Постановление Президиума Тульского областного суда от 10.06.2014 N 44у-86/14. В удовлетворении кассационной жалобы, поданной на судебные акты по уголовному делу о покушении на мошенничество, совершенном путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, организации фальсификации доказательств по гражданскому делу, отказано, поскольку требования уголовно-процессуального закона, строгое соблюдение которых обеспечивает правильное и объективное рассмотрение дела, судами были выполнены. Уголовное судопроизводство осуществлялось на основе состязательности и равноправия сторон, какой-либо предвзятости, заинтересованности председательствующего судьи по делу не установлено.
ПРЕЗИДИУМ ТУЛЬСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 10 июня 2014 г. N 44у-86/14
Президиум Тульского областного суда в составе: …
рассмотрел уголовное дело по кассационной жалобе адвоката З.А.В. в интересах осужденного К.Р. на приговор Зареченского районного суда г. Тулы от 25 декабря 2012 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Тульского областного суда от 3 апреля 2013 года.
По приговору Зареченского районного суда г. Тулы от 25 декабря 2012 года К.Р., <...>, несудимый,
осужден:
- по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) к лишению свободы на срок 4 года со штрафом в доход государства в размере 500000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;
- по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 303 УК РФ к обязательным работам на срок 400 часов;
- по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 303 УК РФ к обязательным работам на срок 400 часов;
- по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 303 УК РФ к обязательным работам на срок 400 часов.
На основании п. 1 ст. 78 УК РФ освобожден от наказания, назначенного за каждое из трех совершенных преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 303 УК РФ, в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
Мера пресечения в виде залога К.Р. изменена на заключение под стражу. Взят под стражу в зале суда.
Срок отбывания наказания исчислен с 25 декабря 2012 года с зачетом времени предварительного содержания под стражей до постановления приговора с 11 мая 2010 года по 5 августа 2010 года.
Денежный залог в размере 10 млн. рублей, внесенный за К.Р., постановлено возвратить залогодателю - К.Ю.П.
По приговору также осуждены Г.О., Г.А., приговор в отношении которых не пересматривается.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Тульского областного суда от 3 апреля 2013 года приговор Зареченского районного суда г. Тулы от 25 декабря 2012 года в отношении К.Р. изменен:
его действия переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ) на ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ), по которой назначено наказание в виде лишения свободы на срок 4 года со штрафом в доход государства в размере 500000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. В остальной части приговор оставлен без изменения.
Заслушав доклад судьи М.О.П., изложившей содержание судебных решений, мотивы кассационной жалобы и вынесения постановления о передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции; мнение осужденного К.Р., принимавшего участие посредством использования систем видеоконференцсвязи, адвоката З.А.В., поддержавших доводы жалобы и полагавших необходимым приговор, кассационное определение отменить и производство по уголовному делу прекратить ввиду отсутствия в действиях К.Р. состава преступления; объяснения потерпевшего Ф.; выступление первого заместителя прокурора Тульской области П.Д.Г., полагавшего приговор Зареченского районного суда г. Тулы от 25 декабря 2012 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Тульского областного суда от 3 апреля 2013 года в отношении К.Р. оставить без изменения, президиум Тульского областного суда
установил:
согласно приговору К.Р. осужден за покушение на мошенничество, то есть на хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере; а также за организацию фальсификации доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, трижды.
Преступления совершены в <адрес> в период времени и при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В кассационной жалобе адвокат в интересах осужденного К.Р. выражает несогласие с приговором суда и кассационным определением, ссылаясь на неправильное применение уголовного закона, нарушение уголовно-процессуального закона, несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.
В обоснование доводов жалобы ссылается на то, что судом при установлении вины К.Р. в инкриминированных ему деяниях было проигнорировано отсутствие всех обязательных признаков хищения, предусмотренных ст. 159 УК РФ. Полагает, что вина К.Р. в покушении на мошенничество и в организации фальсификации доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, установленная судом, не доказана и опровергается результатами проведенного судебного следствия.
Указывает на то, что суд в приговоре в подтверждение вины К.Р. привел доказательства, которые в соответствии со ст. 75 УПК РФ, являются недопустимыми и не имеющими юридической силы.
Так, суд сослался на заключение судебно-почерковедческой экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной, по мнению автора жалобы, с нарушениями ч. 4 ст. 202, п. 7 ч. 1 ст. 204 УПК РФ, ст. ст. 8, 16, 25 ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ", выразившимися в самостоятельном отборе экспертом из материалов уголовного дела образцов подписей, которые не были исследованы в судебном заседании и не входили в перечень образцов, представленных судом для проведения экспертизы. Кроме того, экспертом к заключению не были приложены материалы, иллюстрирующие заключение (фотографии, схемы, графики), которые согласно ч. 3 ст. 204 УПК РФ и ст. 25 ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ", являются составной частью заключения эксперта. Также в заключении отсутствует описание объектов исследования и самих исследований. Полагает, что указанное свидетельствует о нарушении требований ч. 2 ст. 8, ст. 35 ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ", что исключило возможность проверить участниками процесса выводов эксперта.
Обращает внимание на то, что при предоставлении следователю результатов ОРД были нарушены требования п. 13 Инструкции о порядке предоставления результатов ОРД, а также не приняты во внимание положения, изложенные в Определении КС РФ N 460-О-О, регламентирующие обязанность органов, проводящих ОРМ, ограничивающих конституционные права человека на тайну переписки, телефонных переговоров, в обязательном порядке предоставлять в материалы уголовного дела копии судебных решений о проведении ОРМ. Такое судебное решение в материалах уголовного дела отсутствует, вследствие чего невозможно сделать вывод о том, были ли соблюдены требования ст. 13 УПК РФ при проведении ОРМ.
Кроме того, согласно приговору, перечисляя доказательства, подтверждающие вину К.Р., суд сослался на бухгалтерские балансы ООО "Т4" за 2008 и за 2009 годы, которые в то же время признал недопустимыми доказательствами (л. 76 приговора).
Также суд в нарушение требований ч. ч. 1, 3 ст. 240 УПК РФ в основу приговора положил заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ (л. 44 приговора), которое не было исследовано в ходе судебного следствия.
Ссылаясь на положения ст. 4, п. п. 3 - 6 ч. 1, ч. 2 ст. 24, п. п. 3 - 6 ч. 1 ст. 27, ст. ст. 254 УПК РФ, указывает на то, что суд, установив отсутствие в уголовном деле заявления потерпевшего о привлечении К.Р. к уголовной ответственности по ст. 159 УК РФ, не принял во внимание положения ч. 3 ст. 20 УПК РФ, действовавшей на момент рассмотрения дела, и не прекратил уголовное дело по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ по основаниям, предусмотренным п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.
По мнению автора жалобы, по делу допущено нарушение принципа неизменности состава суда, поскольку в нарушение требований ч. 2 ст. 242 УПК РФ в ходе рассмотрения дела по существу, после замены председательствующего, судебное разбирательство не было начато с начала.
Кроме того, суд первой инстанции оставил без оценки представленные стороной защиты заключения специалистов по тем основаниям, что они получены вне рамок уголовного судопроизводства, тем самым нарушил требования ст. 244 УПК РФ о равенстве сторон.
Полагает, что показаниям осужденных, свидетелей Х., И., Ю., Э., решениям Арбитражного суда о наличии у ООО "Т4" задолженности перед ООО "Т" в размере <данные изъяты> рублей судом не дана должная юридическая оценка; занятая судом избирательная позиция свидетельствует о его предвзятости и следовании по пути обвинительного уклона при разрешении уголовного дела, что повлекло за собой нарушение Конституции РФ, ст. ст. 14, 302 УПК РФ. Указанные нарушения закона, допущенные, по мнению автора жалобы, при вынесении приговора, были проигнорированы вышестоящей судебной инстанцией.
Просит приговор Зареченского районного суда г. Тулы от 25 декабря 2012 года, кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Тульского областного суда от 3 апреля 2013 года в отношении К.Р. отменить и передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение.
Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы адвоката Завалько А.В. в интересах осужденного К.Р., президиум не находит оснований к отмене приговора Зареченского районного суда г. Тулы от 25 декабря 2012 года и кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Тульского областного суда от 3 апреля 2013 года, поскольку считает их обоснованными и постановленными в соответствии с требованиями закона.
Президиум считает, что выводы суда о виновности К.Р. в покушении на мошенничество, то есть на хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, и в организации фальсификации доказательств, совершенной трижды, по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, в период времени и при обстоятельствах, указанных в приговоре, являются правильными.
Вопреки доводам жалобы приговор соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ, так как судом в приговоре подробно изложены: описание преступных деяний с указанием места, времени, способа их совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступлений, а также доказательства, на которых основаны выводы суда, и мотивы, по которым суд принял во внимание одни и отверг другие доказательства.
Рассмотренные непосредственно в судебном заседании доказательства оценены судом в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а их совокупность - достаточности для принятия правильного и обоснованного решения по делу.
Факт совершения К.Р. преступлений, указанных в приговоре, подтверждается: показаниями потерпевшего Ф., свидетелей Р., С., М., П., Н., К., Е., Г., И., А., Б., У., В., О., Ж1., Ж., Т., З., экспертов Ш. и Ц., протоколами: осмотра места происшествия, осмотра предметов, выемки, осмотра местности, осмотра помещения, обыска, заключениями экспертов, а также другими доказательствами, приведенными судом в приговоре.
Так, потерпевший Ф. в судебном заседании показал, что он по предложению своего знакомого Э. вложил денежные средства в ООО "Т4", выкупив у Э. <данные изъяты>% доли. В качестве его заместителя в ООО выступал Э. Через несколько месяцев ему (Ф.) стало известно, что в ООО "Т4" ведется двойная бухгалтерия, в связи с чем он прекратил финансировать ООО "Т4" и предложил Э. выкупить его (Ф.) долю. Э. с данным предложением не согласился и предложил выкупить его (Э.) долю. Он (Ф.) выкупил долю Э. и стал единственным учредителем ООО "Т4". Директором была назначена Ю., которой он дал указание законсервировать производство и продать его, поскольку не являлся специалистом в деревообработке. Ю. дала объявление о продаже ООО "Т4" и, воспользовавшись данным обстоятельством, допустила кражу оборудования. Затем из налоговой инспекции поступили сведения об имеющейся у ООО "Т4" задолженности. Ю. пояснила, что данный долг легко погасить, были выставлены счета, тогда как он считал, что в ООО "Т4" практически не имелось долгов, а была лишь небольшая задолженность от одной компании в размере <данные изъяты> рублей. Ожидалось поступление <данные изъяты> рублей от ООО "Р", однако, эти деньги не поступали. Связавшись с юридическим отделом ООО "Р", было установлено, что <данные изъяты> рублей направлены, но поступили они в ООО "П". На вопрос о том, почему денежные средства отправлены в ООО "П", ему было разъяснено, что между ООО "Т4" и ООО "П" заключен договор цессии, хотя он подобного договора не заключал. Таким образом, было установлено хищение <данные изъяты> рублей. После этого он позвонил Х., который занимался данным вопросом, но тот посоветовал ему обратиться непосредственно к Ю. В <адрес> он узнал о якобы существующем договоре о переуступке прав, согласно которому вместо получателя ООО "Т4" выступало ООО "П". Во всех делах со страховыми компаниями интересы ООО "Т4" представлял Х.<данные изъяты>. В итоге он (Ф.) понял, что денежные средства похитили. От Ю. он узнал, что подписи в договоре выполнены не ее рукой, а также то, что ООО "Т4" делают банкротом. Также Ю. сообщила о существовании <данные изъяты> Г.О. и предложила проехать к ней по адресу: <адрес>. Он удивился, поскольку у общества не было долгов. 21 августа 2009 года он первый раз прибыл по указанному адресу, где его встретили Г.О. и К.Р. До произошедших событий он один раз, примерно в 2003 году, видел К.Р., который предлагал приобрести площадку или в <адрес>, или в <адрес>. Площадка приобретена не была, поэтому больше с К.Р. никаких отношений он не имел.
Несмотря на то, что конкурсным управляющим была Г.О., встречу 21 августа 2009 года вел К.Р.; Г.О. лишь находилась рядом. В ходе встречи К.Р. сообщил, что ООО "Т4" банкрот, имеется ряд долгов, в том числе за юридическое обслуживание компании ООО "Т". Процедура банкротства началась с заявления ООО "Т" о возврате долга в размере <данные изъяты> рублей. Чтобы не платить долги и вернуть предприятие, К.Р. предложил передать им <данные изъяты> рублей наличными до торгов, сообщив, что официально ему (Ф.) компания обойдется в <данные изъяты> рублей, поскольку ими будут сделаны все документы. Затем следует передать им еще <данные изъяты> рублей в качестве премиальных. Он ответил, что хочет вернуть компанию, но попросил дать ему время подумать, К.Р. согласился, но сказал, что он (Ф.) как учредитель несет субсидиарную ответственность. В тот же день он через Ю. передал Г.О. печать и решил разобраться с долгами. Как выяснилось впоследствии, многие компании не существовали, а просто были придуманы, документы от их имени подписаны Г.О. Через некоторое время, попытавшись разрешить вопросы с долгами, вспомнил предложение К.Р. и встретился с ним. При встрече К.Р. повторил те же самые суммы. Согласившись на предложение К.Р., они договорились о том, что до официального выкупа фирмы он передаст ему <данные изъяты> рублей, затем официально оплачивает <данные изъяты> рублей, а после оформления передаст еще <данные изъяты> рублей. При этом К.Р. говорил о том, что если он не передаст денежные средства, то тот выставит фирму в свободную продажу. Поскольку ему (Ф.) не хотелось терять фирму, он согласился с предложением К.Р. 10 декабря 2009 года он снял <данные изъяты> Евро и по телефону сообщил об этом К.Р., но последний ответил, что денежные средства ему нужны только в рублях. Поменяв деньги, он 11 декабря 2009 года передал их К.Р. в кабинете по <адрес>. После чего К.Р. сказал, что будет все делать. В тот же период времени К.Р. передал ему (Ф.) документы ООО "П", что его (Ф.) сильно удивило. По поводу ООО "П" К.Р. пояснил, что его попросили подписать документы для уменьшения налогооблагаемой базы. 18 марта 2010 года в <адрес> он встретился с К.Р., который сказал ему передать документы по фирме, которая будет покупать ООО "Т4", печать фирмы, доверенность на имя Г.О., чтобы не ездить каждый раз в <адрес>. Он согласился.
Позднее он установил, что долги в размере <данные изъяты> рублей не существуют, самих фирм нет, поэтому предположил о причастности Г.О. к ООО "С", ООО "У", ООО "М". В связи с этим он обратился с заявлением в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Совместно с сотрудниками отдела по борьбе с экономическими преступлениями проводились встречи с К.Р., осуществлялся их контроль, телефонные звонки прослушивались. 06 апреля 2010 года он снова приехал к К.Р., в ходе встречи они официально окончательно договорились о сделке, переговоры вел К.Р., а Г.О. была рядом, ничего не говорила, но была в курсе всех вопросов, вплоть до платежей. В ходе встречи они обсудили, что <данные изъяты> рублей переданы им, вскоре он должен передать еще <данные изъяты> рублей, после официально заплатит <данные изъяты> рублей, а затем им еще <данные изъяты> рублей. Данный разговор записывался на аудиозапись. 12 апреля 2010 года он привез реквизиты и документы на фирму, которая должна была выкупить ООО "Т4" на торгах. 14 апреля 2010 года состоялась беседа с Г.О., которая сообщила, что 30 апреля 2010 года состоятся первые торги, на которых, благодаря их технологиям, покупателей не будет и этот процесс контролируется. В то же время поступали звонки от К.Р., который говорил о том, что уже нужно оформлять документы, а он (Ф.) не отдал <данные изъяты> рублей. 19 апреля 2010 года К.Р. звонил ему в течение дня около семи раз. На встречу с К.Р. он попал около 17 часов 00 минут, но К.Р. отказался брать деньги наличными, сказав, что в Тульской области арестовали кого-то из арбитражных управляющих. Затем с К.Р. они переговорили у включенного радиоприемника, после чего прошли в кабинет К.Р., где последний дал ему листок и сказал, что на указанные в нем реквизиты необходимо безналичным путем перевести деньги в сумме <данные изъяты>. Он согласился. 20 апреля 2010 года вновь состоялся разговор с К.Р., тот требовал передачи денежных средств в сумме <данные изъяты> рублей, сказав, чтобы он (Ф.) приехал 22 апреля 2012 года. Когда он приехал в указанное время, К.Р. пригласил Г.О., которая сказала, что она в курсе всего и дала гарантию, сказав, что все под контролем, если что, деньги вернут. На его вопрос о том, как перевести оставшиеся <данные изъяты> рублей, получил ответ, что нужно сделать какой-нибудь договор от его фирмы, поэтому 28 апреля 2010 года его сыном был сделан договор между ООО "Л" и организацией "Б" на <данные изъяты> рублей по одной спецификации, и еще по одной спецификации на <данные изъяты> рублей. 30 апреля 2010 года после торгов ему позвонила Г.О. и сказала, что торги прошли под контролем, никто не явился, вторые торги будут в июне 2010 года. После чего ему следует выйти на торги и купить предприятие за <данные изъяты> рублей, он согласился. В мае 2010 года, когда К.Р. уезжал за пределы <данные изъяты>, то сообщил ему, что Г.О. в курсе всех дел, что ей следует подвезти подписать договор. В офисе на <адрес> он передал Г.О. договор от своей фирмы с ООО "Б" на поставку <данные изъяты>, две спецификации, чтобы они подписали договор со своей стороны. Г.О. ушла, через некоторое время вернулась, на договорах стояли печати и подписи. 06 мая 2010 года он еще раз созвонился с Г.О., та в очередной раз дала гарантию, что если что-то не получится, то ему вернут деньги. 07 мая 2010 года он в <адрес> перечислил деньги в сумме <данные изъяты> рублей, как они ранее и договаривались, но сделал это не от имени ООО "Л", а как физическое лицо Ф., чтобы не афишировать имя своей фирмы. Он сказал Г.О., что сначала перечислит <данные изъяты> рублей, и если деньги дойдут до получателя, то перечислит еще <данные изъяты> рублей. 11 мая 2010 года, когда К.Р. вышел на работу, он привез ему платежное поручение, отдав его Г.О. Последняя, посмотрев, сказала, чтобы он передал платежное поручение К.Р., что он и сделал, попросив сообщить ему о поступлении денег на счет, чтобы перечислить еще <данные изъяты> рублей. Со временем понял, что К.Р. и Г.О. принимали участие в воровстве денег и в банкротстве его фирмы, так как имелись несуществующие долги.
Кроме того, из показаний потерпевшего Ф., данных в ходе предварительного следствия, усматривается, что 19 августа 2009 года, когда он спросил Ю. про ООО "П", та ответила, что ничего не знает. Однако при снятии копии дела в Арбитражном суде в нем оказался договор цессии с ООО "П", подписанный Ю. Последняя пояснила, что в договоре стоит не ее подпись. В тот же день Ю. сообщила, что есть еще одна неприятность, ООО "Т4" "банкротят" и <данные изъяты> Г.О. хочет с ними встретиться, чтобы забрать печати и вручить уведомление. Тогда же ему стало известно, что ДД.ММ.ГГГГ ООО "Т" подало заявление о признании ООО "Т4" банкротом из-за задолженности в размере <данные изъяты> основного долга и <данные изъяты> рублей расходов по оплате третейского сбора за неоплаченную работу Х. До 19 августа 2009 года он об этом ничего не знал. Являясь единственным участником общества и его учредителем, он о процедуре банкротства Ю., а также Г.О. поставлен в известность не был. 14 мая 2009 года определением Арбитражного суда Тульской области в отношении ООО "Т4" была введена процедура наблюдения, <данные изъяты> Г.О.
Свидетель Р. в судебном заседании показал, что потерпевший Ф. приходится ему отцом. В марте 2010 года отец попросил его собрать уставные документы ООО "Л", протоколы - для заключения договора между ООО "Л", где он (Р.) являлся генеральным директором, и ООО "Б" с целью выкупить ООО "Т4", в котором отец являлся учредителем. В ООО "Л" отец также был учредителем. Он оформил отцу документы, которые тот повез в <адрес>, чтобы заключить договор с ООО "Б" на поставку металлолома. ООО "Л" должно было оплатить металлолом ООО "Б", реквизиты которого имелись на бланке данного ООО "Б", где были указаны ИНН, расчетный счет, БИК. Две спецификации к данному договору на суммы <данные изъяты> рублей и <данные изъяты> рублей были составлены в апреле 2010 года. Договор фактически не исполнялся. Претензий со стороны ООО "Б" к ООО "Л" после заключения договора не поступало.
Из показаний свидетеля П., данных им в ходе предварительного следствия, подтвержденных в судебном заседании, следует, что до января 2006 года он работал в фирме, которая занималась регистрацией и ликвидацией разных фирм, где девушка по имени Н1 предложила зарегистрировать на него 5 фирм, названия которых он не помнит. Она сказала, что ему за это ничего не будет, при этом заплатят <данные изъяты> рублей. Он согласился, сходил к нотариусу, налоговую инспекцию для регистрации 5 обществ с ограниченной ответственностью. Для каких целей были нужны эти фирмы, ему не сказали, он также не интересовался. После регистрации Н1 сказала, что он больше не будет нужен, что расписываться больше нигде не надо. Свой паспорт он передавал Н1, поскольку в налоговый орган для регистрации необходимо было предоставить паспортные данные. Кроме указанных 5 фирм, других организаций на свое имя он не регистрировал, для этих целей паспорт никому не давал. В дальнейшем ни бухгалтерских, ни банковских документов не подписывал. Свой паспорт он не терял, его у него не похищали.
После обозрения в судебном заседании документов, расположенных в т. 4 л.д. 83, 159, 190, 194, 195, 196, 198, т. 3 л.д. 221-222, т. 8 л.д. 41-47, а также договора поставки, товарно-транспортной накладной, договора поставки сырья, заявления об установлении требований, налогового дела, листа учета, решения единственного участника, устава, П. пояснил, что лишь на некоторых документах, а именно в налоговом деле, листе учета, уставе, платежном документе, стоят его подписи.
Допрошенный в судебном заседании свидетель М. показал, что он был учредителем компании "Н" в <адрес>. Учредителем других организаций он никогда не был, счета на другие организации не открывал. К нотариусу по поводу организации общества с ограниченной ответственностью "С" не обращался. Ранее об организациях ООО "С", ООО "Т4" не слышал. В январе - феврале 2009 года на него было совершено разбойное нападение, в ходе которого у него был похищен паспорт. Нападавшие установлены не были. Кроме того, когда он в 2007 году проживал в <адрес>, вместе с ним в одной комнате проживал еще один мужчина по имени "А1", данных которого он не знает. Последний занимался оформлением различных обществ с ограниченной ответственностью. Однажды он заметил, что его паспорт отсутствовал в том месте, куда он его обычно клал. Через некоторое время паспорт появился, но уже в другом месте.
После обозрения договора поставки <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, двух спецификаций, двух форм договора купли-продажи векселя, договора поставки, договора аренды, заявления об установления требований, товарной накладной, налогового дела, регистрационных документов ООО "С", доверенности, расписки за документы, запроса, решения N, устава, заявления о государственной регистрации, а также документов, расположенных в т. 8 л.д. 93-108, М. также сообщил, что в данных документах его подписи отсутствуют, некоторые подписи похожи на его, но выполнены не им. Гражданин Ч., изображенный на фотографии, ему не знаком.
Согласно показаниям свидетеля С. она встречалась с молодым человеком, который предложил ей открыть фирму, от дохода которой она будет получать проценты. Она согласилась, полагая, что, таким образом, сможет оплатить свое обучение в университете. Ориентировочно в 2006 году она подписывала только первоначальные документы об открытии фирмы, каких-либо накладных или договоров никогда не подписывала. Организации ООО "У", ООО "Т4" ей ни о чем не говорят, фамилии Э., Г.О., К.Р., Х. - не знакомы. Подозревает, что пакет с документами, согласно которым она была учредителем фирмы, договоры, оставила в такси, номер машины не запомнила.
После обозрения копии заявления об установлении требований конкурсного кредитора ООО "У" к ООО "Т4" (т. 5 л.д. 34), копии заявления об установлении требований конкурсного кредитора (т. 4 л.д. 207), уведомления о дате собрания на ДД.ММ.ГГГГ (т. 4 л.д. 211), доверенности от ДД.ММ.ГГГГ (т. 4 л.д. 214), регистрационного дела налогоплательщика ООО "У", копии товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ, копии договора поставки сырья от ДД.ММ.ГГГГ между ООО "Т4" и ООО "У", свидетель С. пояснила, что в данных документах ее подписей не имеется.
Президиум находит, что указанные выше показания потерпевшего и свидетелей, а также показания свидетелей Н., К., Е., Г., И., А., Б., У., В., О., Ж1., Ж., Т., З., подробно приведенные в приговоре и признанные судом достоверными, не содержат каких-либо противоречий, которые ставили бы их под сомнение. Оценка их показаний в приговоре является правильной.
Вина К.Р. подтверждена также заключениями эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ о принадлежности реплик в тексте К.Р., Ф., Г.О., на представленных аудиокассетах N<данные изъяты> признаков монтажа не выявлено (т. 2 л.д. 124-206); заключением эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому на исходных фонограммах, зафиксированных в звуковых файлах на компакт-дисках <данные изъяты> и в звуковой дорожке видеофайла <данные изъяты>, признаков монтажа также не обнаружено (т. 2 л.д. 250-271); протоколами осмотра предметов, а именно: компакт-дисков N<данные изъяты> с аудиозаписями, компакт-диска N<данные изъяты> с видеозаписью, аудиокассеты N<данные изъяты> с аудиозаписями результатов оперативно-розыскных мероприятий, предоставленных <данные изъяты>; протоколом осмотра документов: копии договора поставки сырья от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ООО "Т4" в лице директора Э. и ООО "М" в лице генерального директора П., согласно которому ООО "М" взяло обязательство поставить и передать в собственность, а ООО "Т4" принять и своевременно оплатить <данные изъяты> всего в сумме <данные изъяты> рублей; копии товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ всего на сумму <данные изъяты> рублей; копии договора поставки сырья от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ООО "Т4" в лице директора Э. и ООО "У" в лице генерального директора С.; копии товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ на общую сумму <данные изъяты> рублей (т. 4 л.д. 1-4); протоколом осмотра документов по процедуре банкротства ООО "Т4", в том числе: счета-фактуры N от ДД.ММ.ГГГГ, претензии ООО "С" в адрес директора ООО "Т4" от ДД.ММ.ГГГГ, договора поставки N от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ООО "Т4" в лице генерального директора Э., и ООО "С" в лице генерального директора М., приложения к договору N от ДД.ММ.ГГГГ, товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ, заявления об установлении требований конкурсного кредитора ООО "С" к ООО "Т4" в размере <данные изъяты>, ходатайства о рассмотрении требований в отсутствие заявителя, копии определения Арбитражного суда Тульской области от 29 апреля 2010 года - дело N.
Согласно заключению экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ подпись от имени Г.А., расположенная на строке "Генеральный директор ООО "Т" в заявлении конкурсного кредитора ООО "Т" о признании должника ООО "Т4" несостоятельным (банкротом), выполнена не самим Г.А., а другим лицом. В условно-свободных и экспериментальных образцах почерка и подписи Г.О. установлены признаки намеренного изменения (т. 5 л.д. 167-170).
По заключению экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ подписи от имени Э., изображения которых расположены в электрофотокопии товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ, выполнены не самим Э., а другим лицом с подражанием подлинным подписям. В условно-свободных и экспериментальных образцах почерка и подписи Г.О. установлены признаки намеренного изменения (т. 5 л.д. 262-266).
Выводы экспертизы в заключении N от ДД.ММ.ГГГГ свидетельствуют о том, что подписи от имени Э., изображения которых расположены в электрофотокопиях: договора поставки сырья от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ООО "У" и ООО "Т4" и товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ, выполнены не самим Э., а другим лицом с подражанием подлинным подписям. В условно-свободных и экспериментальных образцах почерка и подписи Г.О. установлены признаки намеренного изменения (т. 6 л.д. 71-75).
Из заключения экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ следует, что подписи от имени Э., расположенные в договоре поставки N от ДД.ММ.ГГГГ, заключенном между ООО "С" и ООО "Т4"; в приложении к договору поставки N от ДД.ММ.ГГГГ о количестве и качестве поставляемого пиломатериала; в товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ, выполнены не самим Э., а другим лицом (лицами) с подражанием подлинным подписям. В условно-свободных и экспериментальных образцах почерка и подписи Г.О. установлены признаки намеренного изменения (т. 6 л.д. 166-170).
В соответствии с выводами экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ подпись от имени П., имеющаяся в заявлении об установлении требований конкурсного кредитора ООО "М" и их включении в реестр требований кредиторов ООО "Т4", выполнена не самим П., а вероятно, Г.О.; подписи от имени П., изображения которых расположены в электрофотокопиях документов: договора поставки сырья от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ООО "М" и ООО "Т4"; товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ; письме генерального директора ООО "М" исх. N от ДД.ММ.ГГГГ в Арбитражный суд Тульской области, выполнены не самим П., а вероятно, Г.О.; подпись от имени С., расположенная в заявлении об установлении требований конкурсного кредитора ООО "У" к ООО "Т4", выполнена не самой С., а иным лицом; подписи от имени С., изображения которых расположены в электрофотокопиях документов: договоре поставки сырья от ДД.ММ.ГГГГ, заключенном между ООО "У" и ООО "Т4" и товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ, выполнены не самой С., а иным лицом; подпись от имени Ч., расположенная в заявлении об установлении требований конкурсного кредитора ООО "С" к ООО "Т4" от ДД.ММ.ГГГГ, выполнена не самим Ч., а вероятно, Г.А. с попыткой подражания подлинной подписи-модели Ч. В условно-свободных и экспериментальных образцах почерка и подписи Г.О. установлены признаки намеренного изменения; подписи от имени М., имеющиеся в документах: договоре поставки N от ДД.ММ.ГГГГ, заключенном между ООО "С" и ООО "Т4"; приложении к данному договору о количестве и качестве пиломатериала, поставляемого в соответствии с договором поставки N от ДД.ММ.ГГГГ; товарной накладной N от ДД.ММ.ГГГГ; счете-фактуре N от ДД.ММ.ГГГГ; письме генерального директора ООО "С" от ДД.ММ.ГГГГ, адресованном директору ООО "N" Э., выполнены не самим М., а, вероятно, Г.О. с подражанием подлинной подписи-модели М., рукописные записи "Галушко" и подписи от имени Г.А., изображения которых расположены в представленных электрофотокопиях документов, распечатанных с файлов "печать", "1", "2" и "коммерсант-печать", выполнены не самим Г.А., а вероятно, Г.О. В условно-свободных и экспериментальных образцах почерка и подписи Г.О. установлены признаки намеренного изменения.
Допрошенный в суде эксперт Ц. подтвердил выводы проведенной им экспертизы и заявил, что в ходе проведения экспертизы между собой сравнивались подписи, выполненные от имени одного лица, если был установлен факт, что подпись не принадлежит лицу, от имени которого она выполнена, то данная подпись сравнивалась с представленным кругом подписей подозреваемых лиц. Подпись С. была представлена в термофотокопии, поэтому не представилось возможным выполнить экспертизу с учетом распределения нажима, штрихового состава подписи. При исследовании было установлено, что подписи от имени М., П., выполнены Г.О. Кроме того, эксперт пояснил, что поскольку на исследование документы были представлены в электрофотокопиях, то используемая им методика не позволяет сделать категоричный вывод об исполнителе подписи.
Все доказательства по делу, в том числе показания осужденных, потерпевшего, свидетелей, заключения экспертов, получили надлежащую правовую оценку. Выводы суда и мотивы, по которым суд отверг одни доказательства, а другие принял во внимание, президиум находит правильными, обоснованными и в достаточной степени аргументированными.
Письменные документы, на которые имеются ссылки в приговоре, получены с соблюдением процедуры, установленной уголовно-процессуальным законом.
Президиум считает, что анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств в их совокупности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства совершенных К.Р. преступлений, указанных в приговоре суда.
С учетом фактических обстоятельств дела, установленных судом, доводы кассационной жалобы о недопустимости заключения эксперта Ц. в качестве доказательства по делу по тем основаниям, что эксперт вышел за рамки своей компетенции и в заключении эксперта отсутствуют описание объектов исследования и самих объектов исследования, проверялись судом первой, кассационной инстанций и обоснованно признаны несостоятельными. Проведенная по делу почерковедческая экспертиза отвечает требованиям уголовно-процессуального закона, она проведена надлежащим лицом-экспертом Ц., который в соответствии со ст. 57 УПК РФ является лицом, обладающим специальными знаниями, и был назначен для производства судебной экспертизы и дачи заключения в порядке, установленном нормами УПК РФ. Квалификация и объективность эксперта Ц., проводившего экспертное исследование, сомнений не вызывает, поэтому оснований не доверять выводам проведенной им экспертизы и его показаниям, то есть сомневаться в их достоверности, у суда не имелось. Не усматривает таких оснований и президиум. Как следует из материалов уголовного дела, в судебном заседании эксперт полностью подтвердил выводы проведенной им экспертизы. Из материалов дела также видно, что Ц. как эксперту в установленном законом порядке были разъяснены его права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, он также был предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Обстоятельств, свидетельствующих о наличии оснований для отвода эксперта, предусмотренных ст. ст. 61, 70 УПК РФ, в материалах уголовного дела не содержится. Отсутствие приложения к заключению эксперта в виде иллюстрации вывода не свидетельствует о недопустимости экспертного заключения в качестве доказательства по делу.
Выводы эксперта, носящие вероятностный характер, не ставят под сомнение выводы суда о доказанности вины осужденного К.Р. в содеянном, поскольку они основаны на оценке судом совокупности всех исследованных доказательств, с которыми данные выводы эксперта согласуются. Каких-либо противоречий в исследованных судом доказательствах, не установлено.
Ссылка в жалобе адвоката на то, что суд необоснованно не прекратил в отношении К.Р. уголовное дело по ч. 3, ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ по п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ с учетом требований ст. 4, ч. 3 ст. 20 УПК РФ, действующих на момент рассмотрения дела в суде, является несостоятельной.
Согласно материалам уголовного дела 11 мая 2010 года в Следственное управление по Тульской области Следственного комитета при прокуратуре РФ от гражданина Ф. поступило заявление, в котором он просил привлечь к уголовной ответственности К.Р. и Г.О., которые незаконно требовали с него передачи им <данные изъяты> рублей за содействие ООО "Л", учредителем которого он являлся, в приобретении имущества ООО "Т4" через торги, проводимые Г.О. (т. 1 л.д. 134). На основании данного заявления 11 мая 2010 года руководителем Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Тульской области С.Т.А. в отношении К.Р. и Г.О. было возбужденного уголовное дело по ч. 3 ст. 33, ч. 3 ст. 204 УК РФ (т. 1 л.д. 1-3). В ходе проведения расследования указанного уголовного дела было установлено, что фактически в действиях К.Р. имеются признаки иного состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, а не ч. 3 ст. 33, ч. 3 ст. 204 УК РФ, в связи с чем на основании соответствующего рапорта старшего следователя С.С.Ю. в отношении К.Р. и.о. руководителя Следственного управления Следственного комитета РФ по Тульской области С.Т.А. 24 февраля 2011 год было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (т. 1 л.д. 58). Доводы жалобы адвоката о том, что суд, при рассмотрении дела, проверяя законность возбуждения в отношении К.Р. уголовного дела по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, должен был руководствоваться положениями ч. 2 ст. 20 УПК РФ (в редакции от 29 ноября 2012 года N 207-ФЗ), действовавшей при рассмотрении дела в суде, предусматривающей возможность возбуждения уголовного дела по указанному составу преступления лишь по заявлению потерпевшего, не могут быть признаны обоснованными, поскольку процессуальное решение о возбуждении уголовного дела было принято до введения в действие уголовно-процессуального закона в редакции, указанной в жалобе.
В силу ст. 4 УПК РФ уголовно-процессуальный закон обратной силы не имеет, при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения. При таких данных возбуждение 24 февраля 2011 года в отношении К.Р. уголовного дела по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ на основании рапорта следователя соответствовало требованиям ст. 20 УПК РФ, действовавшей в период принятия решения, а потому оснований для прекращения уголовного преследования К.Р., о чем ставится вопрос в жалобе, президиум не усматривает ввиду отсутствия на то законных оснований.
Как усматривается из материалов уголовного дела в ходе расследования уголовного дела, возбужденного в отношении К.Р. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 204 УК РФ, его действия были переквалифицированы с ч. 3 ст. 33, ч. 3 ст. 204 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, по которой в отношении него и осуществлялось затем уголовное преследование.
В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, действовавшего на момент принятия решения о привлечении К.Р. к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, заявления потерпевшего не требовалось.
Президиум считает, что вопреки доводам жалобы, оперативно-розыскное мероприятие "<данные изъяты>" проведено в установленном законом порядке, а именно на основании судебного решения, реквизиты которого указаны в документе, представленном заместителем начальника <данные изъяты>, что нашло свое подтверждение в ответе, представленном и.о председателя Центрального районного суда г. Тулы. Оснований сомневаться в достоверности представленных сведений о получении судебного решения на проведение оспариваемого оперативно-розыскного мероприятия "<данные изъяты>" и соблюдении при его проведении требований ст. 13 УПК РФ, не имеется (т. 34 л.д. 33-35). Поэтому доводы жалобы о недопустимости в качестве доказательств, представленных следственными органами результатов ОРМ и полученных от них других производных доказательств, президиум находит неубедительными.
Ссылка в жалобе на то, что суд в приговоре в качестве доказательства привел заключение эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ, которое в судебном заседании не исследовалось, чем был нарушен принцип непосредственности исследования доказательств, не является основанием для отмены состоявшихся судебных решений, поскольку выводы суда о доказанности вины К.Р. в совершении покушения на мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а также организации фальсификации доказательств, совершенной трижды, по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, подтверждаются совокупностью других исследованных в ходе судебного разбирательства и приведенных в приговоре доказательств, являющихся относимыми, допустимыми и достоверными доказательствами, совокупность которых была достаточной для принятия судом решения, основанного на требованиях закона.
Утверждение автора жалобы о том, что суд, перечисляя доказательства, подтверждающие вину К.Р., вошел в противоречия, так как, указав в качестве доказательств вины К.Р. бухгалтерские балансы ООО "Т4" за 12 месяцев 2008 года и за 2009 год, в то же время признал их недопустимыми доказательствами, президиум находит необоснованным, поскольку оно опровергается содержанием приговора суда. Как следует из содержания приговора, судом были признаны недопустимыми доказательствами бухгалтерские балансы ООО "Т4" от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, приобщенные судом к материалам дела по ходатайству Г.О., тогда как в основу приговора суд положил протокол осмотра документов, согласно которому предметом осмотра являлись другие бухгалтерские балансы ООО "Т4", а именно, за 12 месяцев 2008 года, за 6 месяцев 2009 года, за 12 месяцев 2006 года, а также бухгалтерские балансы ООО "С", ООО "М", ООО "У", содержащиеся в т. 7 л.д. 97-123, предоставленные налоговой инспекцией.
Доводы кассационной жалобы относительно признания судом недопустимыми доказательствами заключений специалистов Т2, Т3, представленных стороной защиты в порядке ч. 3 ст. 86 УПК РФ, не свидетельствуют о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона.
Согласно ст. 58 УПК РФ специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном настоящим Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.
Заключение специалиста - это представленное в письменном виде суждение по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами (ч. 3 ст. 80 УПК РФ).
Вызов специалиста и порядок его участия в уголовном судопроизводстве определяются ст. ст. 168, 270 УПК РФ.
Сторона защиты в ходе судебного разбирательства уголовного дела имела возможность заявить в суде соответствующее ходатайство о вызове в суд специалиста либо о назначении повторной или дополнительной экспертизы.
Из материалов дела усматривается, что вопросы, на которые сторона защиты получила ответы посредством предоставления заключений специалистов, относятся к компетенции эксперта (ст. 57, ч. 1 ст. 80, п. 3 ст. 196, ст. 204 УПК РФ). Однако специалисты не участвовали в уголовном судопроизводстве в качестве таковых в порядке, определенном ст. 168 УПК РФ и не давали заключения в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 80 УПК РФ.
Учитывая отсутствие со стороны защиты ходатайств о допросе специалистов Т2, Т3 с целью привлечения их к участию в деле и соблюдая требования ст. ст. 58, 168, 270 УПК РФ, президиум приходит к выводу о том, что представленные стороной защиты заключения специалистов судом обоснованно были признаны недопустимыми доказательствами, так как были получены вне порядка, предусмотренного уголовно-процессуальным законом. Кроме того, президиум принимает во внимание, что стороной защиты в ходе судебного следствия ходатайств о назначении повторной либо дополнительной лингвистической экспертизы также не заявлялось. После изучения проведенной по постановлению суда почерковедческой экспертизы, с выводами которой сторона защиты не была согласна, она вновь заявляла ходатайства о назначении почерковедческой экспертизы. Суд, рассмотрев заявленные ходатайство, отказал в их удовлетворении, вынеся мотивированное постановление.
Тот факт, что данная судом оценка доказательств не совпадает с позицией автора жалобы, не свидетельствует о нарушении судом требований ст. 88 УПК РФ.
Сомнений или неясностей, которые должны быть истолкованы в пользу К.Р., в исследованных по делу доказательствах, президиум не усматривает.
Нарушения принципа несменяемости состава суда, на что было указано в кассационной жалобе, президиумом не установлено. Согласно ч. 2 ст. 242 УПК РФ, если судья лишен возможности продолжать участие в судебном заседании, то он заменяется другим судьей и судебное разбирательство начинается сначала. По смыслу уголовно-процессуального закона причина замены правового значения не имеет, и разбирательство дела начинается сначала.
Из материалов уголовного дела усматривается, что постановление о назначении предварительного слушания выносил судья Крымский И.Н., он также 7 июля 2012 года проводил предварительное слушание, а 10, 17 июля 2012 года - судебное разбирательство. Судья Меркулова О.П. к рассмотрению настоящего дела по существу приступила с 27 июля 2012 года и в соответствии с требованиями ст. 242 УПК РФ начала его рассмотрение с подготовительной части, соблюдая требования уголовно-процессуального закона, закрепленные в главах 36 - 39 УПК РФ. Оснований для отвода судьи Меркуловой О.П., предусмотренных главой 9 УПК РФ, по материалом дела не имелось, и о наличии таковых стороной защиты в ходе судебного разбирательства, проведенного под ее председательством, не сообщалось. Отводов судьям Крымскому И.Н. и Меркуловой О.П. сторонами заявлено не было.
Исходя из изложенного, президиум находит, что анализ исследованных судом доказательств, положенных в основу приговора, позволил суду прийти к правильному выводу о виновности К.Р. в совершении преступлений, за которые он был осужден.
Юридическую квалификацию действий К.Р. с учетом изменений, внесенных в приговор кассационным определением, по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ), а также по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 303 УК РФ за каждое из трех совершенных преступлений, президиум считает правильной. Оснований для переквалификации его действий президиум не усматривает. Освобождение К.Р. от наказания за каждое из трех преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 303 УК РФ, соответствует требованиям ст. 78 УК РФ, данных, указывающих на то, что действия К.Р. не образуют уголовно-наказуемого деяния, в материалах дела не имеется.
Президиум находит, что назначенное К.Р. наказание в полной мере отвечает требованиям ст. ст. 6, 43, 60, ч. 3 ст. 66 УК РФ, оно в приговоре мотивировано.
Выводы суда о необходимости назначения в качестве основного наказания лишения свободы за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ), являются убедительными.
Президиум полагает, что с учетом установленных судом конкретных обстоятельств, суд обоснованно не усмотрел оснований для применения в отношении К.Р. положений ст. ст. 64, 73 УК РФ. По своему виду и размеру К.Р. назначено справедливое и соразмерное содеянному наказание; оснований считать его чрезмерно суровым, не имеется.
Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Тульского областного суда от 3 апреля 2013 года отвечает требованиям ст. 388 УПК РФ. Доводы, изложенные в кассационных жалобах, проверены. Приведенные судом кассационной инстанции в обоснование принятого решения выводы являются правильными, обоснованными и мотивированными.
Утверждение защитника в той части, что судом кассационной инстанции оставлены без внимания доводы стороны защиты, противоречит содержанию описательно-мотивировочной части кассационного определения, в соответствии с которой все доводы, приведенные стороной защиты, получили надлежащую оценку в кассационном определении от 3 апреля 2013 года.
Данных, указывающих на существенное нарушение норм уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона, влекущих отмену или изменение судебных решений, президиум не усматривает.
Требования уголовно-процессуального закона, строгое соблюдение которых обеспечивает правильное и объективное рассмотрение дела, судом первой и кассационной инстанций по данному уголовному делу были выполнены. Уголовное судопроизводство осуществлялось на основе состязательности и равноправия сторон. Как следует из протокола судебного заседания, судом были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Какой-либо предвзятости, заинтересованности судьи - председательствующего по делу не установлено.
Все ходатайства, заявленные сторонами в судебном заседании, разрешены судом в порядке, предусмотренном ст. ст. 256, 271 УПК РФ.
При таких данных президиум считает, что принятые судом первой и кассационной инстанций решения являются законными и обоснованными.
Учитывая изложенное, президиум находит, что кассационная жалоба адвоката в интересах осужденного К.Р. удовлетворению не подлежит.
Руководствуясь ст. ст. 401.13, 401.14 УПК РФ, президиум Тульского областного суда
постановил:
в удовлетворении кассационной жалобы адвоката в интересах осужденного К.Р. на приговор Зареченского районного суда г. Тулы от 25 декабря 2012 года и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Тульского областного суда от 3 апреля 2013 года отказать.
