Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 07.06.2018 N 22-4030/2018 по делу N 1-58/2018 Приговор: Ст. 159 УК РФ (мошенничество). Определение: Приговор оставлен без изменения.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 7 июня 2018 г. N 22-4030/2
Судебная коллегия по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда в составе: …,
при секретаре Ч.
с участием прокурора Л.Ю.М.
осужденного К.В. (посредством видеоконференцсвязи),
защитника - адвоката К.С.В., действующего в защиту интересов осужденного К.В.
адвоката С.А.В., действующего в интересах потерпевшего - 2,
представителя ООО "***" А.Г.В.
рассмотрела в апелляционном порядке 07 июня 2018 года уголовное дело по апелляционной жалобе и дополнениям к ней осужденного К.В., по апелляционной жалобе и дополнениям к ней адвоката К.С.В., действующего в защиту осужденного на приговор Петроградского районного суда Санкт-Петербурга от 16 февраля 2018 года, которым, К.В., <дата> года рождения, уроженец <адрес>, гражданин Российской Федерации, зарегистрирован и проживал до задержания по адресу: <адрес>, <...>, малолетних детей не имеющий, работал <...> ООО "К", ранее не судимый,
осужден:
- по ч. 4 ст. 159 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на пять лет восемь месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Срок отбывания наказания судом постановлено исчислять со дня провозглашения приговора, то есть с 16.02.2018 года. Суд зачел К.В. в срок отбытия наказания время содержания его под стражей до постановления приговора, с 28.05.2015 г. по 15.02.2018 г.
Гражданский иск 2 суд признал по праву и передал на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.
Суд первой инстанции сохранил арест на 50% доли ООО "С-***" (ИНН <...>) до разрешения по существу иска 2 о восстановлении его права собственности на 50% доли ООО "С-Нева".
Судом была разрешена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи П.А.Е., объяснение осужденного К.В., адвоката К.С.В. поддержавших доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, представителя ООО "***" – А.Г.В., просившего частично удовлетворить апелляционные жалобы и дополнения к ним, мнение прокурора Л.Ю.М., представителя потерпевшего С.А.В., возражавших против удовлетворения апелляционных жалоб и дополнений к ним, и просивших приговор суда, оставить без изменения, Судебная коллегия,
установила:
Приговором Петроградского районного суда Санкт-Петербурга от 16 февраля 2018 года К.Д. был признан виновным, в том, что совершил мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное в особо крупном размере.
Преступление совершено при установленных судом и изложенных в описательно-мотивировочной части приговора обстоятельствах.
В судебном заседании суда первой инстанции К.В. виновным себя в совершенном преступлении не признал и показал, что его бывший партнер по бизнесу 2 самостоятельно и добровольно обратился к К.В. и изъявил желание совместно продать свою долю в бизнесе, а именно 50% ООО "С-Нева" по причине ее убыточности. Они оба продали свои доли в английскую компанию West Partnership, указанная сделка была реальной, экономически целесообразной, заключенной добровольно и в нотариальной форме, произведена с целью избавиться от неликвидных активов, поскольку указанная доля ничего не стоила.
К.В. никогда не предлагал и не склонял 2 продать долю, не давал никаких обещаний о возврате указанной доли и в заблуждение его никаким образом не вводил, в связи с чем считает себя невиновным.
В апелляционной жалобе и многочисленных дополнениях к ней осужденный К.В. просит приговор суда отменить в отношении его и вынести оправдательный приговор.
В обоснование доводов апелляционной жалобы и многочисленных дополнений указывает, что данный приговор суда является незаконным и необоснованным и подлежит отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального законодательства, несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильным применением уголовного законодательства, несправедливостью приговора суда, а также выявления обстоятельств указанных в ч. 1 п. 1 ст. 237 УПК РФ.
Также осужденный указывает, что приговор суда был вынесен незаконным составом суда.
Осужденный К.В. указывает, что суд проигнорировал, что в материалах дела имеется постановление от 07.12.2015 года, которым уголовное дело в отношении его было направлено в Петроградский районный суд Санкт-Петербурга по подсудности, в то время как в обвинительном заключении указано место совершения преступления - Московский район Санкт-Петербурга (Московское шоссе д. ***).
По мнению осужденного согласно ст. 220 УПК РФ обвинительное заключение должно содержать место и время совершения преступления. Указанные требования закона судом были нарушены, и уголовное дело необоснованно было направлено в Петроградский районный суд Санкт-Петербурга. Данное обстоятельство является основанием для возврата дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ.
Кроме того, по мнению осужденного суд нарушил его право на защиту изменив обвинение при судебном разбирательстве, чем ухудшил его положение.
Суд существенно нарушил процессуальный закон, поскольку изначально был один судья - Комаров, а затем уголовное дело заканчивал другой судья - Бродский А.А., которым постановление о назначении судебного заседания не выносилось.
Суд в итоговом решении установил, что ущерб К. составил не менее 100240000 рублей, в то время как обвинение было предъявлено в причинении ущерба на сумму 98000000 рублей, в результате суд оставил эту сумму, чем ухудшил его положение, поскольку не вправе был выходить за пределы предъявленного обвинения.
Далее в жалобе и дополнениях к ней осужденный подробно анализирует обстоятельства дела указывает, что в материалах уголовного дела отсутствует подтверждение того, что К. после введения 2 в заблуждение лично занимался организационными вопросами по передаче доверенности и организации заключения у нотариуса сделки по купли-продажи долей ООО "С-***".
Также осужденный в жалобе подробно подвергает анализу действия суда по рассматриваемому уголовному делу, а также обвинение, которое было ему предъявлено, а также то, что суд вышел за пределы рассмотрения предъявленного ему обвинения в области гражданско-правовых отношений, исключающих уголовную ответственность и незаконно квалифицировал его действия как преступление. Осужденный полагает, что в его действиях отсутствует состав преступления за которое он был осужден.
Кроме того, осужденный К.В. обращает внимание на то, что в материалах дела отсутствует заявление потерпевшего о привлечении его к уголовной ответственности, в связи с чем уголовное дело было возбужденно незаконно.
Осужденный также указывает, что ему суд незаконно отказал в проведении предварительного слушания, чем лишили его подать ходатайство об исключении доказательств по делу. Также осужденный был лишен права обжаловать отказ в ходатайстве об исключении доказательств. Кроме того, суд лишил его права приобщить к материалам документы, имеющие отношения к уголовному делу.
Далее в жалобе и дополнениях к ней, осужденный описывает обстоятельства, вмененного ему преступления и причинение им ущерба 2, а также договор Устава ООО "С-***" указывает, что в его действиях отсутствуют признаки хищения, так как в этом случае имело место безвозмездное изъятие и ущерба не имеется.
Также в жалобе осужденный ставит под сомнение стоимость собственности 100240000 рублей, в то время как 2 продал ее за 5000 рублей. По мнению осужденного суд не установил надлежащим образом сумму ущерба, так как отсутствует признак стоимости. Материальный ущерб суд установил исходя из оценки чужого имущества, ранее никогда не принадлежавшего ни 2, ни К.В., мало того находящегося в залоге у банка в силу закона.
После подробного анализа приговора суда осужденный К.В. указывает, что суд неправильно применил уголовный закон, поскольку в материалах дела отсутствует заявление потерпевшего о привлечении его к уголовной ответственности. Преступление, которое указано в материалах дела, сопряжено с преднамеренным неисполнением договорных обязательств. Данное событие имело место в сентябре 2010 года, и срок давности по нему уже истек, а осужденный уже 1.5 года находится незаконно под стражей.
Осужденный обращает внимание и на то, что приговор суда является несправедливым, поскольку состоит из противоречий. Все обвинение построено на расписках потерпевшего, а также его показаниях.
В многочисленных дополнениях к апелляционной жалобе осужденный К.В. повторяет свои доводы, которые ранее изложил в апелляционной жалобе, а также указывает, что заключение эксперта N 11\3\ф\э78-15 от 27.04.2015 года, согласно которому на исследуемой аудиозаписи В.Ф. 10.09.2013 имеется речь К.В. является недопустимым доказательством по делу и подлежит исключению. В то же время осужденный просит признать проведение обыска по адресу Санкт-Петербург, <адрес> незаконным, а данное доказательство недопустимым.
Кроме этого, осужденный просит исключить из числа доказательств по делу:
- постановления о производстве обысков от 17.02.2015 года; - протоколы обысков от 26.02.2015 года; - заключения экспертов N 11\э\ф\э78-15 от 19.05.2015 года и 11.09.2015 года, 24.05.2015 года; - аудиозапись В.Ф. 10.09.2013 Финг.
По мнению осужденного в его действиях усматривается признаки предпринимательской деятельности, с которыми не согласился суд первой инстанции, и квалификация вмененных ему деяний должны быть квалифицированы по ст. 165 УК РФ и дело прекращено за истечением сроков давности.
В то же время осужденный К.В. указывает, что было нарушено его право на защиту и просит исключить из числа доказательств его вины показания свидетелей, а именно показания свидетелей 22, 23, 24, 25, 6, 26, 9, 10, 11
Осужденный в дополнениях указывает, что суд вопреки обвинительного заключения, в нарушение требований ст. 252 УПК РФ попытался разрешить вопрос, касающийся отношений собственности, просит арест на 50% долей ООО "С-Нева" отменить.
Кроме того, осужденный К.В., полагает, что приговор суда в отношении его является несправедливым, противоречивым, вынесен с нарушением действующего законодательства, который подлежит отмене. Также просит избрать в отношении его меру пресечения не связанную с содержанием его под стражей.
В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Комаров С.В., действующий в защиту осужденного К.В. просит отменить приговор суда и материалы уголовного дела возвратить прокурору.
В обоснование доводов жалобы указывает, что в соответствии с п. п. 2 ст. 389.15 УПК РФ основанием отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке является существенное нарушение уголовно-процессуального закона.
Согласно ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.
При рассмотрении уголовного дела судом была назначена финансово-экономическая судебная экспертиза.
После оглашения заключения эксперта в судебном заседании встал вопрос о назначении повторной комиссионной экспертизы.
Постановлением от 24 января 2018 г. суд назначил повторную финансово-экономическую судебную экспертизу.
Несмотря на позицию подсудимого и его защитника о необходимости назначить повторную экспертизу только в государственное учреждение, производство экспертизы было поручено экспертам ООО "Центр судебной экспертизы "Веритас".
В постановлении о назначении повторной финансово-экономической судебной экспертизы суд не указал фамилий, имен, отчеств конкретных экспертов, а указал только наименование юридического лица ООО. В то же время по своей организационно-правовой форме ООО, будучи коммерческой организацией, статусом учреждения со всей очевидностью не обладает, а потому в уголовно-правовом смысле в качестве судебно-экспертного учреждения под определение п. 60 ст. 5 УПК РФ не подпадает.
Поручение судебной экспертизы юридическому лицу (не обладающему статусом экспертного учреждения) ст. 195 УПК РФ, по мнению адвоката, не предусмотрено. Директор общества с ограниченной ответственностью правами руководителя экспертного учреждения. предусмотренными ст. 199 УПК РФ, не наделен, а потому он поручать кому-либо производство судебной экспертизы, разъяснять ст. 57 УПК РФ, а также предупреждать об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения не правомочен. Это означает, что лицо производившее судебную экспертизу, но не указанное поименно в постановлении суда о ее назначении, процессуальными правами эксперта, предусмотренными ст. 57 УПК РФ, не обладает. На основании изложенного следует, что заключение экспертов N 01/05/15.1 от 05.02.2018 г. (т. 16 л.д. 2 - 86) получено с нарушением процессуального закона и является недопустимым.
Адвокат указывает, что данная позиция также отражена в Постановлении Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам". Так, в п. 2 данного постановления указано, что согласно положениям части 2 статьи 195 УПК РФ судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями.
К иным экспертам из числа лиц, обладающих специальными знаниями, относятся эксперты негосударственных судебно-экспертных учреждений, а также лица, не работающие в судебно-экспертных учреждениях.
Под негосударственными судебно-экспертными учреждениями следует понимать некоммерческие организации (некоммерческие партнерства, частные учреждения или автономные некоммерческие организации), созданные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом "О некоммерческих организациях", осуществляющие судебно-экспертную деятельность в соответствии с принятыми ими уставами.
В соответствии с п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" при поручении производства экспертизы лицу, не являющемуся государственным судебным экспертом, суду следует предварительно запросить сведения, касающиеся возможности производства данной экспертизы, а также сведения об эксперте, в том числе его фамилию, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы в качестве судебного эксперта и иные данные, свидетельствующие о его компетентности и надлежащей квалификации, о чем указать в определении (постановлении) о назначении экспертизы, и при необходимости приобщить к материалам уголовного дела заверенные копии документов, подтверждающих указанные сведения. Данное требование при назначении повторной экспертизы, по мнению адвоката, судом не было соблюдено.
Адвокат указывает, что ввиду того, что заключение экспертов N 01/05/15.1 от 05.02.2018 г. является недопустимым доказательством, следует, что ущерб по настоящему уголовному делу не установлен, что является безусловным основанием для отмены приговора суда.
Суд в нарушение принципа взял на себя несвойственную ему функцию стороны обвинения и самостоятельно исключил из текста обвинения следующие обстоятельства: так, в приговоре суд указал: вместе с тем в материалах дела отсутствуют подтверждение того, что К.В. после введения 2 в заблуждение лично занимался организационными вопросами, а именно, что он организовал подготовку и передачу доверенности на 15 от West Partnership UK Ltd, а также организовал заключение у нотариуса сделки по купле-продаже долей ООО "С-***". Поскольку указанные обстоятельства не нашли своего подтверждения, суд приходит к выводу о необходимости исключения их из текста обвинения. Также суд указал: вместе с тем, предъявленное обвинение содержит описание действий К.В. в период с 2010 по 2013 год, направленных на удержание похищенного имущества и последующего отстранения 2 от совместного ведения бизнеса, что не относится к описанию преступления, которое было окончено в момент прекращения права собственности 2 на долю организации, в связи с чем суд считает верным исключить указанные обстоятельства из текста обвинения.
Указанное нарушение уголовно-процессуального закона, по мнению адвоката, является существенным, что влечет за собой отмену приговора.
Далее в жалобе адвокат К.С.В. указывает, что согласно требованиям ст. 242 УПК РФ уголовное дело рассматривается одним и тем же судьей или одним и тем же составом суда. Если кто-либо из судей лишен возможности продолжать участие в судебном заседании, то он заменяется другим судьей и судебное разбирательство уголовного дела начинается сначала.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации регулирует порядок передачи дела другому составу суда лишь путем изменения территориальной подсудности уголовного дела.
В уголовно-процессуальном законе нет положений, регламентирующих порядок передачи уголовного дела другому судье или составу суда, если это осуществляется в пределах одного и того же суда. Поэтому здесь необходимо руководствоваться нормами ст. ст. 29, 35 Закона о судах общей юрисдикции, которые определяют обязанности председателей судов различных уровней. Передача уголовного дела от одного судьи (состава суда) другому в пределах одного суда осуществляется по распоряжению председателя данного суда.
При передаче уголовного дела из Московского районного суда г. Санкт-Петербурга в Петроградский районный суд г. Санкт-Петербурга к производству оно было принято судьей К.Ю.Е. Далее дело было рассмотрено судьей Б.А.А. Однако в материалах дела отсутствует какое-либо распоряжение председателя Петроградского районного суда г. Санкт-Петербурга о передаче уголовного дела судье Б.А.А.
На основании изложенного адвокат считает, что ст. 242 УПК РФ при рассмотрении данного уголовного дела была нарушена, что в соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора суда.
Также адвокат указывает в жалобе, что в основу приговора положены недопустимые доказательства.
Так, в приговоре суд указал на то, что вина К.В. подтверждена, в том числе, показаниями свидетеля 12, который указал, что 26.02.2015 г., являясь следователем, по поручению руководителя следственного органа производил следственное действие - обыск по месту жительства К.В. с участием последнего и применением аудиозаписи.
При этом, адвокат отмечает следующее: при допросе в качестве свидетеля 12 пояснил суду, что обыск производил по поручению начальника в рамках ст. 152 УПК РФ; на вопрос государственного обвинителя пояснил, что на момент обыска постановления о производстве предварительного следствия следственной группой не было, в следственную группу он не входил (протокол судебного заседания (т. 16 л.д. 133 - 151). В качестве подтверждения этого предоставил копию поручения (т. 16 л.д. 118 - 119).
Однако ранее при допросе в качестве свидетеля 12 пояснял суду, что участвовал при обыске в составе следственной группы на основании постановления о производстве предварительного следствия следственной группой, при этом пояснял, что входил в следственную группу. Данные обстоятельства также были подтверждены свидетелями 14 и 13 (протокол судебного заседания т. 10 л.д. 57 - 69). Кроме этого, 13 была предоставлена копия постановления о производстве предварительного следствия следственной группой от 24.11.2014 г. (т. 10 л.д. 85), и по ходатайству государственного обвинителя приобщена к материалам уголовного дела (т. 10 л.д. 87 - 99). Таким образом, при наличии указанных противоречий, не устранив их. суд ссылается на недопустимые доказательства.
При рассмотрении уголовного дела указанные выше свидетели пытались устранить пробелы, нарушения норм УПК РФ, предоставляя противоречащие друг другу документы и давая при этом также противоречивые показания. При этом, документы предоставлялись в копиях, а на вопросы защиты о том, где находятся оригиналы либо отмалчивались, либо говорили, что не знают об их месте нахождения.
Решение о производстве предварительного следствия следственной группой в соответствии со ст. 163 УПК РФ по данному уголовному делу не принималось. Данное обстоятельство подтверждается тем, что в постановлении об изъятии и о передаче уголовного дела от 25.10.2014 г. (т. 1 л.д. 2), постановлении о принятии уголовного дела к производству от 25.10.2014 г. (т. 3 л.д. 3), постановлении о приостановлении предварительного следствия от 24.01.2015 г. (т. 1 л.д. 7), постановлении о возобновлении предварительного следствия от 26.02.2015 г. (т. 1 л.д. 9 - 10), постановлении об изъятии и о передаче уголовного дела от 08.06.2015 г. (т. 1 л.д. 22), постановлении о принятии уголовного дела к производству от 08.06.2015 г. (т. 1 л.д. 23), постановлении об изъятии и о передаче уголовного дела от 07.07.2015 г. (т. 1 л.д. 24), постановлении о принятии уголовного дела к производству от 07.07.2015 г. (т. 1 л.д. 25) не упоминается о какой-либо следственной группе.
Кроме того, адвокат указывает, что абсолютно все процессуальные решения по уголовному делу принимал следователь 14, при передаче уголовного дела в июне 2015 г. следователю 30, последняя, приняв уголовное дело к производству, какие-либо процессуальные решения не принимала. Следователь 12 вынес постановление о возбуждении уголовного дела 24.10.2014 г. и 25.10.2014 г. уголовное дело у последнего было изъято и передано следователю 14, каких-либо процессуальных решений 12 не принимал.
В соответствии с ч. 2 ст. 163 УПК РФ состав следственной группы объявляется подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему.
В уголовном деле отсутствуют сведения об объявлении следственной группы К.В., потерпевшему, что также подтверждает, что следственная группа не создавалась.
Согласно ч. 3 ст. 209 УПК РФ после приостановления предварительного следствия производство следственных действий не допускается.
Далее адвокат в апелляционной жалобе указывает, что в нарушение указанной нормы в период времени, когда предварительное следствие по уголовному делу N 1941268 было приостановлено (постановление о приостановлении предварительного следствия от 24.01.2015 г. (т. 1 л.д. 7), постановление о возобновлении предварительного следствия от 26.02.2015 г. (т. 1 л.д. 9 - 10), следователем 14 17.02.2015 г. было вынесено 2 постановления о производстве обыска (т. 2 л.д. 159 и т. 2 л.д. 173).
По мнению адвоката, постановление о производстве обыска от 17.02.2015 г. (т. 2 л.д. 159) и постановление о производстве обыска от 17.02.2015 г. (т. 2 л.д. 173) являются незаконными.
В соответствии с ч. 2 ст. 182 УПК РФ обыск производится на основании постановления следователя.
В связи с тем, что постановления о проведении обыска от 17.02.2015 г. являются незаконными, то и обыски, произведенные на основании данных постановлений, являются также незаконными.
По мнению адвоката. протокол обыска от 26.02.2015 г. (т. 2 л.д. 160 - 163) и протокол обыска от 26.02.2015 г. (т. 2 л.д. 174 - 178) являются недопустимыми доказательствами.
Кроме того, согласно протоколу обыска от 26.02.2015 г. (т. 2 л.д. 169 - 172) и протокола обыска от 26.02.2015 г. (т. 2 л.д. 174 - 178) обыски проводил и составлял протоколы старший следователь 12, который к расследованию данного уголовного дела не имеет отношения.
Таким образом, адвокат указывает, что обыски, проведенные в рамках данного уголовного дела, являются незаконными, а протоколы обысков от 26.02.2015 г. (т. 2 л.д. 160 - 163, л.д. 169 - 172, л.д. 174 - 178) являются недопустимыми доказательствами.
Далее в жалобе адвокат К.С.В. указывает, что вопреки доводам свидетеля 14 каких-либо постановлений о признании технической ошибки материалы уголовного дела не содержат.
Указанному выше обстоятельству при заявлении ходатайства о признании недопустимыми доказательств суд не дал должной оценки, так же как и при вынесении приговора.
Защита считает, что были нарушены требования ч. 4 ст. 195 УПК РФ, указывающие на то, что судебная экспертиза в отношении свидетеля производится с его согласия, которое дается в письменном виде.
Заключение экспертов N 11/э/ф/э78-15 от 27.04.2015 г. (т. 2 л.д. 7 - 18) является недопустимым доказательством, так как на момент назначения экспертизы К.В. являлся свидетелем, и согласия на проведение экспертизы в письменном виде не давал.
Кроме того, нарушена ст. 198 УПК РФ. С постановлением о назначении фоноскопической судебной экспертизы от 07.04.2015 г. (т. 2 л.д. 1 - 2) К.В. был ознакомлен только 22.07.2015 г. (т. 2 л.д. 3 - 4), то есть после проведения экспертизы.
Согласно постановления о назначении фоноскопической судебной экспертизы от 07.04.2015 г. (т. 2 л.д. 1 - 2) для проведения экспертизы в распоряжение эксперта предоставлена в том числе флеш-карта с аудиозаписью, содержащей устную речь К.В., произведенной в ходе проведения обыска в жилище К.В.
Из протокола обыска от 26.02.2015 г. (т. 2 л.д. 169 - 172) следует, что в ходе обыска проводилась видеосъемка и аудиозапись с использованием Iphone 5, то есть мобильного телефона.
Между тем, из заключения экспертов N 11/э/ф/э78-15 от 27.04.2015 г. (т. 2 л.д. 7 - 18) следует, что эксперту предоставлена обычная флеш-карта.
При этом, в материалах уголовного дела отсутствует какой-либо процессуальный документ о том, что аудиозапись была перемещена с мобильного телефона Iphone 5 на флеш-карту.
Кроме того, отсутствуют доказательства того, что на флеш-карте имеется запись именно голоса К.В. В ходе проведения предварительного следствия у К.В. образцы голоса не отбирались.
Указанному выше обстоятельству при заявлении ходатайства о признании недопустимыми доказательств суд не дал должной оценки, так же как и при вынесении приговора.
В соответствии со статьей 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального законодательства. Порядок собирания, проверки и оценки доказательств в уголовном судопроизводстве, согласно части первой статьи 1 УПК Российской Федерации, регламентируется уголовно-процессуальным законодательством. Суд обязан исследовать доводы участников судебного разбирательства о признании тех или иных доказательств не имеющими юридической силы и при возникновении сомнений и допустимости или достоверности этих доказательств - отвергнуть их в соответствии с требованиями статей 49 (часть 3) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации (Определение Конституционного Суда РФ от 12.07.2005 г. N 323-0).
Согласно ч. 4 ст. 7 УПК РФ определения суда, постановления судьи, прокурора. следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными. В соответствии с ч. 3 ст. 7 УПК РФ нарушение норм УПК РФ судом, прокурором. следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств.
Далее в апелляционной жалобе адвокат указывает, что Верховный Суд РФ также обращал внимание судов на необходимость выполнения конституционного положения о том, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации), а также выполнения требований ст. 75 УПК РФ, в силу которой доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального законодательства, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.
Одновременно Верховный Суд РФ разъяснил, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами (п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия").
В соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК РФ дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах их компетенции принять по нему решение.
Вместе с тем, законом предусмотрен территориальный принцип разделения компетенции соответствующих органов предварительного расследования.
Так, согласно ч. 1 ст. 152 УПК РФ, по общему правилу, предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления.
В соответствии с п. 31 "Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях" (утвержденном Приказом Генпрокуратуры РФ N 39, МВД РФ N 1070, МЧС РФ N 1021, Минюста РФ N 253, ФСБ РФ N 780, Минэкономразвития РФ N 353, ФСКН РФ N 399 от 29.12.2005 г.) если при проверке поступившего и зарегистрированного сообщения о преступлении будет установлено, что с учетом территориальности оно подлежит передаче в другой орган по подследственности, а по уголовным делам частного обвинения - в суд, орган дознания, дознаватель, следователь или прокурор, а также иное должностное лицо, уполномоченное осуществлять прием и проверку сообщений о преступлениях, обязано вынести постановление о передаче сообщения по подследственности.
Согласно ст. 145 УПК РФ решение о передаче сообщения о преступлении по подследственности включено в одно из решений, которые орган дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа должен принять по результатам рассмотрения сообщения о преступлении.
Адвокат в жалобе указывает, что как видно из материалов уголовного дела старшим следователем 12 составлен рапорт, согласно которого в ходе производства следственных действий по уголовному делу было установлено, что в период с 09.09.2010 г. по 19.07.2013 г. неустановленное лицо обманным путем, под предлогом временного переоформления 50% доли 2 в ООО "С-Нева", расположенного по адресу <...>, путем выкупа доли последнего по номинальной стоимости 5000 рублей, при фактической стоимости не менее 100 млн рублей. В дальнейшем 50% доля 2 в ООО "С-Нева" была перепродана третьим лицам, в результате чего 2 был причинен ущерб более 100 млн рублей, в особо крупном размере (т. 1 л.д. 39). Данный рапорт был зарегистрирован по КУСП за N 43186 от 24.10.2014 г.
На основании материалов КУСП-43186 от 24.10.2014 г. старшим следователем СУ УМВД по Московскому району г. Санкт-Петербурга 12 24.10.2014 г. возбуждено настоящее уголовное дело (т. 1 л.д. 1), в котором указано, что неустановленные лица, в целях хищения имущества 2, действуя путем обмана, убедили последнего в необходимости и экономической целесообразности временного переоформления принадлежащей 2 50% доли в ООО "С-***". Переоформленной долей неустановленные лица, вопреки договоренности с 2, распорядились по своему корыстному усмотрению.
Согласно постановлению Московского районного суда Санкт-Петербурга от 07.12.2015 г., оставленного апелляционным определением Санкт-Петербургского городского суда от 11.02.2016 г. без изменения, уголовное дело в отношении К.В. направлено по подсудности в Петроградский районный суд Санкт-Петербурга, то есть по месту совершения преступления. В решениях первой и второй инстанций суды указали также на то, что момент окончания преступления - реальная возможность распоряжения долей в уставном капитале ООО "С-Нева", то есть в момент перерегистрации доли.
Кроме того, суд апелляционной инстанции указал на то, что предусмотренных оснований полагать, что данное преступление окончено на территории Московского района г. Санкт-Петербурга, не имеется.
Таким образом, по мнению адвоката, уголовное дело возбуждено правоохранительными органами Московского района г. Санкт-Петербурга в нарушение территориальной подследственности.
Также адвокат К.С.В. указывает, что в нарушение требований ч. 6 ст. 220 УПК РФ обвинительное заключение по уголовному делу по обвинению К.В. по ч. 4 ст. 159 УК РФ согласовано ненадлежащим лицом, а именно руководителем СУ УМВД по Московскому району г. Санкт-Петербурга и расследовано ненадлежащими следователями, что исключает возможность вынесения судебного решения по существу дела на основании данного заключения.
В результате нарушения территориальной подследственности обвинительное заключение утверждал ненадлежащий прокурор, т.е. по сути обвинительное заключение не утверждено до сих пор. Указанное нарушение уголовно-процессуального закона, допущенное на стадии, предшествующей судебному производству, препятствует постановлению приговора судом.
Конституционный Суд РФ в Определении от 06 июня 2002 г. N 117-0 указал, что прокурор, разрешая вопрос о подследственности конкретного дела, не вправе действовать произвольно, и обязан соблюдать предписания закона, в том числе, закрепляющие правила территориальной подследственности; нормы Уголовно-процессуального кодекса не предоставляют полномочия по собиранию доказательств, по выполнению иных процессуальных действий и принятию решений тем органам и должностным лицам, которые законом не правомочны осуществлять предварительное следствие по уголовному делу.
Адвокат обращает внимание, что в данном случае вопрос о подследственности прокурором Московского района Санкт-Петербурга даже не был поднят, что является грубым нарушением УПК РФ.
Кроме того, адвокат полагает, что прокурор Московского района Санкт-Петербурга достоверно знал о нарушении при возбуждении и расследовании дела правил территориальной подследственности, но не принял установленных законом мер по передаче дела в СУ У МВД по Петроградскому району г. Санкт-Петербурга.
Часть 3 ст. 7 УПК РФ прямо указывает на то, что нарушение норм процессуального закона судом, прокурором, следователем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми такого рода доказательств. Правовая оценка подробных ситуаций однозначно дана в Постановлении Конституционного Суда РФ от 08 декабря 2003 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125. 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан". В изложенной трактовке Конституционного Суда РФ обвинительное заключение по настоящему делу в отношении К.В. является несоответствующим требованиям закона.
По мнению адвоката согласно ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением не только защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, но и защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения его прав и свобод.
Верховный Суд РФ обращал внимание на то, что в соответствии с ч. 2 ст. 48 Конституции и на основании п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ каждое лицо, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы этого лица.
При нарушении этого конституционного права все объяснения лица, в отношении которого проводилась проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, а также показания подозреваемого, обвиняемого и результаты следственных и иных процессуальных действий, произведенных с их участием, должны рассматриваться судами как доказательства, полученные с нарушением закона (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия").
На момент возбуждения уголовного дела следственным органам было известно, что подозреваемым в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, является К.В., то есть конкретное лицо, чьи данные были указаны в протоколе допроса потерпевшего (т. 1 л.д. 46 - 51). Данных о проверке на причастность к совершению указанного преступления иных лиц в материалах уголовного дела не имеется.
По мнению адвоката при таких обстоятельствах вынесение 24.10.2014 г. постановления о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленного лица, а не в отношении конкретного лица, когда такое лицо известно, является незаконным, так как ограничивало конституционные и процессуальные права К.В., предусмотренные, в частности, ст. ст. 46 - 48 Конституции РФ, ст. 46 УПК РФ.
Адвокат Комаров С.В. утверждает, что настоящее уголовное дело было возбуждено с нарушением закона в отношении неустановленного лица, с нарушением правил территориальной подследственности, то есть было возбуждено незаконно, в связи с чем все последующие проведенные следственные действия являются незаконными, а полученные доказательства - недопустимыми. Просит апелляционную жалобу и дополнения к ней удовлетворить в полном объеме.
В возражениях государственный обвинитель С.Ю.С. просит апелляционные жалобы адвоката Комарова С.В. в защиту интересов осужденного К.В. и осужденного К.В. - оставить без удовлетворения, приговор Петроградского районного суда Санкт-Петербурга от 16 февраля 2018 года - без изменения.
Прокурор Л.Ю.М., представитель потерпевшего адвокат С.А.В. возражали против удовлетворения апелляционных жалоб и дополнений к ним и просили приговор суда, оставить без изменения, а апелляционные жалобы и дополнения к ним без удовлетворения.
Представитель ООО "***" - адвокат А.Г.В., просил снизить назначенное наказание осужденному.
Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, выслушав мнение сторон, исследовав материалы дела, Судебная коллегия находит выводы суда о виновности осужденного К.В. в совершенном им преступлении основанными на доказательствах, полученных в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании и получивших оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.
Так из показаний потерпевшего 2, данными в судебном заседании усматривается, что в ходе ведения совместного бизнеса они с К. учредили предприятие ООО "С-Нева", доли в котором были распределены пополам между ними. Затем они привлекли иностранный капитал и построили дорогостоящий объект недвижимости, официально оформленный на ООО "***", данная организация была полностью подконтрольна ООО "С-Нева". Примерно с 2009 года К.В. стал убеждать 2 в небезопасности владения бизнесом, высказывая мысли о возможности рейдерского захвата организации и необходимости переоформления их совместного владения имуществом на иностранную подконтрольную компанию. В связи с высоким уровнем доверия к К.В. в силу тесных дружеских отношений и его безусловного авторитета в сфере защиты и охраны бизнеса, он не сомневался в словах последнего, также подкрепляемых их совместным юристом-консультантом 15, в результате чего решил вместе с К.В. переоформить свою долю в компании ООО "С-Нева" на иностранное юридическое лицо. Также К.В. предложил в качестве номинального держателя их долей английскую компанию, учредителем и директором которой являются его дети, сообщив, что компания будет контролироваться им и там они смогут безопасно держать свои доли. При этом К.В. обещал 2 по первому требованию вернуть обратно 50% доли организации, и убеждал в техническом характере сделки, направленной на обезопашивание бизнеса. Затем юрист-консультант 15 и сын К.В. - 16 организовали сделку по продаже долей ООО "С-Нева" английской компании "West Partnership UK LTD", директором которой являлся 16, при этом последний также обещал 2 неприкосновенность его доли и подтверждал технический характер сделки.
09 сентября 2010 года 15, действуя по доверенности от имени английской организации "West Partnership UK LTD" в нотариальной конторе, расположенной в Санкт-Петербурге по адресу ул. Большая Морская дом 21 заключил договоры 2 и К.В. о продаже ими своих долей - от каждого по 50% ООО "С-Нева", по номинальной стоимости в размере 5000 рублей компании "WestPartnership UK LTD", в свою очередь подконтрольной компании "ST-House", причем обе компании были подконтрольны детям К. После сделки соответствующее заявление было направлено в налоговую инспекцию N 15 по г. Санкт-Петербургу, расположенную по адресу: Санкт-Петербург, ул. Профессора Попова д. 39, лит. "А" для регистрации перехода права собственности, которое было зарегистрировано 27.09.2010 года. После продажи долей в течение примерно трех лет управление и контроль за деятельностью ООО "С-Нева" и ООО "Ротерманн-Рус" действительно осуществлялись, 2 с К.В. как и ранее, в качестве равноправных партнеров. Вместе с тем в июле 2013 года он попросил переоформить К.В. свою долю назад в его собственность, а 19 июля 2013 года К.В. сообщил, что прекращает с 2 всяческие отношения, указав, что является единоличным собственником бизнеса и полностью отстраняет 2 от ведения бизнеса, попытки дальнейшего контакта игнорировал.
01 сентября 2013 года 2 с супругой 17 неожиданно приехали к К.В. на дачу в Финляндии, и в ходе разговора последний также подтверждал принадлежность 2 50% доли организации, но отказывался их переоформить назад. К.В. ссылался на то, что 2 не надо было доверять, а также на то, что договоренность между ними была устная и доказать ее в суде невозможно. В ходе разговора 2 велась аудиозапись на мобильный телефон, которая в дальнейшем была изъята следственным органом. 2 также указал, что до 2011 года выделял из своих личных средств для ООО "Ротерманн-Рус" более 21 миллиона рублей на погашение кредита организации.
Из показаний свидетелей 17, 18, 5, 15, 7, 22, 23 19, 6, 8, 25, 9, 10, 20, 12, усматривается, что К. совершил в отношении 2 мошеннические действия, а именно хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, в особо крупном размере.
- показаниями эксперта 21, данными в ходе судебного заседания, согласно которым он полностью подтвердил выводы экспертизы N 01/05/15.1 от 25.01.2018 года, согласно заключению которому рыночная стоимость права собственности на 50% доли ООО "С-Нева" (ИНН <...>) на 10.09.2010 и 27.09.2010 составляла 100 240 000 рублей.
Вина осужденного К.В. по данному преступлению также подтверждается:
Также вина К.В. подтверждается следующими доказательствами:
- протоколом выемки от 19.01.2015 года, в ходе которой у потерпевшего 2 изъят мобильный телефон "Samsung" (т. 2, л.д. 73 - 75);
- протоколом осмотра, в ходе которого была осмотрена (прослушана) аудиозапись из мобильного телефона "Samsung" 2, произведенная 01.09.2013, под названием "ВФ 01.09.2013 Финл". В ходе осмотра установлено, что между 2, 17 и К.В. шел разговор о возвращении 2 его 50% доли ООО "С-Нева".
В ходе разговора К.В. фактически подтвердил технический характер сделки, но категорически отказался переоформить указанную долю назад на 2, мотивировав это тем, что последний вел себя не правильно, и изначально ошибочно доверился фактически чужим людям, переоформив на них 50% долей в ООО "С-Нева". Также К.В. не отрицал, что после переоформления 2 своей доли в ООО "С-Нева", тот продолжал являться равноправным собственником совместно с К.В. бизнеса ООО "С-Нева" и ООО "Ротерманн-Рус", по владению и сдаче помещений в аренду, но теперь К.В. владеет всем единолично. Также, К.В. заявил, что 2 потерял контроль над своей долей в ООО "С-Нева" и может считать, что своею долю "как в карты проиграл", после чего посоветовал 2 начать какой-нибудь новый бизнес (т. 2, л.д. 76 - 122);
- протоколом предъявления для опознания от 24.09.2015 г. в ходе которого, свидетель 3 уверенно опознала голос К.В. на предъявленной для опознания аудиозаписи разговора 2 с К.В. содержащейся в мобильном телефоне Samsung поименованной "ВФ10.09.2013 Финл" (том 1, л.д. 161 - 164);
- протоколом предъявления для опознания от 05.10.2015 г. в ходе которого свидетель 4 уверенно опознал голос К.В. на предъявленной для опознания аудиозаписи разговора 2 с К.В. содержащейся в мобильном телефоне Samsung поименованной "ВФ10.09.2013 Финл" (том 1, л.д. 194 - 197);
- протоколом предъявления для опознания от 05.10.2015 г. в ходе которого, свидетель 5 уверенно опознал голос К.В. на предъявленной для опознания аудиозаписи разговора 2 и К.В. содержащейся в мобильном телефоне Samsung поименованной "ВФ.09.2013 Финл" (том 1, л.д. 212 - 215);
- протоколом обыска от 26.02.2015 г. с участием К.В. в ходе которого не было обнаружено предметов и документов, имеющих значения для уголовного дела, но осуществлялась аудио- видеозапись, в дальнейшем представленная на экспертизу в качестве свободных образцов речи К.В. (том 2, л.д. 169 - 172);
- заключением эксперта N 11/Э/Ф/э70-15 от 08.04.2015 г., согласно которому на исследуемой аудиозаписи "ВФ 10.09.2013 Финл" признаков изменений не имеется. В разговоре принимают участие три лица, именуемые "А", "В" и "Я" (том N 2, 26 - 29);
- заключением эксперта N 11/Э/Ф/э78-15 от 27.04.2015 г., согласно которому на исследуемой аудиозаписи "ВФ 10.09.2013 Финл" имеется речь К.В. (том N 2, 7 - 18);
- протоколом выемки от 17.06.2015 г. в нотариальной палате, в ходе которой изъят комплект документов, касающийся сделки по продаже 100% доли ООО "С-Нева" английской компании "West Partnership" (т. 3, л.д. 141 - 144);
- протоколом выемки от 19.05.2015 г. в налоговой инспекции N 15 по Санкт-Петербургу, в ходе которой изъято регистрационное дело ООО "С-Нева" (т. 4, л.д. 138 - 139);
- протоколом выемки от 29.05.2015 г. в налоговой инспекции N 15 по Санкт-Петербургу, в ходе которой изъято регистрационное дело ООО "Ротерманн-Рус" (т. 5, л.д. 67 - 70);
- протоколом осмотра документов, в ходе которого осмотрены изъятые в нотариальной палате и в налоговой инспекции N 15 документы, а также непосредственным осмотром самих документов, а именно осмотрены:
копия свидетельства о государственной регистрации юридического лица, согласно которому ООО "С-Нева" зарегистрировано 05.05.2005 г.;
копия свидетельства о постановке на учет ООО "С-Нева" в налоговой инспекции N 15 от 05.05.2005 г., согласно которой данной организации присвоен ИНН <...>;
выписка из ЕГРЮЛ от 03.09.2010 г., согласно которой 2 и К.В. являются учредителями ООО "С-Нева", каждый владеет долей номинальной стоимостью 5000 рублей;
договор купли-продажи от 09.09.2010, согласно которому 2 продал свою долю в уставном капитале ООО "С-Нева" в размере 50% компании WEST PARTNERSHIP UK LTD в лице 15 за 5000 рублей; справка N б/н от 09.09.2010 г. подтверждающей полную оплату 2 своей доли в размере 50% в уставном капитале ООО "С-Нева" и отсутствие у него задолженностей перед обществом;
договор купли-продажи от 09.09.2010, согласно которому К.В. продал свою долю в уставном капитале ООО "С-Нева" в размере 50% компании WEST PARTNERSHIP UK LTD в лице 15 за 5000 рублей;
справка N б/н от 09.09.2010 г. подтверждающая полную оплату К.В. своей доли в размере 50% в уставном капитале ООО "С-Нева" и отсутствие у него задолженностей перед Обществом;
устав ООО "С-Нева" от 30.03.2005, согласно которому 2 и К.В. являются учредителями ООО "С-Нева";
письменная резолюция директора WEST PARTNERSHIP UK LTD от 07.09.2010 г. уполномочивающая 15 подписывать договоры по покупке 100% долей уставного капитала ООО "С-Нева";
заявление в налоговую инспекцию N 15 по Санкт-Петербургу от 09.09.2010 о внесении изменений в сведения о юридическом лице, содержащихся в ЕГРЮЛ, согласно которым владельцем 100% долей организации является WEST PARTNERSHIP UK LTD, подписано 2 и К.В. (том N 4, 251 - 265);
- заключением эксперта N 01/05/15.1 от 25.01.2018 г., согласно которому рыночная стоимость права собственности на 50% доли ООО "С-Нева" (ИНН <...>) на 10.09.2010 г. и 27.09.2010 г. составляла 100 240 000 рублей.
- выпиской из ЕГРЮЛ, согласно которой ООО "С-Нева" 31.05.2010 зарегистрировало право владения 100% долей ООО "Ротерманн-Рус" (том 6, л.д. 225 - 241);
- выпиской из ЕГРП, согласно которой объект недвижимости "автоцентр с паркингом" по адресу: Санкт-Петербург, Московское <...>, лит. А принадлежит ООО "Ротерманн-Рус" с 17.10.2008 и обременено ипотекой (том 7, л.д. 44 - 46);
- выпиской из ЕГРП, согласно которой объект недвижимости "станция технического обслуживания автомобилей" по адресу: Санкт-Петербург, Московское <...>, лит. Б принадлежит ООО "Ротерманн-Рус" с 17.10.2008 и обременено ипотекой (том 7, л.д. 47 - 49);
- платежными поручениями, свидетельствующими о том, что 2 периодически до 11.01.2011 гасил кредит ООО "Ротерманн-Рус" перед банком личными денежными средствами (том 7, л.д. 20 - 24);
- нотариальным протоколом осмотра с приложениями и переводом на русский язык, согласно которому в ходе осмотра информации о юридических лицах на официальном сайте правительства Великобритании, установлено, что West Partnership UK LTD (директором является Ф), принадлежит компании ST-House LTD (директором является Ф, владельцами - Е, Ф, О) (том 7, л.д. 133 - 204), а также другими доказательствами по делу, которые были подробно исследованы судом первой инстанции.
Суд первой инстанции обоснованно указал в приговоре, что нет оснований усомниться в правдивости указанных показаний потерпевшего 2, свидетелей 17, 18, 5, 15, 7, 22, 23, 19, 6, 8, 25, 9, 10, 20, 12, поскольку они последовательны, непротиворечивы, дополняют друг друга, а в совокупности с иными доказательствами удостоверяют виновность К.В. в инкриминируемом преступлении.
У судебной коллегии также не имеется оснований усомниться в правдивости указанных потерпевшего и свидетелей, поскольку данные лица были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, поводов для оговора осужденного у них не имелось.
Суд верно признал указанные показания достоверными и объективными.
Суд первой инстанции правильно указал, что исследованные в судебном заседании протоколы следственных действий и иные документы проверены судом с точки зрения их соответствия требованиям уголовно-процессуального закона и стороной защиты не опорочены, а потому признаны судом относимыми, допустимыми и достоверными доказательствами.
Представленные сторонами доказательства, а именно: протокол осмотра и прослушивания фонограмм (т. 3, л.д. 10 - 25), протокол осмотра и прослушивания фонограмм (т. 3, л.д. 65 - 92), протокол осмотра (т. 2, л.д. 138 - 157), протокол осмотра (т. 3, л.д. 26 - 64), протокол предъявления для опознания (том 1, л.д. 218 - 221), протокол осмотра (т. 2, л.д. 123 - 137), протокол предъявления для опознания (том 1, л.д. 165 - 168), заключение эксперта N 11/Э/Ф/э111-15 (том N 2, 38 - 43), заключение эксперта N 11/Э/Ф/э111-15 (том N 2, 51 - 68), различные финансовые документы (том 7, л.д. 27 - 49, л.д. 65 - 83), сведения о соединениях (том 7, л.д. 213 - 247) и о посещении потерпевшим Финляндии (том 7, л.д. 119 - 133) суд верно посчитал не относимыми к существу дела, поскольку они не подтверждают и не опровергают вину К.В. С данными выводами суда согласна и судебная коллегия.
После анализа доказательств по делу, суд верно пришел к следующим выводам о том, что 2 и К.В. начиная с 1994 года совместно занимались бизнесом в качестве равноправных партнеров. Примерно с 2009 года К.В. стал убеждать 2 в том, что открытое владение крупной коммерческой недвижимостью в России является небезопасным, и они могут стать жертвами рейдеров, в связи с чем необходимо обезопасить себя и свой бизнес, оформив его на английскую компанию. При этом компания должна быть оформлена на родственников К., поскольку 2 и К.В. нельзя быть учредителями в связи с тем, что на тот период они являлись поручителями по кредиту в западном банке, а просрочка кредита позволяла банку обратить взыскание на официально оформленное на них имущество (компанию), в том числе за границей.
Как правильно было установлено судом первой инстанции данные обстоятельства подтверждаются не только показаниями потерпевшего 2, но и свидетелями - 17, 7, 23, 6, 10, в том числе свидетелем 15, подтвердившим, что целью сделки по передаче доли ООО "С-Нева" в иностранную юрисдикцию являлась безопасность владения имуществом.
Доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним об исключении показаний указанных лиц из числа доказательств судебная коллегия считает несостоятельными и не подлежащими удовлетворению.
Судом первой инстанции верно было установлено, что К.В. пользовался у 2 не только полным доверием как бизнес-партнер, но еще и обладал огромным авторитетом в области охраны бизнеса от преступных посягательств, поскольку занимался защитой бизнеса еще во время службы в правоохранительных органах, что подтверждается не только показаниями потерпевшего 2, но и свидетелей 5, 23, 20
Таким образом, 2 принял предлагаемое К.В. решение и согласился переоформить долю ООО "С-Нева" на английскую компанию, которой владела дочь К.В. - компанию с ограниченной ответственностью West Partnership UK Ltd, а генеральным директором был сын К.В.
09 сентября 2010 года он вместе с К.В. подписал, договор купли-продажи 50% долей ООО "С-Нева" по номинальной стоимости 5 000 рублей за долю, продав их английской компании West Partnership UK Ltd (Вест Партнершип ЮК Лтд), в результате чего последняя формально оказалась владельцем 100% долей ООО "С-Нева", а 27.09.2010 года переход права собственности по заявлению 2 и К.В. зарегистрирован в налоговой службе N 15 Санкт-Петербурга. Сам факт продажи ООО "С-Нева" английской организации, находящейся под контролем детей К.В. подтверждаются материалами дела и стороной защиты не оспаривался как в суде первой инстанции, так и апелляционной инстанции.
Судом первой инстанции было установлено, что в материалах дела отсутствуют подтверждение того, что К.В. после введения 2 в заблуждение лично занимался организационными вопросами, а именно, что он организовал подготовку и передачу доверенности на 15 от West Partnership UK Ltd, а также организовал заключение у нотариуса сделки по купле-продаже долей ООО "С-Нева". Поскольку указанные обстоятельства не нашли своего подтверждения, суд обоснованно пришел к выводу о необходимости исключения их из текста обвинения. С данными выводами суда согласна и судебная коллегия и доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним осужденного и его адвоката в этой части являются несостоятельными.
В суде первой инстанции было установлено, что К.В., воспользовавшись доверием 2, ввел того в заблуждение, сообщив, что сделка по передаче доли ООО "С-Нева" носит исключительно технический характер, 2 и К. по прежнему будут вести бизнес в качестве полноправных партнеров, а по первому требованию К.В. переоформит назад на 2 долю в размере 50% ООО "С-Нева".
Указанные обстоятельства о введении 2 в заблуждение К.В. о характере сделки подтверждаются совокупностью нижеследующих доказательств по уголовному делу.
Как правильно указал в приговоре суд первой инстанции данный факт подтверждается свидетельскими показаниями как самого 2, так и свидетелей 17, 7, 23, 6, 10, а также исследованной аудиозаписью разговора 2 с К.В. от 01 сентября 2013 года, причем факт принадлежности голоса К.В. подтвержден, как экспертизой, так и многочисленными протоколами опознания, в связи с чем доводы К.В. об обратном, суд верно указал голословными.
Суд верно указал, что на формальный характер сделки указывает и абсолютно несоизмеримая ценой продажи 2 50% долей ООО "С-Нева" за 5000 рублей, при том, что реальная рыночная цена доли составляла свыше ста миллионов рублей, согласно исследованному заключению эксперта, которому не было оснований не доверять суду первой инстанции.
О формальном характере сделки также свидетельствует факт продолжения совместного владения и управления бизнесом 2 и К.В. в течение примерно трех лет после сделки, что подтверждает не только потерпевший, но многочисленные свидетели - сотрудники организаций К.В. и 2: 6, 7, 19, 9, 4, 8 При этом всем сам К.В. указал, что сведения о продаже долей в английскую компанию были известны всем сотрудникам и ни от кого не скрывались.
При этом как до, так и после отчуждения доли в ООО "С-Нева", 2 вносил на расчетный счет дочерней организации ООО "Ротерманн-Рус" личные денежные средства с целью поддержания бизнеса, что подтверждается исследованными платежными документами.
Кроме того, после переоформления долей ООО "С-Нева" на английскую компанию и отстранения 2, К.В. сохранил единоличный контроль организацией ООО "С-Нева", что подтверждается всеми свидетельскими показаниями.
Таким образом, суд верно пришел к выводу и нашел безусловно доказанным, что реального волеизъявления на отчуждение долей в уставном капитале ООО "С-Нева" не было ни у 2, ни у К.В., а указанная сделка носила явно мнимый характер, поскольку была совершена лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Доводы осужденного и адвоката в этой части являются неубедительными и удовлетворению не подлежат.
Суд верно указал, что доводы К.В. о том, указанная сделка была абсолютно реальной, экономически целесообразной и проведена лишь с целью избавился от убыточного предприятия полностью голословны и противоречат всем материалам дела. Указанное предприятие, согласно заключению эксперта, имело значительную стоимость, несоизмеримую с суммой продажи, в связи с чем указанную сделку нельзя считать экономически целесообразной. Кроме того, формально заключив указанную сделку как К.В., так и 2 в течение примерно трех лет продолжили управлять организацией ООО "С-Нева" и извлекать прибыль. После совершения сделки К.В. в целях обезопасить похищенное имущество от правомерных притязаний 2 в течение примерно трех лет умалчивал о своих намерениях, относительно возврата 2 50% доли в ООО "С-Нева", при этом они с 2 продолжали вести бизнес в качестве равноправных партнеров. Доводы в этой части осужденного и адвоката являются несостоятельными.
19 июля 2013 года К.В. сообщил 2, что прекращает с ним все отношения и объявил сотрудникам их организаций, что является единственным владельцем всего бизнеса. Также он фактически отстранил 2 от управления их совместным бизнесом, запретив сотрудникам пускать его на территорию организации, сообщать сведения о деятельности организации и давать финансово-хозяйственные документы. Кроме того, он приказал сотрудникам уничтожить все следы об участии 2 в деятельности общества и вкладывании им денежных средств. Указанные факты подтверждаются не только показаниями 2, но показаниями свидетелей 7, 22, 6 8, 25, 9
Суд правильно указал в приговоре, что предъявленное обвинение содержит описание действий К.В. в период с 2010 по 2013 год, направленных на удержание похищенного имущества и последующего отстранения 2 от совместного ведения бизнеса, что не относится к описанию преступления, которое было окончено в момент прекращения права собственности 2 на долю организации, в связи с чем суд первой инстанции обоснованно исключил указанные обстоятельства из текста обвинения. С данными выводами суда согласна и судебная коллегия и доводы адвоката и осужденного в этой части являются неубедительными.
Судом первой инстанции в ходе судебного следствия было установлено, что К.В., причинен ущерб на сумму не менее 100 240 000 рублей, вместе с тем суд верно указал, что не вправе выходить за пределы предъявленного обвинения и ухудшать положения подсудимого, в связи с чем оставил без изменения вмененную следственным органом сумму ущерба в размере 98 000 000 рублей и доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним осужденного и его адвоката о том, что судом была нарушена ст. 252 УПК РФ являются несостоятельными и удовлетворению не подлежат.
Судом первой инстанции были рассмотрены доводы стороны защиты о том, что уголовное дело возбуждено незаконно, а именно при отсутствии заявления потерпевшего и суд правильно нашел их несостоятельным, поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК РФ, уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 159 УК РФ относятся к уголовными делами публичного обвинения, и заявление потерпевшего для их возбуждения не требуется. Указанное положение закона предусматривает необходимость заявления потерпевшего лишь в случае совершения преступления индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности. С данными выводами суда первой инстанции согласна и судебная коллегия, в связи с чем аналогичные доводы осужденного и его адвоката указанные в апелляционных жалобах и дополнениях к ней являются несостоятельными и удовлетворению не подлежат.
Доводы К.В. о том, что преступление относится к сфере предпринимательской деятельности, не могут быть приняты судебной коллегией, во внимание, так как завладение имуществом путем обмана и злоупотребления доверием, а именно путем переоформления имущества на своих родственников под предлогом временной необходимости, которое вменено осужденному в вину, к таковым не относится.
Тот факт, что похищенное и оформленное на детей К.В. имущество представляет из себя долю в юридическом лице не является основанием для отнесения преступления к сфере предпринимательской деятельности.
Суд первой инстанции обоснованно указал, что доводы стороны защиты о том, что все предварительное следствие произведено с нарушением правил подследственности, несостоятельны.
В соответствии со ст. 152 УПК РФ предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. Исходя из материалов дела, органы следствия при принятии дела к производству и дальнейшего его расследования исходили из того, что деяние, содержащее признаки состава преступления совершено на территории Московского района Санкт-Петербурга, то есть по фактическому месту нахождения имущества, незаконно изъятого у потерпевшего. Указанное следует как из постановления о возбуждении уголовного дела, так и из предъявленного К.В. обвинения. Подсудность уголовного дела Петроградскому районному суду Санкт-Петербурга была определена лишь 07.12.2015 года постановлением Московского районного суда Санкт-Петербурга. При этом факт направления дела по подсудности представляет из себя правовую оценку суда о месте совершения преступления и сам по себе не свидетельствует о незаконности производства расследования СУ УМВД по Московскому району Санкт-Петербурга. Суд верно указал, что таким образом, доводы защиты в этой части, а также в части утверждения обвинительного заключения неправомочным прокурором, несостоятельны.
К таким же выводам приходит и судебная коллегия в связи с чем аналогичные доводы осужденного и его адвоката удовлетворению не подлежат.
Судом первой инстанции были рассмотрены доводы защиты о том, что уголовное дело незаконно возбуждено в отношении неустановленного лица. Суд верно указал, что они не могут быть приняты судом во внимание. Возбуждение дела произведено уполномоченным на то следователем в установленном законом порядке по результатам рассмотрения материалов доследственной проверки. Основания и порядок возбуждения уголовного дела публичного обвинения закреплены в статьях 140 и 146 УПК РФ, по смыслу которых уголовное дело может быть возбуждено как по факту совершения преступления, так и в отношении конкретных лиц, если они к моменту принятия соответствующего решения известны органам предварительного расследования. При этом, императивной нормы, предусматривающей возбуждение такого уголовного дела не иначе как в отношении конкретного лица, уголовно-процессуальным законом не предусмотрено. Оснований полагать, что право К.В. на защиту было нарушено, у суда верно не имелось, так как с момента задержания К. пользовался услугами защитника, с которым у него было заключено соответствующее соглашение. С данными выводами суда первой инстанции согласна и судебная коллегия, доводы апелляционных жалоб в этой части судебная коллегия считает неубедительными.
Суд правильно указал в приговоре, что доводы о не указании в обвинительном заключении следственным органом места и времени совершения преступления, что влечет за собой необходимость возврата уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, опровергаются текстом обвинительного заключения, содержащего указания на место и время совершения преступления.
Суд верно указал, что доводы о незаконности постановления о возбуждении уголовного дела в связи с тем, что оно возбуждено на основе незаверенных выделенных материалов другого дела, а проверка по нему фактически не проводилась, являются несостоятельными. Так, объем проводимых проверочных мероприятий является исключительной прерогативой следователя, а не заверение выделенных из уголовного дела материалов и само по себе не может свидетельствовать о незаконности его возбуждения, при этом достоверность указанных копий стороной защиты под сомнение не ставится. С данными выводами согласна и судебная коллегия и доводы осужденного и его адвоката в этой части удовлетворению не подлежат.
Доводы о недопустимости протоколов обыска от 26.02.2015 (т. 2 л.д. 160 - 163, т. 2 л.д. 169 - 172, т. 2 л.д. 174 - 178) по причине производства их в период приостановления следствия и неуполномоченными лицами судом обоснованно были признаны несостоятельными.
Суд первой инстанции верно указал в приговоре, что с 24 января 2015 года до 26 февраля 2015 года данное уголовное дело было приостановлено. Указанные обыски произведены 26.02.2015 года, то есть в день, когда следствие по делу было возобновлено соответствующим постановлением. Факт вынесения постановлений о производстве обыска 17.02.2015 года, то есть в период, когда дело было приостановлено, суд правильно признал несущественным, поскольку приостановление производства по делу препятствует лишь производству самих следственных действий, но не вынесению следователем постановления. Кроме того, допрошенный следователь 12 сообщил, что он производил обыск на основании поручения руководителя следственного органа, представив соответствующее поручение, в связи с чем оснований сомневаться в его полномочиях у суда не имелось. Не имеется таких оснований и у судебной коллегии.
Доводы о недопустимости заключения эксперта N 11/Э/Ф/э78-15 от 27.04.2015 года в связи с тем, что К.В. не давал согласия на проведение указанной экспертизы, а также был поздно ознакомлен с постановлением о назначении экспертизы, что ущемило его права суд первой инстанции верно признал несостоятельными. Данные доводы осужденного и его адвоката судебная коллегия также находит несостоятельными.
Суд правильно указал, что согласие свидетеля на проведении экспертизы для идентификации его голоса не требуется, равно как и ознакомление свидетеля с указанной экспертизой. После получения процессуального статуса подозреваемого К.В. был ознакомлен с экспертизой. При этом невозможность на стадии назначения экспертизы реализовать права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ в силу отсутствия у него статуса подозреваемого, не лишает его возможности заявить соответствующие ходатайства в дальнейшем, а также не свидетельствует о недопустимости экспертизы и не ставит под сомнение выводы эксперта. С данными выводами согласна и судебная коллегия и доводы в этой части апелляционных жалоб являются неубедительными и удовлетворению не подлежат.
Доводы осужденного К.В. о том, что суд незаконно отказал в проведении предварительного слушания, чем лишили его подать ходатайство об исключении доказательств по делу и приобщить к материалам документы, имеющие отношения к уголовному делу являются неубедительными и опровергаются материалами уголовного дела. Доводы осужденного о том, что он был лишен заявить ходатайства, не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку К. и его адвокат не были лишены возможности воспользоваться данными правами непосредственно в судебном заседании при рассмотрении уголовного дела по существу.
Доводы осужденного о признании недопустимыми доказательствами по делу проведение обыска по адресу Санкт-Петербург, <адрес>, также постановления о производстве обысков от 17.02.2015 года; - протоколы обысков от 26.02.2015 года; - заключения экспертов N 11\э\ф\э78-15 от 19.05.2015 года и 11.09.2015 года, 24.05.2015 года; - аудиозапись В.Ф. 10.09.2013 Фин. и исключения их из числа доказательств по делу являются неубедительными и удовлетворению не подлежат, поскольку указанные осужденным доказательства добыты с соблюдением уголовно-процессуального закона.
Суд обоснованно признал показания вышеуказанного потерпевшего и свидетелей достоверными, поскольку они последовательны и противоречий не содержат, а также подтверждены другими объективными доказательствами, в том числе и заключениями экспертиз.
Собранные по делу доказательства позволили суду сделать правильный вывод о виновности К.В. и правильно квалифицировать его преступные действия.
Судебная коллегия согласна с такой оценкой доказательств и не усматривает оснований к отмене или изменению приговора, а также направления материалов дела в порядке ст. 237 УПК РФ прокурору.
Доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним осужденного и его адвоката, судебная коллегия считает неубедительными, направленными на переоценку доказательств, оснований к чему судебная коллегия не находит.
Доводы апелляционной жалобы осужденного К.В. о том, что суд неправильно установив обстоятельства совершенных им действий, ошибочно квалифицировал их как мошенничество, неубедительны, поскольку суд в приговоре дал надлежащую оценку правовым действиям К. исходя из исследованных в суде доказательств.
Суд правильно квалифицировал действия подсудимого К.В. по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием в особо крупном размере.
Обстоятельства и время совершения преступления, роль К. установлены судом правильно, на основании совокупности имеющихся в деле доказательств и доводы апелляционных жалоб о том, что в действиях осужденного усматривается признаки предпринимательской деятельности, с которыми не согласился суд первой инстанции, и квалификация вмененных ему деяний должны быть квалифицированы по ст. 165 УК РФ и дело прекращено за истечением сроков давности являются несостоятельными и удовлетворению не подлежат.
Доводы апелляционной жалобы осужденного К. о том, что судом были нарушены требования состязательности и равенства сторон при рассмотрении дела являются несостоятельными и опровергаются протоколом судебного заседания из которого видно, что уголовного дело было рассмотрено в соответствии с требованиями глав 33 - 39 УПК РФ с соблюдением прав всех участников процесса и с учетом принципа состязательности сторон.
Доводы осужденного К.В. об отсутствии полномочий судьи Бродского А.А. для рассмотрения уголовного дела по существу также не нашли своего подтверждения, так как уголовное дело N 194268 (судебный N 1-58/18) по обвинению К.В. в совершении преступления, предусмотренного ст. 159 ч. 4 УК РФ, поступило по подсудности в Петроградский районный суд г. Санкт-Петербурга 03.03.2016 на основании постановления Московского районного суда г. Санкт-Петербурга от 07.12.2015 года и передано на рассмотрение судье Комарову Ю.Е.
В связи с назначением судьи Петроградского районного суда г. Санкт-Петербурга Комарова Ю.Е. на основании Указа Президента Российской Федерации В.В. Путина N 601 от 10.11.2016 года на должность заместителя председателя Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга, уголовное дело передано для рассмотрения по существу с начала судебного следствия судье Петроградского районного суда г. Санкт-Петербурга Бродскому А.А. на основании поручения председателя Петроградского районного суда г. Санкт-Петербурга Саулькиной О.И. от 02.12.2016 года.
В соответствии со ст. 78 УК РФ сроки давности привлечения к уголовной ответственности по ст. 159 ч. 4 УК РФ (тяжкое преступление) истекают через 10 лет после совершения преступления, а так как преступление совершено фактически 27.09.2010 года, то на момент рассмотрения уголовного дела и вынесения приговора сроки давности не истекли, в связи с чем, довод осужденного и его адвоката в данной части также не нашел своего подтверждения.
Доводы адвоката Комарова С.В. о назначении судом первой инстанции повторной финансово-экономической судебной экспертизы с нарушением действующего законодательства и в ненадлежащее учреждение и исключение заключения экспертизы N 01/05/15.1 от 05.02.2018 года из числа доказательств по делу, как и другие доказательства, подробно перечисленные адвокатом в апелляционной жалобе, судебной коллегией не принимаются, поскольку судом обоснованно вынесено постановление, при наличии к тому достаточных оснований, в соответствии с требованиями ст. ст. 271, 283 УПК РФ, в пределах процессуальных полномочий судьи.
В постановлении от 24.01.2018 года суд обоснованно указал, что в связи с требованиями ч. 2 ст. 207 УПК РФ, проведение повторной судебной экспертизы поручается другому эксперту. Вместе с тем в ФБУ Северо-Западный РЦСЭ Министерства юстиции России указанными экспертизами занимается один эксперт 1, проводивший первичную экспертизу, кроме того, сроки проведения экспертиз в государственных учреждениях весьма существенны, в связи с чем, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о необходимости поручить указанную экспертизу иному, негосударственному экспертному учреждению.
Оснований для исключения заключения экспертизы N 01/05/15.1 от 05.02.2018 года из числа доказательств по делу, как и других доказательств, на которые ссылается адвокат в своей апелляционной жалобе у судебной коллегии не имеется.
Нельзя признать существенным нарушением, влекущим отмену приговора, несвоевременное ознакомление осужденного с постановлениями следователя о назначении экспертиз, поскольку из материалов дела усматривается, что фактически с постановлением следователя о назначении экспертизы осужденный и адвокат были ознакомлены, заявлений о несогласии с заключением, каких-либо ходатайств о проведении дополнительных или повторных экспертиз, постановке новых вопросов, об участии в производстве экспертиз, не заявили, в том числе и при окончании предварительного следствия, и в суде первой инстанции. При таком положении оснований для исключения из числа доказательств указанной осужденным и его адвокатом экспертиз не имеется.
Доводы адвоката о том, что следственная группа по делу не создавалась, К. не объявлялась, свидетель 12 не входил в следственную группу, а принимал участие в следственных действиях по делу, являются неубедительными, так как указанное лицо согласно материалов уголовного дела проводило следственные действия по поручению руководителя следственного органа в составе следственной группы.
Доводы адвоката о том, что в нарушение требований ч. 6 ст. 220 УПК РФ обвинительное заключение по уголовному делу по обвинению К.В. по ч. 4 ст. 159 УК РФ согласовано ненадлежащим лицом, а именно руководителем СУ УМВД по Московскому району г. Санкт-Петербурга и расследовано ненадлежащими следователями, что исключает возможность вынесения судебного решения по существу дела на основании данного заключения, являются неубедительными, поскольку указанные доводы адвоката не подтверждаются материалам уголовного дела и не являются основанием для отмены приговора и направления материалов уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ прокурору.
Доводы жалоб о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам противоречат материалам дела и в жалобе не нашли никакого обоснования, что свидетельствует о их необоснованности.
Как в ходе досудебного производства, так и при рассмотрении уголовного дела судом не было допущено нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Все добытые по делу доказательства исследовались в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, получили надлежащую оценку суда, выводы об этом подробно изложены в приговоре, в том числе и те на которые ссылается осужденный и его адвокат в своих апелляционных жалобах и дополнениях к ним.
При назначении наказания суд принял во внимание характер и степень общественной опасности совершенного К.В. преступления, относящегося к категории тяжкого, данные о личности, отсутствие обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его и семьи, возраст и состояние здоровья.
При этом судом первой инстанции было установлено, что К.В. не судим (том 8 л.д. 29), на учете в психоневрологическом и наркологическом диспансерах не состоит (том 8 л.д. 31, 32), имеет постоянный легальный источник дохода.
К.В. в судебном заседании указывал на отдельные проблемы со здоровьем, чему у суда не было оснований не доверять, и что было учтено при назначении наказания. Обстоятельств, смягчающих наказание, а также отягчающих наказание судом не установлено. Также данных обстоятельств не установлено и судебной коллегией.
Доводы осужденного о несправедливости назначенного наказания являются неубедительными.
Так суд первой инстанции при назначении наказания принял во внимание необходимость соответствия меры наказания характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, обстоятельства его совершения и данные о личности К., совокупность обстоятельств, влияющих на меру наказания, а также, учел влияние назначенного наказания на исправление К.В., правильно пришел к выводу, что исправление и перевоспитание К.В. возможно только в условиях изоляции от общества, и ему справедливо должно быть назначено наказание за содеянное, в виде реального лишения свободы, предусмотренное санкцией ч. 4 ст. 159 УК РФ. Суд указал, что оснований для назначения К.В. менее строгого наказания не усматривается, поскольку менее строгое наказание не будет способствовать целям наказания. Не усматривает таких оснований и судебная коллегия.
Также суд не усматривает оснований для назначения дополнительного наказания в виде штрафа К.В.
Также судом первой инстанции обоснованно не усмотрено оснований для применения к осужденному положений ст. 64 УК РФ, то есть назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за инкриминируемые преступления, положений ст. 73 УК РФ, то есть назначения наказания условно с установлением испытательного срока, а также положений ч. 6 ст. 15 УК РФ об изменении категории преступления на менее тяжкую. Не усматривает таких оснований и судебная коллегия.
Суд верно указал, что на основании п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ наказание в виде лишения свободы по настоящему приговору К.В. должен отбывать в исправительной колонии общего режима.
Потерпевшим и гражданским истцом 2 в ходе расследования уголовного дела был заявлен гражданский иск о возмещении причиненного ему материального ущерба согласно которому он просил восстановить за ним право собственности на 50% долей в уставном капитале ООО "С-Нева" и обязать межрайонную инспекцию ФНС России N 15 по Санкт-Петербургу внести соответствующую запись в реестр юридических лиц.
Суд первой инстанции рассмотрев указанный гражданский иск признал бесспорно доказанным причинение 2 материального ущерба со стороны К.В. в размере 50% доли ООО "С-Нева", что подтверждается материалами дела.
Вместе с тем, суд указал в приговоре, что требования гражданского иска 2 не могут быть разрешены судом по существу, поскольку обращены по сути не к осужденному, а к третьему лицу, являющемуся в настоящее время собственником доли ООО "С-Нева" и не участвующему в рассмотрении дела и правильно признал гражданский иск по праву и передал его на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.
В ходе предварительного расследования на 50% долей ООО "С-Нева" был наложен арест. Поскольку гражданский иск по существу не разрешен, на основании п. 11 ст. 299 УПК РФ суд верно указал, что арест необходимо сохранить, до рассмотрения иска 2 о восстановлении за ним права собственности в размере 50% доли ООО "С-Нева" и доводы апелляционной жалобы осужденного в этой части являются несостоятельными.
С данными выводами суда первой инстанции согласна и судебная коллегия.
Также судом первой инстанции была разрешена судьба вещественных доказательств в соответствии со ст. 81 УК РФ.
При таких обстоятельствах, оснований для удовлетворения апелляционных жалоб и дополнений к ним судебная коллегия не усматривает, также не усматривает оснований для оправдания осужденного К.В. по указанному преступлению и переквалификации его действия на ст. 165 УК РФ, либо направления уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33, 389.35 УПК РФ, Судебная коллегия,
определила:
Приговор Петроградского районного суда Санкт-Петербурга от 16 февраля 2018 года в отношении К.В. оставить без изменения, апелляционные жалобы и дополнения к ним осужденного и его адвоката - без удовлетворения.
