности доказательств, положенной в основу приговора, достаточно.
Нарушений ст. 14 УПК РФ, ст. 8 УК РФ по делу не допущено. Неустраненных существенных противоречий в исследованных судом доказательствах или иных сомнений в виновности осужденных, требующих истолкования в их пользу, не имеется. Ни материалы дела, ни доводы апелляционных жалоб не содержат иных обстоятельств, которые не были бы известны суду и не получили оценки в приговоре.
Виды и размеры наркотических средств подпадают под действие Списка 1 "Перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в РФ", утвержденного постановлением Правительства РФ от 30 июня 1998 года N 681, и Постановления Правительства Российской Федерации от 01.10.2012 г. N 1002 "Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 Уголовного кодекса Российской Федерации".
Судебная коллегия признает явно надуманными ссылки Е. и В.А.П., что они приобретали меньшее количество наркотика для личного употребления и не знают, почему в пакетах оказались такое количество героина, которое и было изъято при их задержании. Несостоятельны и заявления Ц.В.Н., В.М. и В.А.П., что частично наркотики были подброшены Ц.В.Н. и В.А.П. при задержании оперативными сотрудниками УФСКН.
Доводы В.А.П. о неправильном способе определения массы наркотического средства не основаны на требованиях закона. Изъятое наркотическое вещество было представлено в виде порошка и комков, поэтому масса наркотического средства правильно определена по массе смеси, в которой оно обнаружено.
Масса производного N-метилэфедрона, изъятого у В.А.П., правильно определена судом как значительный размер, поскольку превышает 2,5 грамма, но составляет менее 1000 граммов. Сторонами не оспаривается квалификация действий В.А.П. с этим наркотическим средством по ч. 1 ст. 228 УК РФ как незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотического средства в значительном размере.
Приведения приговора в соответствие с положениями ФЗ N 26 от 07 марта 2011 года или иными принятыми в период 2015 - 2017 года законами, которые бы улучшали положение осужденных, как о том просят в жалобах Е. и В.А.П., не требуется. Не имеется и оснований для применения амнистии, на которую ссылается осужденный В.А.П.
Вместе с тем, преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 УК РФ, совершенное В.А.П. в середине апреля 2015 года, относится к категории преступлений небольшой тяжести.
В силу п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекло 2 года. Таким образом, поскольку на стадии апелляционного обжалования приговора сроки давности истекли в <...> года, В.А.П. должен быть освобожден от назначенного ему по ч. 1 ст. 228 УК РФ уголовного наказания.
При назначении наказания суд учел требования ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, в том числе характер и степень общественной опасности преступлений, данные о личности виновных, смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.
Вопреки мнению авторов жалоб, судом в полной мере и надлежащим образом приняты во внимание и учтены при определении вида и размера наказания все известные по делу обстоятельства, в том числе и те, на которые они ссылаются, а также положения ст. 67, 34 УК РФ, в том числе учтены характер и степень фактического участия каждого из виновных, значение этого участия для достижения цели преступления.
Выводы суда должным образом мотивированы, являются правильными.
Доводы о том, что суд не дал в полной мере оценки состоянию здоровья и семейным обстоятельствам виновных, судебная коллегия считает надуманными.
В приговоре учтены уровень образования, возраст, состояние здоровья виновных, семейное положение, данные о личности, которые подробно приведены и проанализированы в отношении каждого из осужденных.
В качестве смягчающих наказание обстоятельств судом учтены у всех осужденных - наличие тяжелых хронических заболеваний; а также у Е., Ц.В.Н., В.М., В.А.П. - частичное признание вины, раскаяние в содеянном, положительные характеристики; у Ц.В.Н. и В.М. - наличие малолетних детей; у Е. - наличие несовершеннолетнего ребенка.
Судебная коллегия не находит оснований для признания каких-либо других обстоятельств смягчающими наказание в силу ч. 1 или ч. 2 ст. 61 УК РФ. Утверждение Е. и адвоката Л.Ю.А. о наличии активного способствования раскрытию преступления ввиду добровольной выдачи наркотиков является ошибочным, так как изъятие у него наркотиков состоялось в условиях, исключающих добровольность, поскольку Е. был задержан по подозрению в незаконном обороте наркотиков, подтвердил наличие наркотиков, о которых было известно сотрудникам УФСКН.
Иные приведенные в жалобах обстоятельства относятся к числу данных о личности, которые были известны суду и приняты во внимание при назначении наказания.
В частности, отсутствие у Б., Ц.В.Н., В.М. и В.А.П. специализированных учетов врачей нарколога и психиатра, наличие у осужденных постоянного места жительства и регистрации, постановку Ц.В.Н. на учет в ЦЗН, наличие у Е. нуждающихся в поддержке близких родственников и страдающего заболеванием ребенка. Кроме того, материальное положение семей Ц.В.Н., В.М. и Е., наличие у них детей учтено судом при решении не назначать им дополнительное наказание в виде штрафа.
Не основаны на законе просьбы осужденных о применении положений ч. 2 ст. 22, ч. 1, 2 ст. 63, ст. 62, ч. 4 ст. 68 УК РФ.
Выводы суда о назначении виновным реального лишения свободы и невозможности применения положений ч. 6 ст. 15, ст. 64, ст. 73, ч. 3 ст. 68 УК РФ убедительно мотивированы в приговоре, и судебная коллегия соглашается с ними, доводы осужденных и адвокатов не подлежат удовлетворению ввиду отсутствия к тому правовых и фактических оснований.
Отягчающее наказание обстоятельство - рецидив преступлений - установлено в силу п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ у Б., Е. и В.А.П., при этом вид рецидива у каждого определен правильно, в соответствии с положениями ст. 18 УК РФ.
Наличие в действиях Б. и В.А.П. особо опасного рецидива преступлений обоснованно повлекло назначение им вида исправительного учреждения по правилам п. "г" ч. 1 ст. 58 УК РФ в исправительной колонии особого режима.
Оснований для изменения вида исправительного учреждения не имеется. Ссылки защиты на возможное ухудшение состояния здоровья осужденных в условиях особого режима являются предположением, иных выводов не влекут, вопросы оказания медицинской помощи осужденным подлежат разрешению на стадии исполнения приговора.
Суд достаточно убедительно мотивировал назначение им дополнительного наказания в виде штрафа, размер которого, по мнению судебной коллегии, определен с учетом положений ст. 46 УК РФ и является справедливым.
Вместе с тем, из мотивировки назначения штрафа следует исключить указание на получение Б. и В.А.П. значительных прибылей от реализации наркотических средств, поскольку данное обстоятельство приговором суда не установлено.
Кроме того, при назначении наказания В.А.П., виновному в совершении покушения на преступление, суд ошибочно сослался на применение положений ч. 2 ст. 66 УК РФ, тогда как указание о применении к нему правил ч. 3 ст. 66 УК РФ является правильным. Следует также уточнить, что при назначении наказания В.М., виновному в совершении приготовления к преступлению, суд исходил из положений ч. 2 ст. 66 УК РФ, а не правил ч. 3 ст. 66 УК РФ. Учитывая исключение осуждения Ц.В.Н. по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ и прекращение уголовного преследования в данной части, из приговора подлежат исключению ссылка на применение правил ч. 3 ст. 66 УК РФ и назначение ему наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ.
Поскольку В.А.П. подлежит освобождению от назначенного по ч. 1 ст. 228 УК РФ наказания ввиду истечения сроков давности, из приговора следует исключить и назначение ему наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ.
Как справедливо указано автором апелляционного представления, при назначении Б. наказания суд ошибочно применил положения ч. 3 ст. 69 УК РФ, тогда как применению подлежали правила ч. 2 ст. 69 УК РФ, поскольку все совершенные им преступления являются либо приготовлением к особо тяжкому преступлению, либо покушением на такое преступление. При этом судебная коллегия не находит оснований для изменения принципа сложения наказаний и по совокупности преступлений назначает Б. наказание путем частичного сложения назначенных наказаний.
Доводы Б. о том, что суд неверно определил неотбытое им наказание по первому приговору, являются ошибочными. Мера пресечения в виде заключения под стражу по настоящему делу была избрана Б. <...>, поэтому суд правильно определил срок неотбытого им наказания на дату <...>. В то же время срок содержания Б. под стражей с <...> по день постановления приговора зачтен в срок назначенного наказания, поэтому требования ст. 70, 72 УК РФ не нарушены.
Нарушений уголовно-процессуального или уголовного законов, которые бы влекли за собой отмену приговора, судебная коллегия не установила.
Не основаны на законе доводы осужденного Е. об иной территориальной подсудности уголовного дела или применении ст. 321 УПК РФ.
Положения ст. 321 УПК РФ по данному делу применению не подлежат.
В соответствии с требованиями ч. 2, ч. 3 ст. 32 УПК РФ, если преступление было начато в месте, на которое распространяется юрисдикция одного суда, а окончено в месте, на которое распространяется юрисдикция другого суда, то данное уголовное дело подсудно суду по месту окончания преступления. Если преступления совершены в разных местах, то уголовное дело рассматривается судом, юрисдикция которого распространяется на то место, где совершено большинство расследованных по данному уголовному делу преступлений или совершено наиболее тяжкое из них. Как установлено судом, преступления были совершены в разных местах, в том числе начаты в одном месте, а закончены в другом. При этом последнее по времени особо тяжкое преступление совершено <...> в <...> на пересечении улиц <...>.
В резолютивной части приговора следует устранить описку и указать, что В.М. по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ за преступление от <...> оправдан на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, что не влечет иных изменений в приговор суда.
Руководствуясь ст. 389.13, п.п. 9 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.18, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
приговор Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Свердловской области от 03 ноября 2016 года в отношении Б., Е., Ц.В.Н., В.М., В.А.П. изменить.
Из описательно-мотивировочной части приговора исключить указание суда о совершении Б. преступлений по предварительному сговору с Е., Ц.В.Н., В.М. и В.А.П.
В описательно-мотивировочной части приговора уточнить, что наказание В.М. назначено по правилам ч. 2 ст. 66 УК РФ вместо указанной ч. 3 ст. 66 УК РФ; исключить ссылку на применение положений ч. 2 ст. 66 УК РФ при назначении наказания В.А.П. и ч. 3 ст. 66 УК РФ при назначении наказания Ц.В.Н.; при назначении Б. и В.А.П. дополнительного наказания в виде штрафа исключить указание суда на получение ими значительных прибылей от реализации наркотических средств.
Исключить осуждение Ц.В.Н. по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ за преступление, совершенное <...>. Уголовное преследование в отношении Ц.В.Н. в данной части прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления, в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. В данной части признать за Ц.В.Н. право на реабилитацию в порядке, предусмотренном главой 18 УПК РФ. Исключить назначение Ц.В.Н. наказания в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ.
Считать Ц.В.Н. осужденным по ч. 1 ст. 30 п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 09 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Исключить осуждение Б. и Е. по квалифицирующему признаку совершения преступления <...> года по предварительному сговору группой лиц. Снизить Б. наказание по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ до 11 лет 06 месяцев лишения свободы со штрафом 100000 рублей.
В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, назначить Б. наказание в виде лишения свободы на срок 13 лет 03 месяца со штрафом 150000 рублей.
В соответствии со ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединить неотбытое наказание по приговору Дзержинского районного суда <...> от <...> и окончательно по совокупности приговоров назначить Б. наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет 03 месяца со штрафом 150000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
Освободить В.А.П. от наказания по ч. 1 ст. 228 УК РФ ввиду истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности на основании п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ. Исключить назначение В.А.П. наказания в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ.
Считать В.А.П. осужденным по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 11 годам лишения свободы со штрафом в размере 50000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
Уточнить в резолютивной части приговора, что В.М. оправдан по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ за преступление от <...> на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
Апелляционное представление заместителя прокурора Ленинского района г. Екатеринбурга З.А.В., апелляционные жалобы с дополнениями осужденного Ц.В.Н. и адвоката Б.А.А. удовлетворить частично.
В остальной части этот же приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы с дополнениями осужденных Б., Е., В.А.П., адвоката Л.Ю.А., апелляционные жалобы осужденного В.М. и адвоката К. Т.В. - без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке главы 47.1 УПК РФ.
