Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 19.11.2019 N 88-437/2019. Требование: О возмещении убытков, взыскании компенсации морального вреда. Обстоятельства: Истец указал, что в ходе судебного разбирательства по уголовному делу в его отношении ему были созданы условия для пребывания в судебном заседании (место в зале суда для содержания обвиняемых, огороженное стеклом), унижающие человеческое достоинство и причинившие нравственные страдания. Решение: В удовлетворении требования отказано.
ВТОРОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 19 ноября 2019 г. N 88-437/2019
Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе …
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску М. к Судебному департаменту при Верховном Суде Российской Федерации, Министерству финансов Российской Федерации о возмещении убытков, компенсации морального вреда
по кассационной жалобе М. на решение Мещанского районного суда г. Москвы от 28 ноября 2018 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 8 июля 2019 года
Заслушав доклад судьи, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции,
установила:
М. обратился в суд с названными исковыми требованиями, ссылаясь на нормы статей 151, 1069, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, указал в обоснование, что в ходе судебного разбирательства по уголовному делу в отношении его, рассматриваемому в 2015 году Бутырским районным судом города Москвы, ему были созданы условия для пребывания в судебном заседании (место в зале суда, для содержания обвиняемых, огороженное стеклом), унижающие человеческое достоинство и причинившие нравственные страдания.
Убытки в денежной форме с указанием конкретного размера истцом не выражены, моральный вред оценен в 10 млн. рублей.
Решением Мещанского районного суда г. Москвы от 28 ноября 2018 г. в исковых требованиях отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 8 июля 2019 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
В кассационной жалобе М. ставит вопрос об отмене судебных актов, полагая их незаконными, необоснованными, несправедливыми, вынесенными с нарушениями норм процессуального права, и удовлетворении заявленных требований.
В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела стороны, представитель Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации письменно просил рассмотреть дело в его отсутствие.
Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью пятой статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.
Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражения на нее, проверив по правилам статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, законность судебных постановлений, кассационный суд находит жалобу подлежащей отклонению, поскольку не имеется оснований, предусмотренных статьей 379.7 названного Кодекса, для отмены оспариваемых актов в кассационном порядке.
Как установлено судом и следует из материалов дела, М. в период рассмотрения в 2015 году Бутырским районным судом города Москвы в отношении него уголовного дела по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью четвертой статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, содержался в защитной кабине зала судебного заседания.
Утверждал о нарушении статей 17, 21 Конституции Российской Федерации, статьи 9 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, статей 1, 6, 13, 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Нахождение во время судебного разбирательства в суде первой инстанции в защитной кабине зала судебного заседания им расценено как унижающее достоинство обращение, запрещенное статьей 3 Конвенции, предусматривающей, что никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.
Согласно статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению.
Требования к защитным кабинам для размещения подсудимых в залах суда приведены в "СП 152.13330.2012. Свод правил. Здания судов общей юрисдикции. Правила проектирования" (утв. приказом Госстроя от 25.12.2012 N 111/ГС), утратившими силу с 16 февраля 2019 г., согласно которым место для размещения лиц, содержащихся под стражей, подлежит огораживанию с четырех сторон на высоту не менее 2,2 м, для формирования изолирующей светопрозрачной защитной кабины, лицевая и торцевые стены которой должны быть выполнены из прочного стекла, устойчивого к огнестрельному оружию и взлому.
При таких обстоятельствах суд первой инстанции, разрешая спор, пришел к выводу о соответствии содержания М., находящегося под стражей, за "заграждениями безопасности" в залах судебных заседаний, нормативным требованиям, непредставлении доказательств, подтверждающих причинение ему убытков в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчиков и причинением ему морального вреда.
С таким выводом и его обоснованием согласилась судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда.
Вывод судебных инстанций соответствует нормам материального права при соблюдении норм процессуального закона.
Европейский Суд по правам человека неоднократно отмечал, что статья 3 Конвенции, на нарушение которой ссылается истец, закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Конвенция в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств поведения жертвы. Для отнесения к сфере действия названной статьи жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня может быть различной: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия, и в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы. Вопрос о том, преследовало ли подобное обращение цель унижения или оскорбления жертвы, является еще одним фактором, который должен приниматься во внимание.
Обращение квалифицируется как "унижающее человеческое достоинство" в значении статьи 3 Конвенции, если оно унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица. Для того чтобы обращение рассматривалось как "унижающее достоинство", испытываемые страдания и унижение в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с применением данной формы правомерного обращения. Меры лишения свободы часто включают такие элементы. Нельзя утверждать, что содержание под стражей само по себе вызывает вопросы с точки зрения статьи 3 Конвенции.
Судебными инстанциями правомерно отмечено, что нахождение за "заграждениями безопасности" в зале суда в период рассмотрения уголовного дела в 2015 году в интересах общественной безопасности соответствовало внутригосударственному законодательству.
В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Из содержания данной конституционной нормы следует, что действия (или бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий органов государственной власти или их должностных лиц наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда.
При этом, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, государство, по смыслу названного конституционного положения, несет обязанность возмещения вреда, связанного с осуществлением государственной деятельности в различных ее сферах, независимо от возложения ответственности на конкретные органы государственной власти или должностных лиц.
Реализуя требования статьи 53 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 46 (часть 1), федеральный законодатель закрепил в статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти и их должностных лиц.
Обязательства, возникающие в силу применения норм гражданско-правового института возмещения вреда, причиненного актами органов власти или их должностных лиц, по своей юридической природе представляют собой правовую форму реализации гражданско-правовой ответственности, к которой привлекается в соответствии с предписанием закона причинитель вреда (статья 1064 ГК РФ). Статья 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации содержит норму об ответственности за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами, применение которой предполагает наличие как общих условий деликтной (т.е. внедоговорной) ответственности (наличие вреда, противоправность действий его причинителя, наличие причинной связи между вредом и противоправными действиями, вины причинителя), так и специальных условий такой ответственности, связанных с особенностями субъекта ответственности и характера его действий.
Указанные нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающие основания ответственности государства, носят общий характер и применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда, причиненного государственными органами и их должностными лицами.
В соответствии со статьей 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом (п. 1).
Нематериальные блага защищаются в соответствии с данным Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения. В случаях, если того требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, опубликования решения суда о допущенном нарушении, а также путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо (п. 2).
Согласно пункту 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 данного Кодекса.
Как указано в абзаце втором статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд учитывает также степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.
В силу статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (п. 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.
По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 (ред. от 06.02.2007) "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.
При этом потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.
Судом не установлены фактов обращения с истцом при рассмотрении уголовного дела, достигавшего минимального уровня суровости, необходимого для установления нарушения требований статьи 3 Конвенции. Содержание истца за "заграждением безопасности" было оправдано соображениями предосторожности, его воздействие на заявителя не вышло за рамки неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с оправданным применением правомерной меры безопасности. Доказательств, подтверждающих факт наличия вреда (физических и нравственных страданий) истцом также не представлено.
Таким образом, основания, предусмотренные статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены оспариваемых актов в кассационном порядке отсутствуют.
Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции
определила:
решение Мещанского районного суда г. Москвы от 28 ноября 2018 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 8 июля 2019 года оставить без изменения, кассационную жалобу М. - без удовлетворения.
