Апелляционное определение Московского городского суда от 30.10.2019 по делу N 10-17999/2019 Приговор: По ч. 3 ст. 30, п. п. "а", "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (покушение; незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов...). Определение: Приговор оставлен без изменения.
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 30 октября 2019 г. по делу N 10-17999/19
Судебная коллегия Московского городского суда в составе …
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы и осужденных на приговор Хорошевского районного суда г. Москвы от 30 апреля 2019 года, которым
К.Т.Б., <данные изъяты>, ранее судимый 23 января 2006 г. Чертановским районным судом города Москвы по ч. 1 ст. 30 п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, освободился из мест лишения свободы 07 октября 2011 г. по отбытии срока наказания,
осужден:
- по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 14 (четырнадцать) лет со штрафом в размере 200 000 рублей;
- по ч. 3 ст. 30 п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 13 (тринадцать) лет, со штрафом в размере 100 000 рублей.
Окончательно, на основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, К.Т.Б. назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 15 (пятнадцать) лет, со штрафом в размере 250 000 (двести пятьдесят тысяч) рублей, с отбыванием лишения свободы в исправительной колонии особого режима.
Г.Э.А., <данные изъяты>, ранее не судимый,
осужден:
- по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 13 (тринадцать) лет;
- по ч. 3 ст. 30 п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 12 (двенадцать) лет.
Окончательно, на основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, Г.Э.А. назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 14 (четырнадцать) лет, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
С.Н.Д., <данные изъяты>, ранее не судимая,
осуждена:
- по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 11 (одиннадцать) лет;
- по ч. 3 ст. 30 п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса РФ к наказанию, в виде лишения свободы сроком на 10 (десять) лет 6 (шесть) месяцев.
Окончательно, на основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, С.Н.Л. назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 12 (двенадцать) лет, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Мера пресечения осужденным К.Т.Б., Г.Э.А. и С.Н.Л., каждому, в виде заключения под стражу оставлена без изменения.
Сроки отбывания наказаний К.Т.Б., Г.Э.А. и С.Н.Л. исчислять с 30 апреля 2019 года и на основании ч. 3.2 ст. 72 Уголовного кодекса РФ зачесть К.Т.Б. и С.Н.Л., каждому, в сроки отбывания наказаний время их содержания под стражей с 26 октября 2017 года по день вступления приговора суда в законную силу включительно, а Г.Э.А. зачтено в срок отбывания наказания время его содержания под стражей с 25 октября 2017 года по день вступления приговора суда в законную силу включительно.
Приговором суда разрешена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи К.Н.А., выслушав осужденных К.Т.Б., Г.Э.А., С.Н.Л. их защитников, просивших об удовлетворении апелляционных жалоб, прокурора С.Е.Л., возражавшей против удовлетворения апелляционных жалоб осужденных и адвокатов, судебная коллегия
установила:
Приговором суда К.Т.Б., Г.Э.А., С.Н.Л. признаны виновными в незаконном сбыте наркотических средств, организованной группой, а также в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, организованной группой, в крупном размере.
Преступления совершены осужденными в г. Москве, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.
В судебном заседании подсудимый К.Т.Б. виновным себя в совершении преступлений не признал, показав, что наркотические средства не сбывал и в квартире наркотики не хранил, их ему подложили сотрудники полиции, проводившие обыск, отрицая также сбыт П. наркотических средств.
В судебном заседании подсудимый Г.Э.А. признал вину частично, в том, что хранил в автомобиле кокаин, метадон ему не принадлежал, при этом, с С.Н.Л. и К.Т.Б. поддерживал отношения по личным вопросам и сбытом наркотиков не занимался.
В судебном заседании подсудимая С.Н.Л. свою вину в совершении преступлений не признала, отрицая причастность к сбыту наркотиков, показав, что обнаруженные у нее в квартире наркотические средства ей подложили сотрудники полиции, поскольку обыск произведен с нарушением норм УПК РФ.
В апелляционной жалобе адвокат Медведева Н.Н. в защиту осужденного К.Т.Б. считает приговор суда незаконным, необоснованным, и несправедливым, а выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. В материалах дела отсутствуют бесспорные доказательства вины К.Т.О. и квалификации его действий как совершения преступления организованной группой и его роль как организатора данной группы не доказана, при том, что никто из осужденных не признал факта существования данной группы и вхождения в нее, отрицая наличие договоренностей между собой на сбыт наркотических средств. Не учтено, что К. и Г. земляки и знакомы более двадцати лет и между ними приятельские отношения. Полагает, что эпизоды от 28 сентября 2017 г. - продажа М.Л. наркотиков П. и от 26 октября 2017 г. являются эксцессом исполнителя М., при том, что 28 сентября 2017 года К. в г. Москве не было, а сами показания П., которая является наркозависимым лицом и ранее привлекалась к уголовной ответственности, являются сомнительными, кроме того, ее показания в связи в ее смертью не проверены. Эпизод от 25 октября 2017 года также является эксцессом исполнителя Г.Э.А., что тот подтвердил в суде и К. к этому преступлению отношения не имеет. Показаниям С. о допущенных нарушениях в ходе ее обыска и о признании протокола обыска в ее квартире недопустимым доказательством необоснованно судом оставлены без внимания, как и ее доводы об оказанном на нее психологическом давлении со стороны сотрудников полиции и их угрозах в отношении ее детей, что свидетельствует о необходимости исключения из числа доказательств протокола обыска от 26 октября 2017 года в квартире С. Показаниям К.Т.Б. по преступлению от 26 октября 2017 года и его доводам о том, что наркотики ему были подброшены сотрудниками полиции не дано должной оценки, как и его показаниям о нарушениях в ходе обыска, при этом, показания оперуполномоченных К. и Л. по мнению автора жалобы опровергаются показаниями понятых С. и Б. о том, что когда они зашли в квартиру К., там уже были сотрудники полиции и спецназ, а также люди в гражданской одежде, проводящие обыск, поэтому утверждения К. о нарушениях норм УПК РФ в ходе обыска заслуживают внимание, а сам протокол обыска от 26 октября 2017 года должен быть признан недопустимым доказательством, а доводы К. о том, что он располагал временем, чтобы избавиться он пакетика с наркотиками, а его доводы о том, что тетради с записями, телефоны и кредитные карты он забрал у М. с целью прекратить противоправные действия ничем не опровергнуты. При производстве обыска видеосъемка не проводилась, что также ставит под сомнение законность проведенного обыска. Полагает, что назначенное наказание осужденному чрезмерно сурово и не отвечает целям назначения наказания, несмотря на указание в приговоре смягчающих обстоятельств, по сути, они судом не учтены, как и требования ч. 3 ст. 60 УК РФ, поскольку на иждивении К. четверо детей, супруга, престарелые и больные родители, он единственный кормилец в семье, сам инвалид <данные изъяты>, но занимался общественно-полезным трудом, и после его осуждения его семья осталась без средств к существованию, а дополнительное наказание в виде штрафа назначено без учета его возможности выплатить штраф и влияет на ухудшение материального положения его семьи. Состояние здоровья К. судом также не учтено в полной мере, как и то, что инвалидность он получил во время прохождения военной службы в Нагорном Карабахе. Суд, в нарушение Пленума Верховного Суда РФ N 58 от 22 декабря 2015 года, необоснованно не признал совокупность смягчающих обстоятельств исключительной и не применил ст. 64 УК РФ к назначенному наказанию, не исследовав данный вопрос в суде. Просит приговор суда отменить и вынести оправдательный приговор.
Осужденный К.Т.Б. в своей апелляционной жалобе и дополнениях к ней приводит выдержки из вводной и описательно-мотивировочной и резолютивной части приговора суда в части его осуждения и указывает на то, что он в полном объеме не согласен с предъявленным ему обвинением и вынесенным приговором. Приводит доводы о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, о том, что признаки совершения преступлений в составе организованной группы отсутствуют, цитируя положения ст. 35 УК РФ и ссылаясь в жалобе на судебную практику, в том числе, Верховного Суда РФ и иных субъектов РФ. Указывает на неправильное применение норм уголовного закона, поскольку не согласен с утверждением суда о его роли как организатора преступления, данное обстоятельство следствием не доказано, не установлено однозначно и точно когда и в какое время и кто именно осуществлял руководство Г. и С. и общался с потенциальными покупателями, что свидетельствует о завышенном объеме предъявленного обвинения, о чем свидетельствует также то обстоятельство, что действия осужденных следствием квалифицированы как одно самостоятельное и четыре неоконченных преступления, которые должно квалифицироваться как единое продолжаемое преступление по ч. 3 ст. 30, п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. Приводит доводы о существенном нарушении норм уголовно-процессуального закона, поскольку его виновность подтверждается недопустимыми доказательствами, в числе которых показания свидетеля П., наркозависимого лица, заинтересованного в исходе дела, чьи показания ложные и противоречивые, указывая также на заинтересованность оперативных сотрудников в возбуждении уголовного дела и провокации с их стороны. Указывает на несправедливость приговора суда, на то, что судом безосновательно не применены положения ч. 6 ст. 15 УК РФ и ст. 64 УК РФ, при этом, требования ст. 6 и 60 УК РФ судом не в полной мере учтены. Доказательства, на которых строится обвинение его, К. и иных лиц, основано на домыслах и предположениях и не может быть положено в основу приговора, а отсутствие его вины подтверждается множественностью доказательств, так как приговор основан на неустранимых сомнениях в виновности его и других осужденных, которые должны толковаться исключительно в пользу обвиняемых. Приводит доводы о нарушении требований ст. 49 и 50 Конституции РФ, ст. 75 УПК РФ, в том числе, порядка собирания доказательств, указывая на их недопустимость, поскольку объективно не доказано, что найденные в квартире при обыске наркотические средства принадлежат именно К. и имеется объективная неустранимость сомнений в том, что они принадлежали М.Л. или иному лицу. Просит приговор суда отменить или изменить как в отношении него, К., так и в отношении иных осужденных, оправдать его по инкриминируемым преступлениям либо снизить назначенное наказание, применив положения ч. 6 ст. 15, 64 УК РФ со снижением наказание до семи лет по каждому преступлению, окончательно назначив ему наказание на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ в виде 10 лет лишения свободы.
В апелляционной жалобе осужденный Г.Э.А. также приговор суда считает незаконным и необоснованным, подлежащим отмене ввиду неправильного применения судом норм уголовного закона, в связи с чем, просит приговор суда отменить, направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение.
В апелляционной жалобе адвокат С.А.В. в защиту осужденной С.Н.Л. считает приговор суда незаконным и необоснованным, постановленным на предположениях, которые не нашли своего подтверждения в судебном заседании, суд не дал должную оценку показаниям С.Н.Л. в судебном разбирательстве о нарушениях при производстве обыска в ее квартире 26 октября 2017 года, в ходе которого понятые были приглашены спустя время после его начала, на нее оказывалось психологическое давление, она испытывала страх за детей, а ее доводы в суде о том, что наркотики и весы ей были подброшены сотрудниками полиции были судом оставлены без внимания, равно как и доводы об исключении из числа доказательств протокола обыска ее квартиры. Вина осужденной в ходе судебного следствия ничем не подтверждена, изъятые свертки и весы не проверялись на предмет наличия на них отпечатков пальцев, видеосъемка во время обыска также не проводилась, а показания сотрудников полиции ничем иным не подтверждены. Наказание назначено чрезмерно суровое, не учтены в полной мере обстоятельства, смягчающие ей наказание, то, то она впервые привлекалась к уголовной ответственности, вдова, имеет положительные характеристики, не принято во внимание ее трудное материальное положение, наличие семьи, детей, внуков, отсутствие отягчающих обстоятельств, а также судом не исследован вопрос о возможности применения к ней положений ст. 64 УК РФ. Просит приговор суда отменить, вынести оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденная С.Н.Л. выражает несогласие с приговором суда, считает его вынесенным незаконно, необоснованно, приговор суда подлежит отмене и передаче на новое судебное разбирательство в связи с существенными нарушениями норм уголовно-процессуального закона, который судом применен не правильно, при этом, приводит свою трактовку инкриминируемых ей преступлений, со ссылкой на комментарии к УК РФ, указывая на их недоказанность. Ссылается голословность показаний свидетеля П., ранее судимой наркоманки со стажем, оговорившей ее в целях избежания привлечения к уголовной ответственности, которые не могут быть положены в основу обвинительного приговора, на нарушения закона N 144-ФЗ "Об Оперативно-розыскной деятельности" сотрудниками полиции, которые занимались подстрекательством к совершению особо тяжкого преступления, при этом, проверить показания П. в связи с ее смертью невозможно. Указывает на нарушение правил подсудности при рассмотрении дела судом, поскольку преступления были равнозначны и совершены в разных районах города Москвы и нарушение ст. 33 - 35 УПК РФ. В ходе судебного заседания не исследованы письменные материалы дела, а только оглашены путем перечисления. Приговор основан на недопустимых доказательствах, поскольку при проведении обысков, досмотра т/с не было обеспечено участие адвоката, чем было нарушено право на защиту осужденных. Протоколы обысков в настоящее время по месту жительства осужденных также являются недопустимыми доказательствами и обжалуются в кассационном порядке. Протокол досмотра автомобиля Г. также является недопустимым доказательствам, так как проведен в рамках его административного задержания и сам осмотр проходил без адвоката, чье участие обязательно. Указывает на нарушение принципа состязательности и обвинительном уклоне суда, что выразилось в удовлетворении всех заявленных государственным обвинителем ходатайств и отказа в удовлетворении ходатайств стороны защиты и осужденных, а доводы прокурора касаемо заявленных ей ходатайств об исключении доказательств прокурором не изложены в мотивированной форме и им не дана оценка доводам осужденной в данной части. Показания всех свидетелей сотрудников правоохранительных органов являются недопустимыми доказательствами, источники их осведомленности не указаны, а по эпизоду с П. также проверка их невозможна. Протоколы очных ставок не устранили противоречия между допрашиваемыми лицами и необоснованно положены в основу приговора суда. Наказание по приговору назначено чрезмерно суровое, необоснованно не применены положения п. 3.2 ст. 72 УК РФ, кроме того, с учетом ее возраста, отбытого срока в условиях СИЗО, считает, что срок наказания подлежит уменьшению. Выражает несогласие с постановлением Хорошевского районного суда г. Москвы о законности проведенного обыска по месту ее жительства от 26 октября 2017 года, приводя доводы о нарушениях ее конституционных прав, в том числе, права на участие защитника при проведении обыска, поскольку, по сути, она уже была в статусе подозреваемой и согласно ст. 46 и 49 УПК РФ участие адвоката должно было обязательным, указывая на нарушение ст. 182 УПК РФ, поскольку собственник жилого помещения на момент проведения обыска отсутствовал, она же арендатор квартиры, кроме того, нарушены требования ст. 164 УПК РФ, обыск проведен в ночное время, без судебного разрешения, поскольку уголовное дело возбуждено 4 октября 2017 года, а обыск проведен только 26 октября 2017 года, что исключало неотложность его проведения в ночное время, в нарушение требований ст. 165 УПК РФ. Указывает на нарушения ч. 4 и 6 ст. 182, ст. 170 и 166 УПК РФ, поскольку второй понятой Ч. в обыске фактически не участвовал, при этом, протокол обыска она подписала и не внесла в него замечаний в связи с тем, что находилась в состоянии шока и в отсутствии адвоката, будучи лишенной возможности защищаться. При производстве обыска были изъяты электронные носители (мобильный телефон с сим-картой, банковская карта) без участия специалистов, кроме того, в нарушение требований ст. 41 УПК РФ, обыск проведен лицом, проводившим участие в ее задержании и ОРМ, при этом, копии постановления суда от 26 октября 2017 года в нарушении требований закона ей не выдавались, и она была лишена права в апелляционном порядке обжаловать данное постановление, в связи с чем, указывает о необходимости восстановления ей срока на обжалование данного постановления. По тем же основаниям считает незаконным проведение обысков в жилище К. и постановление о признании законным обыска в жилище М.Л., которые также проведены с существенными нарушениями норм УПК РФ, без участия специалистов, защитников, а сами постановления о законности проведенных обысков вынесены судом в нарушение требований ст. 32 УПК РФ, не компетентным судебным органом. По преступлению в отношении П. уголовное дело возбуждено 4 октября 2017 года в отношении неустановленных лиц, а не в отношении ее и остальных осужденных, что противоречит требованиям ст. 46, ч. 1 ст. 108, 171 и 172 УПК ОФ и практике Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ от 18 июля 2006 г. N 343-О, при том, что отсутствие постановления о возбуждении уголовного дела является существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона и нарушением права защиту осужденного. Указывает на нарушение требований ст. 7, 175, 171 и 172, а также ст. 140, 146, 153 УПК РФ и незаконность возбуждения уголовного дела и его последующего соединения с другими уголовными делами, цитируя в жалобе выдержки из вышеназванных статей УПК РФ и судебной практики КС РФ, ВС РФ и иных судов субъектов РФ, а также приводя доводы о том, что приговор суда противоречит требованиям ст. 297 УПК РФ в связи с несоблюдением вышеназванных норм, поскольку в отношении нее, С., было возбуждено только одно уголовное дело, а уголовное преследование по остальным делам подлежит прекращению, равно как и уголовное дело в отношении К. было возбуждено только одно по факту обыска в его жилище, поэтому по остальным эпизодам уголовное преследование в отношении К. подлежит прекращению на осн. п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, как и уголовное преследование в отношении Г., в отношении которого было возбуждено только одно уголовное дело в по факту досмотра его авто, равно как и в отношении П. доводы о том, что досмотр авто Г., обыски в ее жилище, жилище К. и М. проведены с существенными нарушениями норм УПК РФ, в связи с чем, уголовное преследование ее и указанных лиц подлежит прекращению по п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Приводит доводы о нарушении ее прав на тайну переписки и переговоров, поскольку полученные диски с записью телефонных переговоров, приобщенные к материалам дела, получены с нарушениями требований ст. 185 и 29 УПК РФ, следователь осмотрел данные диски и прослушал их без получения решения суда, а судебного решения на прослушивание телефонных переговоров К. было выдано в рамках дела оперативного учета, на следствие это решение не распространяется, поэтому, следователю надлежало получать в рамках уголовного дела решение суда на разрешение следователю осмотра указанных дисков, а поскольку данные доказательства получены с нарушением норм закона, они подлежат признанию недопустимыми и не могут быть положены в основу обвинительного приговора. Просит приговор суда отменить, уголовное преследование в отношении нее, К., Г., М. по всем эпизодам предъявленного обвинения прекратить по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.
В судебном заседании осужденные К.Т.Б., Г.Э.А., С.Н.Л., их защитники адвокаты Михайлов О.И., Яровиков Г.В., и Сидорова В.И. доводы апелляционных жалоб поддержали.
Прокурор Старостина Е.Л. просила приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных и их защитников без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия находит выводы суда о доказанности вины осужденных К.Т.Б., Г.Э.А., С.Н.Л. в незаконном сбыте наркотических средств, организованной группой, а также в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, организованной группой, в крупном размере, основанными на исследованных в судебном заседании доказательствах, полно и подробно изложенных в приговоре.
Доводы К.Т.Б., Г.Э.А., С.Н.Л., а также их защитников о непричастности осужденных к совершению инкриминированных им преступлений были проверены судом и обоснованно отвергнуты, поскольку опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами.
При этом, суд правильно сослался в приговоре, как на доказательства виновности осужденных в совершении вышеуказанных преступлений, на показания осужденных, данные им в ходе предварительного расследования, оглашенными в судебном заседании, в том числе:
- на показания К.Т.Б., данные им в процессе предварительного следствия, оглашенными в судебном заседании на основании п. 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ;
- на показания Г.Э.А., данные на стадии предварительного следствия, оглашенными в судебном заседании на основании п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ;
- на показания С.Н.Л., данные на стадии предварительного следствия, оглашенными в судебном заседании на основании п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ.
Кроме того, согласно протоколу очной ставки от 04 мая 2018 г. между обвиняемыми Г.Э.А. и К.Т.Б., Г.Э.А. не отрицал, что по просьбе К.Т.Б. покупал для него наркотики, которые затем оставлял в различных местах, после чего К.Т.Б. их должен был забрать, пояснив, что изъятое в ходе досмотра его автомобиля наркотическое средство также предназначалось для К.Т.Б., указанные показания обвиняемый К.Т.Б. также не оспаривал, пояснив, что наркотические средства лично не забирал, это делала по его указанию С.Н.Л.
Данные показания осужденных суд обоснованно признал достоверными, в части не противоречащей другим собранным по делу доказательствам, поскольку они подтверждаются совокупностью других исследованных в судебном заседании доказательств, при этом, получены с соблюдением требований УПК РФ, в присутствии защитников, в соответствующих протоколах допросов К.Т.Б., Г.Э.А., С.Н.Л. проставили свои подписи, удостоверив, тем самым, правильность изложения их показаний следователем, при этом, доводы апелляционных жалоб о том, что в указанных показаниях осужденные себя оговорили, в том числе, ввиду оказанного на них психологического давления, были тщательным образом проверены судом и обоснованно отвергнуты, при этом, с указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия также соглашается по следующим основаниям.
Как следует из материалов уголовного дела, следственные действия с осужденными при их первоначальных допросах в качестве подозреваемых и обвиняемых проводились в установленном законом порядке, с участием адвокатов, на участие которых осужденные были согласны и заявлений об отказе от защитников не подавали, при этом, судебная коллегия отмечает, что протоколы следственных действий были подписаны всеми участниками следственных действий, никто из которых не делал замечаний как по процедуре проведения следственных действий, так и по содержанию показаний осужденных, заявлений от осужденных и их защитников о том, что они находились в болезненном либо ином состоянии, препятствующим проведению с ними следственных действий, не имеется. Кроме того, судебная коллегия отмечает, что осужденным разъяснялись предусмотренные уголовно-процессуальным законом права в соответствии с их процессуальным положением, они предупреждались о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств, в том числе, при их последующем отказе от данных показаний, разъяснялось также право, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ, не свидетельствовать против самих себя.
Кроме того, виновность К.Т.Б., Г.Э.А., С.Н.Л. в совершении инкриминируемых преступлений, помимо приведенных выше показаний осужденных, подтверждается, а доводы об их непричастности опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе:
- показаниями свидетеля П., данными ею в процессе предварительного следствия, оглашенными в судебном заседании на основании п. 1 ч. 2 ст. 281 УПК РФ;
- показаниями свидетеля С. и И., оперуполномоченных <данные изъяты>, данными в судебном заседании;
- показаниями свидетеля К., оперуполномоченного <данные изъяты>, данными в судебном заседании об обстоятельствах задержания 25 октября 2017 года Г.Э.А. и по обстоятельствам проведения его личного досмотра и осмотра его автомобиля;
- показаниями свидетеля Б., оперуполномоченного <данные изъяты>, допрошенного в судебном заседании;
- показаниями свидетелей Л. и К., старших оперуполномоченных по <данные изъяты>, данными в судебном заседании, об обстоятельствах их участия 26 октября 2017 года при проведении обыска в жилище К.Т.Б.;
- показаниями оперуполномоченного Г., данными им в судебном заседании, об обстоятельствах проведения 26 октября 2017 года в квартире по месту проживала С.Н.Л. обыска в жилище в случаях, не терпящих отлагательств;
- показаниями свидетеля Т., данными в судебном заседании;
- показаниями свидетелей С. и Б., данными в судебном заседании, об обстоятельствах участия 26 октября 2017 года в качестве понятых при обыске в квартире К.Т.Б.;
- показаниями свидетеля К., данными в судебном заседании, об обстоятельствах его участия в качестве понятого 25 октября 2017 года при досмотре автомобиля... Кроме того, свидетель показал об обстоятельствах своего участия при производстве обыска в жилище С.Н.Л.
Все приведенные выше показания свидетелей были получены в установленном законом порядке и согласуются между собой. Оснований полагать, что названные лица оговорили осужденных, не имеется; все они были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, наличие у свидетелей заинтересованности в исходе дела не установлено. Вопреки доводам апелляционных жалоб, показания свидетелей обвинения согласуются как друг с другом, а также с другими доказательствами, находя их дополняющими друг друга, последовательными и не содержащими каких-либо существенных противоречий, при этом, суд пришел к обоснованному выводу о том, что у свидетелей обвинения не имелось каких-либо оснований противоправно действовать в отношении осужденных либо оснований для их оговора, также, судом обоснованно не установлено обстоятельств, свидетельствующих о том, что показания вышеперечисленных свидетелей сформированы под воздействием третьих лиц, в том числе, сотрудников правоохранительных органов.
Доводы апелляционных жалоб о том, что свидетель П. являлась наркозависимым лицом, и поэтому к ее показаниям следует отнестись критически, судебная коллегия оставляет без удовлетворения, поскольку показания данного лица последовательны, согласуются между собой, и объективно подтверждаются другими доказательствами по делу, в том числе, были обоснованно оглашены в судебном заседании в соответствии с положениями ч. 1 ст. 281 УПК РФ в связи со смертью данного свидетеля.
В связи с изложенным, доводы апелляционных жалоб о том, что суд не дал должной оценки противоречивым и ложным показаниям свидетеля П., равно как и показаниям других свидетелей, судебная коллегия не может признать убедительными, поскольку данные обстоятельства были исследованы судом и получили надлежащую оценку в приговоре, при этом, свои выводы суд должным образом мотивировал.
Кроме того, судебная коллегия отмечает, что показания свидетелей подтверждаются совокупностью письменных материалов уголовного дела, исследованными судом и приведенными в настоящем приговоре, в том числе:
- протоколом обыска от 26 октября 2017 г. по месту жительства К.Т.Б., в ходе которого изъяты десять листов в клетку с надписями, именами и числами и один блокнот с аналогичными записями, а также кристаллообразное вещество в полиэтиленовом пакете, а также банковские карты <данные изъяты>;
- протоколом обыска от 26 октября 2017 г. по месту жительства С.Н.Л., в ходе которого обнаружены и изъяты 29-ть свертков из с неизвестным веществом, двое электронных весов, мобильный телефон "с сим-картами, и банковская карта "<данные изъяты>";
- протоколом обыска от 26 октября 2017 г. по месту жительства М., в ходе которого обнаружен и изъят пакет с порошкообразным веществом, мобильные телефоны марки с сим-картами, паспорт на имя К.Т.Б., блокнот с четырьмя вложенными листами с рукописным текстом;
- актом личного досмотра Г.Э.А. от 25 октября 2017 г., у которого обнаружены и изъяты мобильные телефоны и банковская карта <данные изъяты>;
- протоколом обыска от 26 октября 2017 г. по месту жительства Г.Э.А., в ходе которого обнаружены и изъяты мобильные телефоны, кошелек с картами и лист с заявлением на банковское обслуживание;
- актом от 25 октября 2017 г. досмотра транспортного средства автомобиля "<данные изъяты>" г.р.з. <данные изъяты>, в ходе досмотра которого обнаружена и изъята жестяная банка с надписью "Жигули пиво" внутри которой обнаружены пакеты с порошкообразным веществом, содержащие со слов Г. кокаин и метадон;
- копией заявления П. от 28 сентября 2017 г. о привлечении к уголовной ответственности Т. и Е., сбывшей ей сверток с кокаином и метадоном 28 сентября 2017 г., которые она желает добровольно выдать и актом добровольной выдачи П. 28 сентября 2017 г. указанного свертка и чека оплаты ПАО "<данные изъяты>" на сумму <данные изъяты> рублей;
- заключением эксперта N <данные изъяты> от 15 декабря 2017 года, согласно выводам которого вещества общей массой 59,46 г (9,78 г, 9,85 г, 9,94 г, 9,92 г, 9,99 г, 9,98 г) из 6-ти пакетов, изъятые в ходе осмотра автомобиля марки "<данные изъяты>" содержит в своем составе наркотическое средство кокаин. В соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации "Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей 228, 228.1, 229 и 229.1 Уголовного кодекса Российской Федерации" N 1002 от 01.10.2012 года с изменениями и дополнениями, размеры, приведенные для позиции "кокаин" распространяются на все смеси (препараты) указанного наркотического средства (т. 3 л.д. 67-68)
- заключением эксперта N <данные изъяты> от 09 ноября 2017 г., согласно выводам которого представленное на экспертизу вещество массой 1,28г, содержит в своем составе наркотическое средство кокаин;
- заключением эксперта N <данные изъяты> от 22 ноября 2017 г., согласно которому представленные на экспертизу вещества общей массой 10,31 г (0,48 г, 0,93 г, 0,52 г, 0,51 г, 0,49 г, 0,23 г, 0,26 г, 0,24 г, 0,23 г, 0,50 г, 0,30 г, 0,46 г, 0,27 г, 0,55 г, 0,22 г, 0,28 г, 0,23 г, 0,27 г, 0,27 г, 0,47 г, 0,24 г, 0,47 г, 0,24 г, 0,22 г, 0,21 г, 0,52 г, 0,20 г, 0,29 г и 0,21 г) из 29-ти свертков, содержат в своем составе наркотическое средство метадон (фенадон, долофин);
- заключением эксперта N <данные изъяты> от 09 ноября 2017 г., согласно выводам которого, представленное на экспертизу вещество массой 9,99 г из пакета, содержит в своем составе наркотическое средство - метадон (фенадон, долофин);
- заключением эксперта N <данные изъяты> от 09 ноября 2017 г., согласно выводам которого представленное на экспертизу вещество массой 0,20 г из свертка, содержит в своем составе наркотическое средство - метадон (фенадон, долофин); представленное на экспертизу вещество массой 0,09 г из свертка, содержит в своем составе наркотическое средство - кокаин;
- заключением эксперта N <данные изъяты> от 28 апреля 2018 года, согласно выводам которого вещество массой 0,08г, добровольно выданное П. и вещество массой 51,66 г, изъятое у Г.Э.А., могли иметь общий источник происхождения по сырью и технологии изготовления основного наркотически активного компонента; вещество массой 1,27 г, изъятое у М. и вещество массой 0,08 г, добровольно выданное П., вещество массой 51,65 г, изъятое у Г.Э.А. не составляли ранее единую массу и не могли иметь общий источник происхождения по сырью и технологии изготовления основного наркотически активного компонента; вещество массой 9,98 г, изъятое у К.Т.Б., вещества общей массой 10,02 г, изъятые у С.Н.Л., вещества общей массой 59,40 г, изъятые у Г.Э.А. одинаковы по качественному составу основного компонента, а также по количественному содержанию метадона (фенадона, долофина); вещество массой 0,19 г, добровольно выданное П. и вещество массой 9,98 г, изъятое у К.Т.Б., вещества общей массой 10,02 г, изъятые у С.Н.Л., вещества общей массой 59,40 г, изъятые у Г.Э.А., одинаковы по качественному составу основного компонента, но различны по количественному содержанию метадона (фенадона, долофина). Микрокомпонентный состав у данных веществ отсутствует, однако, провести исследование на однородность данных веществ не возможно, ввиду отсутствия микрокомпонентного состава. На поверхностях двух весов, изъятых в ходе обыска обнаружены следы наркотических средств - метадона (фенадона, долофина),определить массу наркотических средств не представляется возможным ввиду их микроскопически малого содержания на представленных объектах;
- протоколом осмотра предметов от 16 июля 2018 года, в ходе которого осмотрены четыре сейф-пакета и два бумажных конверта;
- протоколом осмотра предметов от 29 марта 2018 года, которым осмотрен чек ПАО "<данные изъяты>", выданный П.;
- протоколом осмотра предметов от 30 марта 2018 года, в ходе которого осмотрены изъятые предметы в ходе обыска в квартире С.Н.Л.;
- протоколом осмотра предметов от 01 апреля 2018 года, согласно которому осмотрены изъятые в ходе обыска предметы из квартиры К.Т.Б.;
- протоколом осмотра предметов от 19 декабря 2017 года, которым осмотрены предметы, изъятые в ходе личного досмотра у Г.Э.А. о.,
- протоколом осмотра предметов от 09 апреля 2018 года, в ходе которого осмотрены предметы, изъятые в ходе обыска в квартире С.Н.Л. по адресу: <данные изъяты>;
- протоколом осмотра предметов от 10 апреля 2018 года, в ходе которого осмотрены вещи и документы, изъятые в ходе личного досмотра Г.Э.А.о;
- протоколом осмотра предметов от 24 апреля 2018 года, согласно которому осмотрены предметы, изъятые в ходе обыска в квартире М.;
- протоколом осмотра предметов от 16 июля 2018 года, в ходе которого осмотрены компакт- диски с детализацией абонентских номеров и с информацией об IMEI;
- протоколом осмотров предметов от 07 апреля 2018 года, согласно которому осмотрен оптического DVD-R диска (<данные изъяты>), содержащий результаты ОРМ "<данные изъяты>" между Г.Э.А. и С.Н.Л.,
- протоколом дополнительного осмотра предметов от 23 августа 2018 г., года, согласно которому произведен осмотр оптического DVD-R диска (<данные изъяты>), содержащий результаты ОРМ "<данные изъяты>", в т.ч., часть разговоров осуществлялась между Г. и К.;
- протоколом осмотра предметов от 29 апреля 2018 года, согласно которому произведен осмотр оптического DVD-R диска (<данные изъяты>), содержащего результаты ОРМ "<данные изъяты>" за период с 25.09.2017 до 12.10.2017 г., в т.ч., разговоров Г. с неустановленными лицами, а также с разговоров с М. и С.;
- протоколом дополнительного осмотра предметов от 23 августа 2018 года, согласно которому осмотрен оптический DVD-R диска (<данные изъяты>), содержащий результаты ОРМ "<данные изъяты>", согласно которому прослушивалась часть телефонных переговоров между Г. и К.;
- протоколом осмотра предметов от 16 мая 2018 года, согласно которому осмотрен оптический DVD-R диска (<данные изъяты>), содержащий результаты ОРМ "<данные изъяты>", в отношении лиц, обсуждающих вопросы приобретения и распространения запрещенных веществ в завуалированной форме;
- протоколом осмотра предметов от 25 мая 2018 года, согласно которому осмотрен оптический DVD-R диска (<данные изъяты>), с результатами ОРМ "<данные изъяты>", в которых неизвестные лица обсуждают в завуалированной форме вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ;
- протоколом осмотра предметов от 03 июля 2018 года, согласно которому осмотрен оптического DVD-R диска (<данные изъяты>), содержащего результаты ОРМ "<данные изъяты>", в которых неизвестные лица обсуждают в завуалированной форме вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ;
- протоколом осмотра предметов от 11 мая 2018 года, согласно которому осмотрен оптического DVD-R диска (<данные изъяты>), содержащий результаты ОРМ "<данные изъяты>" в которых неизвестные лица обсуждают в завуалированной форме вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ;,
- протоколом дополнительного осмотра предметов от 25 августа 2018 года, согласно произведен осмотрен оптический DVD-R диска (<данные изъяты>) с результатами ОРМ "<данные изъяты>", согласно которому что лица мужского пола на азербайджанском языке обсуждают вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ;
- протоколом осмотра предметов от 31 июля 2018 года, согласно которому осмотрен оптического DVD-R диска (<данные изъяты>) с результатами ОРМ "<данные изъяты>", в которых неизвестные лица обсуждают в завуалированной форме вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ
- протоколом дополнительного осмотра предметов от 25 августа 2018 года, согласно которому осмотрен оптический DVD-R диска (<данные изъяты>) с результатами ОРМ "<данные изъяты>", в котором обсуждаются вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ;
- протоколом осмотра предметов от 13 августа 2018 года, согласно осмотрен оптический DVD-R диск (<данные изъяты>) с результатами ОРМ "<данные изъяты>", обсуждают вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ;
- протоколом осмотра предметов от 19 апреля 2018 года, согласно которому осмотрен оптический DVD-R диска (<данные изъяты>) с результатами ОРМ "<данные изъяты>", в которых обсуждаются вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ;
- протоколом осмотра предметов от 05 июня 2018 года, согласно которому осмотрен оптического DVD-R диска (<данные изъяты>) в результатами ОРМ "<данные изъяты>", в которых обсуждаются вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ;
- протоколом дополнительного осмотра предметов от 26 августа 2018 года, согласно которому произведен осмотр оптического диска (<данные изъяты>), с результатами ОРМ "<данные изъяты>", согласно которому голосами на азербайджанском языке обсуждаются вопросы приобретения и распространения запрещенных в РФ веществ;
- заключением экспертов N 778 от 1 августа 2018 г., согласно которому М. на момент совершения вышеуказанных деяний могла осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, течение психического расстройства у М. приобрело неблагоприятный характер с декабря 2017 года;
Оценивая заключения имеющихся в уголовном деле экспертных заключений, судебная коллегия отмечает, что судом обоснованно сделан вывод о полноте проведенных исследований, их достоверности и объективности содержащегося в них анализа, о соответствии действий экспертов требованиям уголовно-процессуального закона, что позволяло суду принять решение о допустимости данных доказательств, экспертизы по делу были проведены квалифицированными специалистами, соответствуют требованиям закона, заключения экспертов оформлены надлежащим образом, соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, выводы экспертов являются ясными и понятными, надлежащим образом мотивированы и оценены судом в совокупности с другими исследованными доказательствами и оснований ставить под сомнение достоверность содержащихся в экспертных заключениях выводов у судебной коллегии не имеется.
Оценены судом и материалы оперативно-розыскных мероприятий, а также предоставленные результаты оперативно-розыскной деятельности. При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб, в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", при наличии к тому оснований, предусмотренных ст. 7 указанного закона, в целях пресечения и раскрытия преступлений, а также выявления и установления лиц, их подготавливающих или совершивших, с соблюдением гражданских прав и свобод, судом обоснованно констатировано, что в отношении осужденных правомерно были осуществлены оперативно-розыскные мероприятия. Каких-либо оснований полагать недобросовестное фиксирование результатов наблюдения при проведении оперативных мероприятий, при даче показаний оперативными сотрудниками в судебном заседании, преследовании ими личной заинтересованности, а также провокации с их стороны у суда не имелось.
Приведенные в апелляционной жалобе осужденной С.Н.Л. доводы о том, что показания допрошенных в качестве свидетелей оперативных сотрудников, в том числе, К. и Л., опровергаются показаниями понятых, а также доводы о том, что из показаний свидетелей оперативных сотрудников нельзя установить источник их осведомленности, что делает данные показания недопустимыми, являются несостоятельными, поскольку из материалов дела видно, что все оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия с участием указанных выше свидетелей, а также допросы этих свидетелей проведены с соблюдением требований закона и уполномоченными на то лицами. Составленные в ходе проведения указанных оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий документы, также соответствуют требованиям закона, показания свидетелей являются последовательными, подтверждаются совокупностью исследованных судом доказательств, при этом, не установлено в судебном заседании и каких-либо данных, свидетельствующих о заинтересованности указанных лиц в исходе дела. Кроме того, судебная коллегия отмечает, что свидетели - оперативные сотрудники в рамках их компетенции и пределов судебного разбирательства дали пояснения об основаниях проведения ОРМ в отношении осужденных, назвали источники осведомленности о противоправных действиях последних.
В связи с изложенным, несостоятельными являются и доводы апелляционных жалоб о необходимости признания недопустимыми доказательствами протоколов прослушивания аудиозаписей и фонограмм телефонных переговоров, поскольку нарушений требований закона при проведении указанных оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий не допущено, постановления суда о разрешении проведения указанных мероприятий и протоколы этих оперативных и следственных действий, которые, вопреки доводам апелляционных жалоб, соответствуют требованиям закона "Об оперативно-розыскной деятельности" и УПК РФ. Также, по мнению судебной коллегии, все документы, составленные по результатам оперативно-розыскного мероприятия, в том числе, прослушивание телефонных переговоров и зафиксированные на электронном носителе сведения, отвечают требованиям, предъявляемым законом к доказательствам, фонограммы телефонных переговоров на компакт-дисках представлены следствию в установленном законом порядке и в технически возможной форме, они осмотрены, прослушаны и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств, при этом, указанные протоколы осмотра предметов отвечают требованиям ст. 166 УПК РФ.
Доводы апелляционных жалоб защитников и осужденных о необходимости признания ряда доказательств недопустимыми в силу нарушения требований ст. 166, 176, 177 УПК РФ, не могут быть признаны таковыми, поскольку обстоятельств, ставящих под сомнение сам факт проведения следственных действий, не установлено, цель выяснения имеющих значение для уголовного дела обстоятельств, соблюдена, оснований сомневаться в зафиксированных в них обстоятельствах, в том числе, в части соответствия действительности отраженных в протоколах обстоятельств, у суда не имелось, при этом, как установлено исследованными в ходе судебного заседания протоколами осмотра места происшествия и предметов, порядок производства этих следственных действий, предусмотренный ст. 177 УПК РФ органами предварительного следствия нарушен не был, цель выяснения имеющих значение для уголовного дела обстоятельств, соблюдена, оснований сомневаться в зафиксированных в них обстоятельствах, а также соответствия действительности отраженных в протоколах обстоятельств, у суда не имелось. Оснований ставить под сомнение фактическое участие в следственных действиях указанных в протоколах лиц также не установлено. Все участвующие лица были ознакомлены с содержанием протоколов, о чем свидетельствуют их подписи, каких-либо возражений и заявлений не поступило. Изложенные обстоятельства были подтверждены в судебном заседании и показаниями свидетелей - оперативных сотрудников и понятых, подтвердивших ход и результаты следственных действий, отраженных в протоколах.
Доводы апелляционной жалобы осужденной С.Н.Л. о том, что что прослушивание телефонных переговоров осужденных осуществлялось не законно, противоречит исследованным материалам дела, согласно которым прослушивание осуществлялось на основании постановления судьи Московского городского суда, при этом, аудиозаписи, полученные в результате прослушивания телефонных переговоров, были надлежащим образом осмотрены следователем, их содержание отражено в протоколах осмотров оптических дисков, составленных в соответствии с требованиями УПК РФ, при этом, доводы жалобы осужденной о необходимости получения следователем судебного решения для прослушивания данных переговоров в ходе из осмотра, высказаны вопреки требованиям уголовно-процессуального закона, в связи с чем, доводы жалоб о признании недопустимыми протоколом осмотра дисков с аудиозаписями указанных переговоров нельзя признать состоятельными, а результаты прослушивания телефонных переговоров обоснованно признаны судом относимым и допустимым доказательством по уголовному делу.
Вопреки доводам апелляционных жалоб стороны защиты о незаконности проведения обысков ввиду невыполнения установленной законом процедуры данного следственного действия, а также не надлежащим должностным лицом, являлись предметом рассмотрения и оценки суда первой инстанции, который обоснованно указал, что нарушений при проведении обыска допущено не было. Изъятие происходило в присутствии понятых, которые удостоверили правильность процедуры и достоверность сведений, изложенных в протоколе, своими подписями, при этом, отсутствие при проведении обыска средств аудио-и видеофиксации, что, по мнению авторов жалоб, делает данные действия незаконными, не ставит под сомнение выводы суда о допустимости, относимости и достоверности указанных доказательств и данный довод не может быть принят судебной коллегией во внимание, ввиду его правовой несостоятельности. Кроме того, вопреки доводам осужденной С.Н.Л., производство обысков в жилищах подсудимых в условиях, не терпящих отлагательства, признано законным постановлениями Хорошевского районного суда города Москвы, по результатам проведения обысков от осужденных и понятых каких-либо замечаний не поступало, таким образом, подписав соответствующие протоколы обысков, участники обысков удостоверили правильность их заполнения и надлежащий порядок проведения обысков. Доводы осужденной, в которой та оспаривает вступившее в законную силу постановление Хорошевского районного суда г. Москвы о признании законным проведения обыска в ее жилище, в случаях, не терпящих отлагательств, не являются предметом рассмотрения судебной коллегии, как и ее требование о восстановлении срока на обжалование данного постановления не подлежит разрешению судом апелляционной инстанции при проверке доводов о законности состоявшегося приговора суда, а ее довод о не вручении ей копии постановления суда также не влечет признание указанного следственного действия не действительным.
Таким образом, судебной коллегией установлено, что исследованными в ходе судебного заседания протоколами обыска и осмотра предметов, порядок производства этих следственных действий, предусмотренный ст. 177 и ст. 182 УПК РФ, органами предварительного следствия нарушен не был, цель выяснения имеющих значение для уголовного дела обстоятельств, соблюдена, оснований сомневаться в зафиксированных в них обстоятельствах, в том числе, в части последовательности и места проведения оспариваемых следственных действий, а также соответствия действительности отраженных в протоколах обстоятельств, у суда не имелось
При этом, вопреки доводам осужденной С.Н.Л., оснований ставить под сомнение фактическое участие в следственных действиях указанных в протоколах лиц, в том числе, понятых, также не установлено, при этом, показания осужденной в указанной части объективно ничем не подтверждаются, кроме того, противоречат показаниями свидетеля Кузнецова, понятого, о надлежащем порядке проведения обыска в ее жилище.
Доводы жалобы С.Н.Л. о том, что проведение обыска в ее жилище происходило без участия собственника квартиры, также был предметом оценки суда первой инстанции, который обоснованно указал, что названное обстоятельство не противоречит положениям ч. 11 ст. 182 УПК РФ, согласно которым обыск производится с участием любого лица, которое пользуется данным жилым помещением, а не только с участием собственника жилого помещения, а поскольку обыск в жилище был произведен с участием С.Н.Л., которая пользовалась данным жилым помещением, то надлежащий порядок проведения обыска был соблюден.
Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденной С.Н.Л., обязательное присутствие адвоката при производстве обыска, равно как и при проведении личного досмотра либо досмотра автомобиля, требованиями действующего уголовно-процессуального законодательства не предусмотрено.
Доводы осужденных С.Н.Л. и К.Т.Б. о том, что изъятые в ходе обыска наркотические средства не имеют к ним отношения и были подброшены сотрудниками полиции, также несостоятельны, поскольку все вышеприведенные доказательства имеют непосредственное отношение к осужденным и подтверждают обстоятельства совершения преступлений организованной группой, в состав которой они входили, при этом, суд первой инстанции обоснованно указал, что вышеназванные доводы ничем объективно не подтверждаются и опровергаются показаниями допрошенных свидетелей - понятых, сотрудников полиции, принимавших участие в проведении обысков, письменными материалами уголовного дела, кроме того, в ходе проведения обысков замечаний к протоколу обыска осужденные не делали, в связи с чем, оснований полагать, что изъятые в жилище у С. и К. наркотические средства и иные предметы им не принадлежат, не имеется.
Доводы осужденной С.Н.Л. о том, что обыски у других осужденных и изъятые другие по делу наркотические средства не имеют к ней отношения, равно как и ее требование о прекращении производства по уголовным делам в отношении нее и всех осужденных, в том числе, по иным уголовным делам, которые, по ее мнению, необоснованно объединены в одно производство, несостоятельны, так как все вышеприведенные доказательства имеют непосредственное отношение как к осужденной С.Н.Л., так и к другим осужденным, поскольку они подтверждают обстоятельства совершения преступлений организованной группой. При этом, судебной коллегий проверены доводы апелляционной жалобы осужденной С.Н.Л. о незаконности возбуждения уголовных дел и судебная коллегия не усматривает по делу каких-либо обстоятельств, указывающих на незаконность возбуждения уголовных дел, поскольку постановления о возбуждении уголовных дел вынесены с соблюдением предусмотренного законом порядка и уполномоченным на то должностным лицом при наличии повода и основания к возбуждению уголовного дела и в отсутствие обстоятельств, исключающих производство по делу, в дальнейшем, уголовные дела обоснованно были соединены в одно производство.
Кроме того, вопреки доводам жалобы осужденной С.Н.Л., судебная коллегия также не усматривает нарушений подсудности уголовного дела, которое правомерно рассмотрено Хорошевским районным судом г. Москвы в соответствии с положениями ст. 32 УПК РФ.
Доводы апелляционных жалоб защиты о недоказанности вины каждого из осужденных в совершении преступлений являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, были подробно исследованы и мотивированно отвергнуты, как противоречащие материалам уголовного дела, им дана надлежащая оценка, не согласиться с которой у судебной коллегии оснований не имеется, в том числе, суд первой инстанции, обоснованно придя к выводу о недостоверности данных доводов, сослался на то обстоятельство, что все они объективно опровергаются не только показаниями свидетелей обвинения, которые будучи предупрежденными за дачу заведомо ложных показаний, давали логичные и последовательные показания, но и письменными материалами уголовного дела, подробно приведенными в приговоре суда, сомневаться в достоверности которых у судебной коллегии оснований не имеется. При этом, отвергая данные доводы стороны защиты, судебная коллегия отмечает, что, фактически они направлены на переоценку исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре суда доказательств, к чему оснований не имеется.
Также судом первой инстанции были оценены доводы осужденных о том, что они не имеют отношения к сбыту наркотического средства П., который пришел к мотивированному выводу об их несостоятельности, с учетом того, что в ходе предварительного и судебного следствия было достоверно установлено, что каждый из осужденных действовал в составе организованной группы, на протяжении длительного времени, в том числе, сбыли наркотические средства П., что следует из ее показаний об обстоятельствах сбыта, кроме того, в ходе проведенных обысков у осужденных, в том числе, у М., а также в ходе досмотра т/с Г.Э.А., у осужденных обнаружены наркотические средства разных видов, в том числе, того вида, который приобретала П., что также следует из выводов экспертизы N <данные изъяты> от 28 апреля 2018 года об общем источнике происхождения вещества, изъятого у Г. и выданного П.
Доводы жалоб осужденных и их защитников о неверной оценке показаний осужденных, в том числе, их признательных показаний на стадии предварительного следствия, равно как и доводы о наличии обвинительного уклона при их оценке судом, судебная коллегия считает несостоятельными, поскольку суд первой инстанции обоснованно положил в основу приговора первоначальные показания осужденных, данные при допросе в качестве подозреваемых, обвиняемых, в присутствии профессиональных защитников, после разъяснения прав и обязанностей, которых полностью согласуются с иными исследованными в судебном заседании доказательствами, при этом, протоколы допросов осужденных составлены в соответствии с требованиями закона с участием защитников, при этом, оснований для самооговора и оговора иных лиц у осужденных отсутствовали. Кроме того, суд, оценивая показания осужденных, мотивированно указал о признании достоверными их показаний лишь в той части, в которой они соответственно признавали свою вину и показал об обстоятельствах совершения преступления, а в части, противоречащей исследованным доказательствам и установленным в судебном заседании о непричастности осужденных к совершению преступлений неубедительными и недостоверными, поскольку они полностью опровергаются совокупностью исследованных по делу доказательств, при этом, сами осужденные являются лицом, заинтересованным в благоприятном для себя исходе дела. Кроме того, оценивая показания осужденных, данные ими в ходе судебного разбирательства, суд обоснованно нашел их недостоверными, направленными на попытку подсудимых уйти от ответственности за совершенные ими преступления, при том, что данные показания опровергаются собранными по делу доказательствами, с указанным выводом суда судебная коллегия соглашается.
Кроме того, при оценке доводов стороны защиты о применении к С.Н.Л. незаконных методов ведения следствия, а именно, оказания на нее психологического давления со стороны должностных лиц правоохранительных органов, судебная коллегия отмечает, что в ходе предварительного следствия при оформлении соответствующих протоколов допросов и иных следственных действий осужденная замечаний к содержанию протоколов не высказывала, заявлений о нарушений ее прав, о принуждении к даче не соответствующих фактическим обстоятельствам дела показаний не делала, а правильность изложенных в протоколах сведений удостоверила своими подписями.
Таким образом, дав оценку совокупности проверенных в судебном заседании доказательств, суд обоснованно признал доказанной вину осужденных и правильно квалифицировал действия К.Т.Б., Г.Э.А., С.Н.Л., каждого, по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, то есть, как совершение незаконного сбыта наркотических средств, организованной группой и по п. "а" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ; а также по ч. 3 ст. 30 п. п. "а, г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, организованной группой, в крупном размере.
При этом, вывод суда о том, что наркотические средства осужденными приобретались с целью их дальнейшего незаконного сбыта и в составе организованной группы, надлежащим образом мотивирован в приговоре, поскольку указанная организованная группа, в состав которой, в том числе, входили осужденные, была создана для незаконного сбыта наркотических средств, носила устойчивый характер и действовала длительное время, в группе имело место распределение ролей, согласно которым К.Т.Б., а в его отсутствии М., являлись организаторами и руководителями, а С.Н.Л. и Г.Э.А. исполнителями преступлений, все соучастники использовали различные методы конспирации, используя специфические сленговые выражения в обозначении запрещенных в обороте на территории РФ средств, а также средства мобильной связи, и банковские карты при осуществлении преступной деятельности, при этом, действия участников организованной группы охватывались единым умыслом и были направлены на достижение единой преступной цели, кроме того, собранными по делу доказательствами достоверно подтвержден крупный размер соответствующих наркотических средств, а наличие весов со следами наркотических средств, изъятых в ходе обысков в жилище С.Н.Л., равно как и самих наркотических средств по месту жительства осужденных и в ходе досмотра т/с, которые были, в том числе, расфасованы, равно как и сам анализ телефонных переговоров осужденных, а также их показания на стадии предварительного следствия, наряду с показания свидетелей обвинения позволили суду прийти к обоснованному выводу о том, что осужденные составляли единую организованную преступную группу, характеризующуюся устойчивостью, организованностью, сплоченностью, распределением ролей и обязанностей участников, целью деятельности которой являлся незаконный сбыт наркотических средств, в составе которой осужденные совершили сбыт наркотических средств в крупном размере П., также покушение на незаконный сбыт наркотических средств, в крупном размере, не доведя преступление до конца по независящим от нее обстоятельствам, в связи с задержанием оперативными сотрудниками.
Таким образом, все доводы, выдвигавшиеся осужденными в свою защиту, аналогичные приведенным в апелляционных жалобах, в том числе о недоказанности их причастности к сбыту наркотических средств, в том числе, в составе организованной группы, об отсутствии умысла на сбыт изъятых наркотиков, были тщательно проверены в ходе судебного следствия и обоснованно признаны судом первой инстанции несостоятельными, поскольку опровергаются совокупностью исследованных доказательств.
Оснований ставить под сомнение данную судом первой инстанции оценку доказательств, всесторонне исследованных в суде с участием сторон, проанализированных и оцененных по правилам ст. ст. 73, 88, 307 УПК РФ, судебная коллегия не усматривает.
Каких-либо нарушений прав осужденных во время расследования, и рассмотрения дела судом первой инстанции, либо обвинительного уклона, допущенного при расследовании, либо рассмотрении дела по существу, судебная коллегия, вопреки доводам жалоб, не усматривает.
Как следует из материалов уголовного дела, в том числе, из протоколов следственных действий и судебного заседания, дело расследовано и рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену, по делу допущено не было, предварительное расследование и судебное следствие было проведено полно, всесторонне и объективно.
Все обстоятельства подлежащие доказыванию, вопреки доводам апелляционных жалоб, были подробнейшим образом органом предварительного расследования и в судебном заседании исследованы, и оценены в итоговом судебном решении.
Суд рассмотрел уголовное дело по существу в пределах, установленных ст. 252 УПК РФ, нарушений требований ст. ст. 15, 244 УПК РФ о состязательности судебного процесса и равенстве сторон, в ходе судебного разбирательства не допущено. Стороны в полном объеме пользовались предоставленными им правами, активно участвовали в исследовании доказательств, их самостоятельном получении и представлении суду. Заявленные сторонами ходатайства разрешены судом в соответствии с требованиями ст. ст. 256, 271 УПК РФ. Тот факт, что в удовлетворении части ходатайств стороне защиты отказано, сам по себе право осужденных на защиту не нарушает, поскольку эти решения суда основаны на требованиях закона. В связи с чем, доводы апелляционных жалоб о нарушении судом принципа состязательности и обвинительном уклоне суда при рассмотрении дела несостоятельны.
Обоснованность изложенных выше выводов, сделанных судом первой инстанции, не вызывает сомнений у судебной коллегии, которая также соглашается с приведенной в приговоре оценкой доказательств и подробным анализом обстоятельств совершения преступления.
Иные доводы апелляционных жалоб осужденных и защитников, со ссылками на материалы дела, в том числе, о неполноте и необъективности проведенного предварительного следствия, ненадлежащем сборе и проверки доказательств по названным обстоятельствам, также были предметом проверки суда первой инстанции, который пришел к обоснованному выводу о том, что данные доводы не свидетельствуют о невиновности осужденных и существенного влияния на выводы суда о виновности осужденных не оказывают, при этом, все противоречия между показаниями осужденных и свидетелей по делу, в соответствии с требованиями закона, судом выяснены и получили надлежащую оценку в совокупности с другими доказательствами, собранными по делу.
Таким образом, вопреки доводам апелляционных жалоб, все вышеприведенные доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, проверены в ходе судебного разбирательства в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ, им дана объективная оценка в приговоре, в результате чего суд пришел к убеждению, что все они добыты в соответствии с требованиями действующего уголовно-процессуального закона РФ и оснований, предусмотренных ст. 75 УПК РФ, для признания их недопустимыми судом не установлено. С данной оценкой доказательств соглашается судебная коллегия и находит выводы суда в этой части обоснованными и объективными.
Наказание осужденным К.Т.Б., Г.Э.А. и С.Н.Л. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60, 66 ч. 3, 69 ч. 3 УК РФ с соблюдением принципа законности и справедливости, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного осужденными, конкретных обстоятельств дела, влияния назначаемого наказания на условия жизни их семьей, состояния здоровья, при этом, суд указал на отсутствие отягчающих наказание обстоятельств в отношении осужденных Г.Э.А. и С.Н.Л., а также на то, что обстоятельством, отягчающим наказание осужденного К.Т.Б. является рецидив преступлений, который является на основании п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ, особо опасным.
Кроме того, судом, согласно п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ при назначении наказания К.Т.Б. в качестве смягчающего наказание обстоятельства учтено наличие у него двоих малолетних детей, суд учел состояние его здоровья и его близких родственников, наличие у него инвалидности, наличие двоих несовершеннолетних детей и состояние их здоровья, как и частичное признание им своей вины на стадии следствия. При назначения наказания Г.Э.А. в соответствии с требованиями п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ в качестве смягчающего наказание обстоятельства учтено также наличие у него малолетнего ребенка, состояние его здоровья и его близких родственников, частичное признание им своей вины в процессе предварительного следствия и при судебном разбирательстве, а в отношении осужденной С.Н.Л. суд принял во внимание состояние ее здоровья и ее близких родственников, частичное признание ею своей вины на стадии предварительного следствия, а также состояние здоровья близких родственников.
Сведений о наличии смягчающих обстоятельств, которые не были известны суду первой инстанции, либо которые в силу требований закона являются безусловным основанием для смягчения назначенного осужденным наказания, в жалобах не содержится.
Выводы суда о возможности исправления каждого из осужденных только в условиях реального отбывания наказания, об отсутствии оснований для применения к ним ст. 64 УК РФ и изменения категории совершенных осужденными преступлений на менее тяжкую, с учетом фактических обстоятельств преступлений и степени их общественной опасности, надлежаще мотивированы судом в приговоре; судебная коллегия находит эти выводы обоснованными.
Кроме того, вопреки доводам осужденного К.Т.Б., суд первой инстанции, с учетом степени общественной опасности и тяжести совершенных преступлений, данных о его личности, в том числе, с учетом имущественного положения осужденного и его семьи, пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения дополнительного наказания в рамках санкции инкриминируемых ему статей в виде штрафа.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия находит назначенное наказание каждому из осужденных справедливым, соответствующим всем обстоятельствам дела и личности каждого из них, не усматривает предвзятости суда при определении вида и размера наказания.
Вид исправительного учреждения осужденным назначен в полном соответствии с положениями ст. 58 УК РФ.
Предусмотренных законом оснований для изменения режима исправительной колонии не имеется.
При этом, довод осужденной С.Н.Л. о том, что судом не обоснованно не приняты во внимание требования ч. 3.3 ст. 72 УК РФ, и срок наказание подлежит зачету из расчета один день за полтора дня лишения свободы, противоречит требованиям ч. 3.2 указанной статьи, согласно требованиям которой время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день, в том числе, в отношении осужденных при особо опасном рецидиве преступлений; осужденных, которым за преступления, предусмотренные статьями 228.1 настоящего Кодекса.
Таким образом, признавая приговор в отношении К.Т.Б., Г.Э.А. и С.Н.Л. отвечающим требованиям ст. ст. 297, 307 - 309 УПК РФ, судебная коллегия не усматривает оснований для его отмены или изменения, в том числе, по доводам апелляционных жалоб осужденных и их защитников.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
Приговор Хорошевского районного суда города Москвы от 30 апреля 2019 года в отношении К.Т.Б., Г.Э.А. и С.Н.Л. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных и адвокатов - без удовлетворения.
