Апелляционное определение Свердловского областного суда от 23.10.2017 по делу N 22-7984/2017 Приговор: Ст. ст. 30, 228.1 УК РФ (приготовление/покушение; незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов...). Определение: Приговор оставлен без изменения.
СВЕРДЛОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 23 октября 2017 г. по делу N 22-7984/2017
Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда в составе: …
рассмотрела в открытом судебном заседании с применением системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Погорелкина П.В. и апелляционной жалобе с дополнениями к ней осужденной Н.Ж. на приговор Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 22 июня 2017 года, которым
Н.Ж.,
<...> года рождения, не судимая,
М.,
<...> года рождения, не судимый,
осуждены каждый по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, Н.Ж. к 09 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, М. к 09 годам 06 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Каждому осужденному мера пресечения оставлена без изменения в виде содержания под стражей, срок наказания исчисляется с <...> с зачетом в срок отбытия наказания времени содержания под стражей в период со дня фактического задержания <...> по <...>.
Разрешена судьба вещественных доказательств.
Уголовное дело в отношении М. рассматривается в ревизионном порядке, в связи с его участием в судебном разбирательстве.
Заслушав доклад судьи И.Е.Н., выступления осужденной Н.Ж. и адвоката П.П.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб с дополнениями, осужденного М. и адвоката Ш.Е.А., просивших об изменении приговора в ревизионном порядке, мнение прокурора З.Е.В., полагавшей об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия
установила:
приговором суда Н.Ж. и М. признаны виновными в том, что совершили покушение на незаконный сбыт наркотических средств группой лиц по предварительному сговору в крупном размере. Преступление совершено в <...> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
<...> около <...> по <...> Н.Ж. и М. по предварительному сговору в целях сбыта приобрели у неустановленного лица за 120000 рублей наркотическое средство гашиш общей массой 230,686 грамма, которое разделили и незаконно хранили по местам своего жительства: массой 35,131 грамма - у Н.Ж. в <...> по <...> и массой 195,555 грамма - в домовладении по <...> у М. В результате обысков <...> наркотическое средство было обнаружено и изъято сотрудниками УФСКН России по Свердловской области.
В апелляционной жалобе адвокат П.П.В. считает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы при квалификации действий Н.Ж., предъявленное ей обвинение не конкретизировано. Считает необходимым квалифицировать действия осужденной по ч. 2 ст. 228 УК РФ, поскольку у нее не имелось цели сбыта наркотических средств. Анализирует представленные стороной обвинения доказательства, которые, по мнению адвоката, не содержат обстоятельств, уличающих Н.Ж. в сбыте наркотиков: М. отрицал приобретение наркотиков; на брикете гашиша, изъятого у М., не обнаружены следы пальцев рук Н.Ж.; не выявлено частных признаков совпадения гашиша, изъятого у осужденных; аудиозаписи "ПТП" не содержат сведений о сбыте наркотиков; М. и Н.Ж. при изъятии частей гашиша подтверждали, что части принадлежат каждому из них; в явках с повинной и в ходе предварительного следствия осужденные отрицали совместные действия по сбыту. Анализируя показания свидетеля Ю., считает его заинтересованным в исходе дела лицом и полагает, что его показания не подтверждены объективно, противоречат иным доказательствам - результатам прослушивания переговоров, показаниям М., Щ., очные ставки с которыми проведены не были, уголовное преследование Н.Ж. в части сбыта наркотиков М. прекращено ввиду отсутствия доказательств ее причастности к преступлению. Считает, что приговор суда основан исключительно на признательных показаниях Н.Ж. и М. в судебном заседании, подробно анализирует их, усматривая противоречия и наличие самооговора. Усматривает существенные нарушения уголовно-процессуального закона в следующем; протокол личного досмотра Н.Ж. является недопустимым доказательством, поскольку представляет собой ОРМ, результаты которого не предоставлены органам следствия в установленном законом порядке; поэтому недопустимо и заключение эксперта о наличии следов наркотика на изъятых при досмотре смывах с рук и фрагментах ногтевых пластин Н.Ж. Отмечает, что личный досмотр проводился в ходе обыска, а потому Н.Ж. отсутствовала при обыске некоторое время; в протоколе обыска не указаны размеры изъятого в холодильнике свертка; указанное в протоколах осмотра аудиозаписей время на несколько секунд не соответствует общей продолжительности разговоров; с постановлениями о назначении экспертиз Н.Ж. была ознакомлена после проведения исследований; что лишило ее возможности реализовать свои права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ. Усматривает нарушение права Н.Ж. на защиту в том, что <...> судья отказал ей в дополнительном ознакомлении с материалами уголовного дела. Автор жалобы считает приговор несправедливым ввиду чрезмерной суровости наказания. Ссылается на то, что Н.Ж. признала вину, на учетах у врачей не состоит, имеет на иждивении 4 несовершеннолетних детей. Просит приговор отменить и возвратить уголовное дело на новое судебное разбирательство.
В апелляционной жалобе с дополнениями к ней осужденная Н.Ж. полагает, что при добросовестном оказании адвокатом юридической помощи приговор не был бы таким суровым. Считает, что ее право на защиту было нарушено, поскольку адвокат по соглашению Я.Р.Н. ненадлежаще осуществлял защиту, не заявил ходатайств о вызове свидетелей защиты, не сообщил ей о частичном прекращении уголовного преследования, изложил в прениях сторон позицию, которую с ней не оговаривал; являются необдуманными ее показания о признании вины в покушении на сбыт наркотиков с М., которые даны под влиянием уговоров защитника и заблуждения, в которое она была введена им в <...>, рассчитывая на снисхождение суда. Указывает, что суд не выяснил причины изменения ей показаний, не признавал ее прежние показания недопустимыми, не проверил новые показания в судебном заседании и надлежаще не оценил их, не разъяснил ей право не свидетельствовать против себя, поэтому просит признательные показания исключить как недопустимые доказательства. Настаивает на своих прежних показаниях, данных в ходе предварительного следствия, об отсутствии цели сбыта наркотиков. Считает, что показания свидетеля Ю. противоречивы и ничем не подтверждены, как оперативный сотрудник он является заинтересованным лицом; а потому его показания нужно исключить как недопустимое доказательство. Полагает, что записи переговоров также не уличают ее в сбыте, поскольку разговоры со знакомыми она вела по поводу бизнеса и лечения, иная оценка суда является ошибочной, выводы фоноскопической экспертизы оспаривает, утверждает о недопустимости результатов ОРМ "ПТП" и "СТИКС", поскольку в материалах дела отсутствует судебное постановление, разрешающее их проведение. Обращает внимание, что на брикете гашиша, изъятого у М., не обнаружены следы пальцев ее рук; не выявлено частных признаков совпадения гашиша, изъятого у обоих, в явке с повинной М. не признавал факта сбыта совместно с ней наркотиков. Отрицает наличие сговора с М. на сбыт наркотиков, полагает о нарушении судом требований ст. 14, п. 9 ст. 77, ст. 252 УПК РФ, о постановлении приговора на предположениях и ее личном признании вины, от которого она отказывается. Считает нарушением права на защиту то, что с постановлениями о назначении экспертиз была ознакомлена после проведения исследований, экспертам представлены смывы с ее рук и фрагменты ногтевых пластин, которые изъяты с нарушением закона, поскольку не были легализованы надлежащим образом в протоколе личного досмотра; судья отказал ей в ознакомлении с материалами уголовного дела до судебного разбирательства, а потому она не знала о частичном прекращении уголовного дела в отношении нее и М. Отмечает, что отягчающие наказание обстоятельства не могут быть повторно учтены судом. Просит учесть наличие у нее на иждивении 4 детей, двое из которых малолетние; состояние здоровья и наличие ряда хронических заболеваний, невозможность получения медицинской помощи в колонии; раскаяние и добровольную выдачу наркотического средства, оказание помощи органам следствия и правдивые показания об отсутствии цели сбыта наркотических средств. Полагает, что суд не учел поданную ей явку с повинной и сообщение о человеке, продавшем ей гашиш. Просит квалифицировать ее действия по ч. 2 ст. 228 УК Ф, применить положения ч. 1 ст. 62, п. "и" ч. 1 ст. 61, ст. 64 УК РФ, смягчить наказание и изменить вид исправительного учреждения на колонию-поселение.
В возражениях государственного обвинителя Г.С.Г. приводятся доводы, по которым она просит оставить приговор без изменения, апелляционную жалобу адвоката - без удовлетворения.
В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденный М. утверждает о вынужденном признании вины в суде первой инстанции после уговоров адвоката Н.Ж., отрицает цель сбыта и наличие совместных с Н.Ж. действий. М. и адвокат Ш.Е.А. просят о переквалификации его действий на ч. 2 ст. 228 УК РФ и смягчении наказания в ревизионном порядке.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб с дополнениями и поданных возражений прокурора, а также выступлений сторон, судебная коллегия приходит к выводу, что приговор является законным, обоснованным и справедливым.
Вопреки мнению авторов жалобы, фактические обстоятельств дела судом установлены правильно, выводы суда о виновности Н.Ж. и М. в совершении преступления, за которое они осуждены, являются верными, надлежаще мотивированы, основаны на совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании, которые в должной мере приведены в приговоре, где проанализированы и оценены в соответствии с требованиями закона, в том числе ст. 88, 89, 14, 77, 252 УПК РФ.
Нарушения принципа состязательности и равноправия сторон судом не допущено, все ходатайства, заявленные сторонами, разрешены в установленном законом порядке.
Вопреки доводам авторов жалоб, в основу приговора обоснованно положены показания Н.Ж. и М., данные в судебном заседании, в которых они признали вину в совершении преступления при тех обстоятельствах, которые им инкриминированы. Показания зафиксированы в протоколе судебного заседания, замечаний на который не поступило.
Из показаний Н.Ж. и М. в судебном заседании следует, что накануне задержания они договорились совместно приобрести гашиш для незаконного сбыта, <...> возле <...> в <...> купили у некоего Б. около 240 граммов гашиша за 120000 рублей. Взвесили гашиш и разделили на части, каждый свою часть принес домой и хранил с целью дальнейшего сбыта. Реализовать общий гашиш по частям должна была Н.Ж., в этих целях она сообщила своим знакомым по телефону о наличии наркотика, используя завуалированные выражения "приезжай в гости".
Вопреки доводам Н.Ж., до этих показаний она давала в суде путаные и противоречивые пояснения об обстоятельствах, при которых приобрела гашиш весом 35 граммов, указывала на события, от которых сама же и отказывалась, сообщала новые детали, которые ничем не подтверждались. При этом она сама указывала на наличие цели сбыта наркотика некоему П., с которым действовала в группе лиц.
После обеденного перерыва в судебном заседании <...> Н.Ж. и М. дали иные, уже последовательные и подробные показания о совершенном ими вместе преступлении, которые обоснованно и положены судом в основу приговора, поскольку согласуются между собой, не противоречат друг другу и подтверждаются иными доказательствами по делу. Поэтому несостоятельны доводы Н.Ж. в жалобе о том, что при встрече в <...> защитник уговорил ее дать признательные показания, а также доводы М., что он вынужден был дать признательные показания.
При даче показаний, вопреки доводам осужденной, и Н.Ж., и М. были разъяснены положения ст. 47 УПК РФ, ст. 51 Конституции РФ, каждый был обеспечен помощью защитника. Н.Ж. и М. заявили, что будут давать суду показания, никаких заявлений о том, что признательные показания они дают вынужденно, не делали, в следующем судебном заседании <...> от своих показаний не отказались и в прениях сторон об этом также не упоминали.
Показания на предварительном следствии, данные Н.Ж. и М., в судебном заседании не исследовались, ходатайств об этом стороны не заявляли, поэтому оснований для их приведения в приговоре и проверки у суда не имелось.
Вместе с тем, суд исследовал явки с повинной Н.Ж. и М., которые положил в основу приговора и признал смягчающими наказание обстоятельствами.
В явке с повинной Н.Ж. подтвердила факт приобретения гашиша в районе <...> автовокзала <...>, а также весов для его взвешивания, но отрицала цель сбыта. М., признавал в явке с повинной принадлежность ему гашиша, но утверждал, что нашел его. Таким образом, судом были исследованы и оценены в приговоре доводы виновных об отсутствии сговора между ними и цели сбыта изъятых наркотических средств, которые аналогичны приведенным Н.Ж. в апелляционных жалобах и М. в судебном заседании суда апелляционной инстанции.
Признательные показания осужденных в судебном заседании суд первой инстанции оценил верно, признав их правдивыми, последовательными и непротиворечивыми, положив в основу приговора как допустимое и достоверное доказательство, полученное в открытом судебном заседании в присутствии защитников, у суда не имелось оснований сомневаться в добровольности данных ими показаний.
Кроме того, вопреки заявлениям Н.Ж., признательные показания осужденных не стали единственным доказательством их вины. Они не только ничем не опровергнуты, но и полностью подтверждены иными доказательствами.
Заявления защиты и осужденных об оговоре и самооговоре являются голословными и противоречат собранным доказательствам, никаких противоречий в их признательных показаниях не содержится, иная оценка этих показаний не основана на конкретных фактах.
В основу приговора судом обоснованно положены показания свидетелей, данные в судебном заседании и на предварительном следствии, оглашенные в установленном законом порядке, а также письменные доказательства. Содержание доказательств полно и правильно изложено в приговоре.
Из показаний оперативного сотрудника УКОН ГУ МВД России по Свердловской области Ю. установлено, что в <...> была проверена оперативная информация о причастности Н.Ж. и М. к незаконному сбыту наркотического средства гашиш, для ее реализации были проведены ОРМ, в том числе обыски по месту жительства, у Н.Ж. дома изъяли в холодильнике гашиш массой около 35 граммов, у М. в сарае изъяли гашиш массой около 200 граммов.
Оснований не доверять показаниям свидетеля Ю. у суда не имелось, поскольку они последовательны, логичны, не содержат существенных противоречий, согласуются между собой и с другими доказательствами по делу.
Факт прохождения Ю. службы в органах УФСКН не является обстоятельством, свидетельствующим о его личной или иной заинтересованности в исходе дела, а потому не влечет признания его показаний недопустимым доказательством. Не доверять им или отвергать показания Ю. по иным причинам у суда оснований не было, не приведено таковых и в суде апелляционной инстанции.
Имевшаяся оперативная информация о сбыте наркотиков Н.Ж. и М. была полностью реализована при проведении ОРМ, в ходе которых гашиш у виновных обнаружен и изъят.
Свидетели С. и М.К. и А., которые участвовали в качестве понятых, подтвердили ход и результаты обысков.
Вопреки доводам Н.Ж., указанные свидетели не давали показаний о добровольной выдаче ей наркотического средства. Гашиш был обнаружен в условиях, исключающих его дальнейшее хранение.
Показания свидетелей, приведенные в приговоре, согласуются с письменными доказательствами, в числе которых рапорта сотрудника УФСКН Ю. об изъятии у Н.Ж. и М. гашиша; протоколы обысков, проведенных по месту жительства осужденных, во время которых у Н.Ж. изъяты 2 электронных весов, у обоих осужденных изъят гашиш в форме брикетов; заключения экспертов и справки об исследовании, согласно которым изъятые у осужденных вещества растительного происхождения являются наркотическим средством - гашишем (анашой, смолой каннабиса), массой 35,131 грамма у Н., и массой 195,555 грамма у М.
Нет оснований сомневаться в том, что экспертам представлены именно изъятые наркотические средства, что явствует из доказательств, содержащих описание их упаковки и отсутствие ее нарушений при поступлении к экспертам. Поэтому отсутствие в протоколе обыска указания размеров изъятого брикета, как о том указывает адвокат, не влияет на определение его массы и вида наркотика.
Ссылки защитника об отсутствии частных признаков совпадений при исследовании изъятых частей общей массы гашиша не основаны на материалах дела.
Из заключения эксперта N следует, что не исключена возможность изготовления брикетов гашиша, изъятых у Н.Ж. и М., с применением одной пресс-формы, поскольку на них имеются аналогичные оттиски.
Как указано в заключении эксперта N, по комплексу внешних признаков и по молекулярному составу основных компонентов полимерного материала однородны между собой фрагменты полимерной пленки - первоначальной упаковки веществ, изъятых по местам жительства М. и Н.Ж.
Согласно заключениям экспертов N, 948/05-1, изъятые у М. и Н.Ж. наркотические средства имеют единый источник изготовления.
Вопреки доводам о нарушении прав осужденной, предусмотренных ст. 18 УПК РФ, с постановлениями о назначении экспертиз Н.Ж. и ее защитник были ознакомлены, им разъяснено право ходатайствовать о проведении дополнительной или повторной экспертизы. На протяжении всего предварительного и судебного следствия таких ходатайств не поступило, как и дополнительных вопросов по существу выводов экспертов, не было заявлено и об отводах экспертам, недоверии к их заключениям.
Не влияют на существо выводов суда доводы Н.Ж. об отсутствии на брикетах гашиша следов пальцев ее рук, о несогласии с заключением экспертизы о наличии у нее в смывах и фрагментах ногтевых пластин следов наркотика. Такое заключение эксперта в основу приговора не положено. Вместе с тем, Н.Ж. сама не отрицала и не отрицает в суде апелляционной инстанции, что приобрела гашиш, который был у нее изъят, и сама хранила его в доме.
Все письменные документы, на которые имеются ссылки в приговоре, получены с соблюдением установленной уголовно-процессуальным законом процедуры.
Протокол личного досмотра получен в строгом соответствии с требованиями закона, ход и результаты досмотра подтвердили понятые, не оспаривает их и Н.Ж.
Ссылки на то, что личный досмотр проводился в ходе обыска, а потому права Н.Ж. были нарушены, судебная коллегия отвергает. Личный досмотр явился составляющей частью проводимого комплекса ОРМ, соблюдение требований закона при обыске подтвердили понятые, с его результатами Н.Ж. была согласна.
Судебная коллегия отвергает как надуманные доводы авторов жалоб о признании недопустимыми доказательствами результатов ОРМ в отношении осужденных. В основу приговора не были положены такие доказательства как аудиозаписи "прослушивания телефонных переговоров", результаты такого прослушивания, показания М.Щ., фоноскопическая экспертиза, а потому предложение защиты об иной оценке этих доказательств, ссылки на них в жалобах адвоката и осужденной, как и доводы об отсутствии постановления Свердловского областного суда о разрешении ОРМ <...>, на законе не основаны. Пояснения о существе переговоров давала сама Н.Ж. в судебном заседании, они приведены лишь в контексте ее показаний.
Из постановлений о проведении ОРМ и предоставлении органам следствия их результатов видно, что процессуальные требования к проведению оперативно-розыскных мероприятий и предоставлению их результатов выполнены в соответствии с требованиями ФЗ N 144-ФЗ от 12 августа 1995 года "Об оперативно-розыскной деятельности".
Все доказательства, приведенные в приговоре, исследованы судом непосредственно, проверены с точки зрения достоверности и допустимости, им дана надлежащая оценка, не согласиться с которой у судебной коллегии оснований не имеется, поскольку доказательства собраны с соблюдением требований ст. ст. 74, 86 УПК РФ, их совокупность является достаточной для постановления обвинительного приговора.
Доводы апелляционных жалоб и дополнений направлены на переоценку доказательств и выводов суда, к чему оснований судебная коллегия не находит.
Размер наркотического средства - гашиша общей массой 230,686 грамма суд признал крупным с учетом Постановления Правительства РФ от 01 октября 2012 года N 1002 "Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 УК РФ".
Судебная коллегия считает правильной квалификацию действий Н.Ж. и М. по ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.
Соглашаясь с выводами суда, судебная коллегия считает надуманными утверждения в жалобах об отсутствии у Н.Ж. и М. умысла на сбыт гашиша и переквалификации действий осужденных на ч. 2 ст. 228 УК РФ.
О цели сбыта наркотических средств свидетельствуют все действия виновных, в том числе и Н.Ж., которая сама наркотики не употребляет, масса и стоимость наркотического средства, приобретенного Н.Ж. и М. "в складчину", наличие у Н.Ж. в доме весов, способы хранения наркотиков, предпринятые Н.Ж. меры для подыскания потребителей, которым намеревались реализовывать наркотическое средство. Не влечет иных выводов то, что продажа гашиша не состоялась, а также то, что по факту сбыта гашиша массой не менее 2,386 грамма М. <...> частично прекращено преследование в отношении осужденных. Обвинение в реализации гашиша Щ. им также предъявлено не было, потому любые ссылки на этих лиц в жалобах несостоятельны.
Действия Н.Ж. и М. квалифицированы именно как неоконченное преступление, задержаны они были на вторые сутки после приобретения гашиша, то есть их преступная деятельность была пресечена сотрудниками УФСКН, что соответствует целям проведенных ОРМ и оперативно-розыскной деятельности.
Суд правильно пришел к выводу, что Н.Ж. и М. незаконно на общие деньги приобрели совместно 230,686 грамма наркотического средства - гашиша, разделили между собой для сбыта частями и произвели весь комплекс действий, направленных на создание условий, благоприятствующих реализации, то есть приступили к выполнению объективной стороны преступления с распределением ролей, когда каждый из участников группы выполнил отведенную ему роль, а все их действия были направлены на достижение единого для всех результата. Осужденные принимали активное участие в совместном совершении объективной стороны преступления, заранее договорившись об этом, то есть являлись соисполнителями, и их умыслом охватывался весь объем инкриминированных им действий.
Результаты оперативно-розыскной деятельности обоснованно признаны допустимыми доказательствами и положены в основу приговора, поскольку получены и предоставлены органам следствия в соответствии с требованиями закона, свидетельствуют о наличии у виновных умысла на сбыт наркотиков, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о проведении им всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния.
Каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального закона на стадии предварительного и судебного следствия не допущено, принцип состязательности и равноправия сторон не нарушен, все ходатайства судом разрешены правильно, права сторон соблюдены. Явно надуманными и голословными являются доводы о неконкретизации обвинения, ненадлежащем осуществлении адвокатом Я. своих обязанностей по защите Н.Ж.
В ходе предварительного и судебного следствия на протяжении более года Н.Ж. не заявляла об отказе от услуг адвоката Я., не подавала каких-либо жалоб на него, не просила об его замене и не сообщала о наличии обстоятельств, которые бы исключали участие данного адвоката в уголовном судопроизводстве по настоящему делу.
Н.Ж. не была лишена возможности самостоятельно заявлять какие-либо ходатайства, в том числе о вызове свидетелей защиты. Ни она, ни ее защитник не просили о допросе каких-либо свидетелей, помимо тех, что фигурируют в материалах дела, все ходатайства судом были разрешены в установленном законом порядке.
Как следует из протокола судебного заседания, в прениях сторон защитник Я. занимал позицию, согласующуюся с позицией Н.Ж., его просьба о переквалификации действий улучшала ее положение в сравнении с предъявленным ей обвинением, которое она признала полностью. Кроме того, адвокат просил о смягчении наказания Н.Ж. с учетом смягчающих наказание обстоятельств и применении ст. 64 УК РФ, что не противоречит и просьбе Н.Ж. в апелляционной жалобе. Н.Ж. в последнем слове признала вину полностью, просила о смягчении наказания.
Таким образом, заявленные впервые в суде апелляционной инстанции доводы осужденной Н.Ж. о ненадлежащем осуществлении ее защиты защитником Я. являются надуманными.
Что касается ходатайства об ознакомлении с материалами уголовного дела, то доводы о нарушении права Н.Ж. на защиту несостоятельны. Она обратилась с ходатайством <...>, в удовлетворении ходатайства было отказано, учитывая, что с материалами уголовного дела она полностью ознакомлена, что подтверждает протокол о выполнении требований ст. 217 УПК РФ, оснований для дополнительного ознакомления в данный момент не было установлено (т. 4 л. д. 36).
Вместе с тем, впоследствии от осужденной Н.Ж. не поступало ходатайств об ознакомлении с материалами уголовного дела, она активно принимала участие в исследовании доказательств по делу. В суде апелляционной инстанции осужденная заявила, что ходатайство <...> подала лишь для того, чтобы ознакомиться с постановлением о частичном прекращении уголовного преследования, что не влияет на уровень ее подготовленности к участию в судебном заседании.
При назначении осужденным наказания суд учел положения ст. ст. 6, 43, 60 - 63 УК РФ и все обстоятельства дела, характер и степень общественной опасности совершенного особо тяжкого преступления, данные о личности виновных, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, а также роль каждого из осужденных в совершении преступления и поведение после него.
Данные о личности Н.Ж. и М. полно и правильно приведены в приговоре. Все известные суду обстоятельства, в том числе и те, на которые ссылаются авторы апелляционных жалоб, получили надлежащую оценку в приговоре.
В качестве смягчающих наказание осужденных обстоятельств суд учел у каждого полное признание вины, раскаяние в содеянном, явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, положительные характеристики, состояние здоровья осужденных и членов их семей, семейное положение, наличие у на иждивении у Н.Ж. 4 несовершеннолетних детей, 2 из которых являются малолетними, у М. - 3 малолетних детей. У Н.Ж. как смягчающее наказание обстоятельство учтен также ее возраст.
Иных обстоятельств, которые могли быть признаны смягчающими в порядке ч. 1, ч. 2 ст. 61 УК РФ, суд не установил, и судебная коллегия не усматривает.
Учитывая семейное и материальное положение осужденных, суд справедливо не нашел оснований для назначения им дополнительного наказания.
Выводы суда о назначении виновным наказания в виде лишения свободы мотивированы правильно, надлежащим образом.
Ссылки Н.Ж. на невозможность повторно учитывать отягчающие обстоятельства не имеют отношения к обжалуемому приговору.
Ввиду отсутствия отягчающих наказание обстоятельств суд правильно применил положения п. "и" ч. 1 ст. 61, ч. 1 ст. 62 УК РФ.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда об отсутствии оснований для применения положений ст. 64, ч. 6 ст. 15, ст. 73 и ст. 82 УК РФ.
Наказание виновным назначено с учетом положений не только ч. 1 ст. 62 УК РФ, но и ч. 3 ст. 66 УК РФ, максимально возможный для каждого размер наказания в виде лишения свободы соответствует нижнему пределу санкции ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.
Учитывая наличие иных смягчающих наказание обстоятельств, суд правильно назначил наказание в виде лишения свободы ниже низшего предела санкции ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. Оснований для признания смягчающих наказание обстоятельств или иных данных существенно уменьшающими степень общественной опасности преступления и личности виновных суд первой инстанции не усмотрел, с чем судебная коллегия согласна и также не находит оснований для применения ст. 64 УК РФ.
Назначенное осужденным Н.Ж. и М. наказание является справедливым, соразмерным содеянному и данным о личности, чрезмерно суровым оно не является, оснований для его смягчения судебная коллегия не усматривает.
Вид исправительной колонии определен осужденным правильно, оснований для его изменения Н.Ж. на колонию-поселение не имеется, в соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ.
При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора по доводам апелляционных жалоб с дополнениями, а также для изменения приговора в отношении М. в ревизионном порядке.
Руководствуясь ст. 389.13, п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст. ст. 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 22 июня 2017 года в отношении Н.Ж. и М. оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника - адвоката П.П.В., апелляционную жалобу с дополнениями к ней осужденной Н.Ж. - без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Свердловского областного суда путем подачи кассационной жалобы в порядке главы 47.1 УПК РФ.
