Апелляционное определение Московского городского суда от 17.03.2020 N 10-4354/2020 Приговор: По ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (покушение; мошенничество). Определение: Приговор оставлен без изменения.
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 17 марта 2020 года
Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе: …
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного К.М., адвоката Л.Е.И. и представителя потерпевшего ЗАО "Ю." адвоката Г.С.Ю. на приговор Тушинского районного суда г. Москвы от 14 октября 2019 года, которым
К. М Г,
осужден по ст. 30 ч. 3, ст. 159 ч. 4 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 3 года, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Мера пресечения в отношении К.М. оставлена без изменения, в виде заключения под стражу, срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.
В срок отбывания наказания К.М. зачтено время содержания под стражей с 1 июня 2018 года до вступления приговора в законную силу.
На основании ст. 72 ч. 3.1 п. "б" УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ) время содержания под стражей К.М. с 1 июня 2018 года до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ст. 72 ч. 3.3 УК РФ.
Приговором решена судьба вещественных доказательств.
Заслушав доклад судьи Р.А.В., выслушав участников процесса по доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия
установила:
приговором суда К. признан виновным в покушении на мошенничество, то есть в умышленных действиях, непосредственно направленных на приобретение права на чужое имущество путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от него обстоятельствам.
Преступление им совершено в г. Москве в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В судебном заседании К. виновным себя признал полностью, подтвердив обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, от дачи показаний отказался в соответствии со ст. 51 Конституции РФ.
В апелляционной жалобе представитель потерпевшего ЗАО "***" адвокат просит приговор в отношении К. изменить и назначить последнему наказание в виде лишения свободы на срок не менее 5 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Автор жалобы указывает о несогласии с приговором, считая его незаконным и необоснованным в части срока назначенного наказания. Полагает, суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, в частности, что большинство благодарностей, представленных стороной защиты, были выданы не осужденному, а ООО "Р" и ООО "Р", следовательно наличие благодарностей, благодарственных писем и грамот не могут признаваться обстоятельством, смягчающим наказание К.. Обращает внимание на то, что в отношении осужденного были возбуждены уголовные дела за совершение преступлений, предусмотренных ст. ст. 199, 199.1 УК РФ, которые были прекращены: одно в связи с примечанием к ст. 28 УПК РФ, а второе по ст. 28.1 ч. 1 УК РФ, следовательно, К. склонен к совершению преступлений, однако в приговоре суд признал смягчающим наказание обстоятельством, что К. ранее не судим. Также указывает на то, что действия К. явились основанием для физического захвата бизнеса, всей документации, утраты корпоративного контроля над ООО "Р", потерей всех инвестиций и многолетних судебных разбирательств, по итогам которых была установлена незаконностей его действий и причиненные потерпевшему убытки не компенсированы. С учетом изложенного, полагает, что назначение осужденному наказания в виде лишения свободы сроком на 3 года не соответствует принципам разумности и справедливости.
В апелляционной жалобе осужденный К. выражает несогласие с приговором, поскольку суд не учел всех обстоятельств дела и вынес приговор с нарушением норм УК и УПК РФ. Не согласен с размером ущерба в сумме рублей, поскольку согласно показаниям потерпевшего П. компания, владевшая 80% акций, была приобретена им за долларов США, что на 22 декабря 2015 года составляло менее ублей, а на сегодняшний день менее рублей. В связи с этим, просит переквалифицировать его действия с особо крупного размера на крупный. Кроме того, в случае, если бы преступление было оконченным, то указанный ущерб не являлся бы для П. значительным, поскольку как из показаний потерпевшего, так и свидетелей Каз, Кас, Бо и других, он являлся обеспеченным человеком. Полагает, что заключение эксперта N 134/1-1/17-18 (т.) является недопустимым доказательством, так как при ее проведении не было учтено реальное финансово-экономическое состояние ООО "Р". Альтернативная экспертиза была отклонена следствием. Предварительного сговора между ним и Могила не было, что последний подтвердил в своих показаниях, разговор между ними шел лишь об инвестиционном договоре с внесением реальных средств в уставной капитал. Заключение инвестиционного договора с использованием доверенности он считал также, как и Могила, а также юристы последнего, законным. В настоящее время он понимает, что заблуждался, в чем искренне раскаивается, однако факт преступного сговора не доказан, равно как и время, место преступного сговора, распределение ролей не установлено и данный квалифицирующий признак подлежит исключению. Обращает внимание на то, что в основу вынесенного приговора положен приговор в отношении Могилы, при этом при равном характере и степени участия, при наличии у него большего количества смягчающих обстоятельств, раскаяния, срок его наказания почти в два раза превышает срок наказания, назначенного М. Указывает на длительность своего содержания под стражей, наличие сына <...> года рождения и жены, которые остались без его материальной поддержки и вынуждены жить на пенсию жены. Судом не принят во внимание предпринимательский характер его взаимоотношений с П. и единственным мотивом его поступков являлось спасение группы компаний от банкротства, а работников от увольнения. Просит исследовать и дать оценку действиям и решениям П., по инициативе которого группа компаний вместо финансового оздоровления, последовательно и сознательно заводилась в банкротство. Обязательства перед банками и поставщиками не выполнялись, налоги не платились. При вынесении приговора не была рассмотрена возможность назначения ему наказания в виде принудительных работ. Просит вынести справедливое решение.
В апелляционной жалобе адвокат просит приговор в отношении К.а изменить и назначить последнему более мягкое наказание.
Автор жалобы указывает о несогласии с приговором, считая его незаконным, необоснованным, чрезмерно суровым и подлежащим отмене. Обращает внимание на то, что описание преступного деяния в тексте приговора полностью совпадает с текстом обвинительного заключения. Поведение осужденного при совершении преступления и конкретные фактические обстоятельства его совершения позволяли суду назначить ее подзащитному более мягкое наказание. Кроме того, соучастнику К.а, Могиле, который был ранее осужден приговором Тушинского районного суда г. Москвы, за указанное преступление назначено наказание в виде 1 года 8 месяцев лишения свободы, несмотря на то, что его подзащитный имеет большее количество смягчающих наказание обстоятельств. Полагает, что при назначении наказания К. суд недостаточно учел смягчающие обстоятельства, подтвержденные материалами дела: наличие на иждивении малолетнего ребенка, полное признание вины, раскаяние в содеянном, совершение преступления впервые, возраст подсудимого и его состояние здоровья, наличие ряда хронических заболеваний, положительные характеристики, наличие дипломов, благодарностей, благодарственных писем и грамот, ведомственные награды РФ, длительное содержание под стражей, положительные характеристики, данные последнему - Р., БА., К.Д. и другими.
В возражениях на апелляционные жалобы ст. помощник прокурора СЗАО г. Москвы Б. просит приговор в отношении К. оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.
В суде апелляционной инстанции осужденный К. и адвокаты доводы апелляционных жалоб поддержали и просили приговор изменить, снизить назначенное К. наказание.
Представитель потерпевшего - адвокат Г. свою апелляционную жалобу поддержал и просил приговор изменить по ее доводам. Доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитника просил оставить без удовлетворения.
Прокурор И. против доводов апелляционных жалоб возражала, просила приговор суда оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.
Судебная коллегия, изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, выслушав участников процесса, находит приговор суда законным, обоснованным и справедливым.
Выводы суда о виновности К. в совершении преступления, за которое он осужден, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, содержание которых подробно приведено в приговоре.
В частности, вина осужденного К. подтверждается следующими доказательствами:
- показаниями потерпевшего Па о том, что весной 2015 года он познакомился с К., который нуждался в новом инвесторе и финансовой помощи для того, чтобы спасти группу компаний "Р" от приближающегося банкротства. 1 июля 2015 года между ним (Па) в лице компании N. и К. были заключены "Основные условия приобретения и управления бизнесом по производству свинины и переработке мяса ГК "Р". 7 июля 2015 года он попросил бухгалтера Бохан снять с его (Па) счета денежные средства в размере * долларов США для передачи их К.. Затем, примерно в 20-х числах июля 2015 года на после переподписания вышеуказанного документа, он (П) произвел оплату приобретения ГК "Р", передав долларов США К. в присутствии Б и его водителя Б. 27 июля 2015 года он на основании договора купли-продажи акций приобрел через подконтрольную ему (Па) компанию "R." у К.Г. "Р" путем приобретения 100% доли в "K" которая владеет 80% акций в Фонде "Административная Контора UIC", при этом поинтересовался у К. о наличии каких-либо документов, дающих ему (К.) право действовать от приобретенной им (П.) компании, в том числе доверенности, на что К. уверил, что подобных документов не имеет. Кроме того, в августе - сентябре 2015 года им было подписано Соглашение об ограничении полномочий К.а, согласно которому последний без его (Па) согласия не вправе был вносить изменения в учредительные документы компаний, входящих в ГК "Р", осуществлять любые корпоративные процедуры и сделки, связанные с активами ГК "Р", при этом подпись К.а на данном документе отсутствовала. Когда начались судебные тяжбы в связи с рейдерским захватом и обнаружилась копия Соглашения, на которой имелась, как его (Па) подпись, так и подпись К.. В последствии стало известно, что имеется копия указанного Соглашения, на которой под подписью К.а имеется приписка: "до 27.10.2015". При нем (П) К. данную запись не вносил и даты действия данного документа между ними не обсуждались. Таким образом, К. обязался передать ему (Па) все права по управлению ООО "Р" (именно эти права входят в термин права бенефициарного собственника акций). Следовательно, ООО "Р" с 27 июля 2015 года контролировались им (П.), как единственным участником, обладающим 100% доли в уставном капитале ООО "Р". После покупки акций, а именно с июля по декабрь 2015 им (Па) были вложены инвестиции в ГК "Р" на сумму более рублей, а также привлечены инвестиции в сумме более рублей. В силу того, что ЗАО "И" неэффективно осуществляло управление ГК "Р", 30 ноября 2015 года ЗАО "Ю." в его (П.) лице приняло решение N 2015/1 о смене единоличного исполнительного органа в ООО "Р" (вместо ЗАО "И" назначен генеральный директор К). Для регистрации данных изменений им (П) были запрошены учредительные документы ООО "Р" у К., который в свою очередь оттягивал передачу документов, мотивируя это необходимостью подготовки комплекта для передачи. После этого, К. инициировал рейдерский захват ГК "Р" совместно с Могилой и сотрудниками компании ООО "П", которые действовали в интересах ПАО "П". Примерно 9 декабря 2015 года К., действуя по доверенности от ЗАО "Ю.", принял решение об увеличении уставного капитала ООО "Р": уставный капитал Общества увеличен с рублей до рублей; доля ЗАО "Ю." уменьшена со 100% до 33%; в состав участников Общества принят новый участник - Компания "М" с долью в размере * рублей, что составляет 67% уставного капитала Общества; утверждена новая редакция устава Общества. В этот же день в нотариальной конторе были удостоверены безотзывная генеральная доверенность от имени ООО "Р" (в лице генерального директора ЗАО "И" К.а) на имя М с правом совершать всевозможные действия от имени ООО "Р", а также подпись К.а на заявлении по форме N Р13001 о регистрации изменений в учредительные документы ООО "Р". 16 декабря 2015 года на счет ООО "Р" N 1, открытый в ПАО "П", от Компании "М (Кипр) со счета, открытого в Кипрском филиале ПАО "П", поступили денежные средства в размере * рублей с назначением платежа "Внесение вклада в уставный капитал ООО "РАМ Холдинг" согласно решению единственного участника от 9 декабря 2015 года". В этот же день основная сумма денежных средств в размере рублей была списана на счет ПАО "П" N в счет погашения просроченных процентов по Кредитному договору от 20 июня 2014 года согласно Договору поручительства от 20 июня 2014 года. 17 декабря 2015 года Могила от имени ООО "Р" уполномочил Ч на подачу и получение в МИФНС России N 46 по г. Москве заявления по форме N 13001 о регистрации изменений в учредительные документы в отношении ООО "Р", которые были представлены последней 18 декабря 2015 года, при этом заявителем выступил К., что подтверждается распиской в получении документов. В ночь с 20 декабря 2015 года на 21 декабря 2015 года ему (П) сообщили, что группы молодых людей прошли на территории магазинов ООО "Р" и захватили данные помещения;
-аналогичными показаниями потерпевшего У, являющегося представителем ЗАО "Ю.";
-показаниями свидетеля К, аналогичным по своему содержанию, показаниям потерпевших П и У об обстоятельствах принятия К. решения о приеме в состав участников ООО "Р" нового участника - компании "М об увеличении уставного капитала Общества за счет вклада нового участника, об утверждении номинальной стоимости и размере долей участников ООО "Р", утверждении устава ООО "Р" в новой редакции, об обстоятельствах поступления на счет ООО "Р" денежных средств от компании "М" и их списания, а также об обстоятельствах подачи им (К) и М документов в МИФНС России N 46 по г. Москве для государственной регистрации в период с 18 декабря 2015 года по 2 февраля 2016 года. И дополнительно сообщившего о том, что официально он был назначен генеральным директором ООО "Р" в конце ноября 2015 года, несмотря на это, фактически ЗАО "И" продолжало удерживать полный контроль над компанией путем охраны на территории магазинов, которые принадлежат на праве собственности ООО "Р", и не допускало его (К) ни к документации компании, ни к ее имуществу, что потверждается вступившими в законную силу судебными актами, которые установили, что он является полномочным генеральным директором ООО "Р", а ЗАО "И" обязано передать ему (К) всю первичную документацию. Его (К) полномочия были прекращены решением Арбитражного суда г. Москвы от 27 декабря 2016 года по делу о банкротстве ООО "Р", которым в отношении ООО "Р" была введена процедура конкурсного производства;
- аналогичными показаниями свидетелей С и Каз об обстоятельствах приобретения П группы компаний "Ра" у К. и о том, что последний скрыл от П существование доверенности на его (К.) имя от ЗАО "Ю.", используя которую К. в декабре 2015 года, увеличил уставный капитал головных компаний ГК "Ра", в том числе в ООО "Р";
- показаниями свидетеля Бо, аналогичными по содержанию показаниям потерпевших П и У, свидетелей Кас и Каз, дополнительно сообщившей о том, что 7 июля 2015 года П попросил снять с его счета денежные средства и подготовить наличность в размере 6000 долларов США для передачи К.. В указанный день ею (Бохан) был выписан чек на 1 000 000 рублей, который был отдан водителю П - Б крытого в АО "Б", в размере * рублей. Далее Б приобрел 6 000 долларов США. Затем примерно в 20-х числах июля 2015 года на ул. * г. Москвы в переговорной ООО "А" состоялась встреча между К. и П, в ходе которой они согласовали проект договора купли-продажи, а затем П и К. подошли к машине П, последний попросил у нее (Бо) денежные средства. Она забрала их у Б и передала П, который подошел к машине К. и отдал ему деньги. После этого, 27 июля 2015 года был подписан договор купли-продажи между К. и П., а также юристом К. - К было составлено Соглашение об ограничении полномочий между П и К.;
- аналогичными показаниями свидетеля Б, подтвердившего факт снятия им по указанию Бо денежных средств с рублевого счета П в размере * рублей, на которые он приобрел 6 000 долларов США. Затем примерно в 20-х числах июля 2015 года после встречи П с К.ом он передал указанные денежные средства Бо, которая отдала конверт с деньгами П., а последний в свою очередь отдал их К.. В дальнейшем ему (Б) стало известно со слов П, что в ночь с 20 декабря 2015 года по 21 декабря 2015 года группа молодых людей прошла на территории магазинов ООО "Р" и захватили принадлежащие Обществу помещения. Днем 21 декабря 2015 года подконтрольные П сотрудники были удалены с предприятий ГК "Ра". Вся документация ООО "Р" оказалась в распоряжении этих людей, которые удерживали данные документы и помещения;
- показаниями свидетеля Че о том, что летом 2015 года он познакомился с П., который на тот момент приобретал ГК "Ра" и нуждался в консультации экспертов по финансовой и бухгалтерской части. Ранее собственником ГК "Ра" был К.. После приобретения ГК "Ра" П начал налаживать управление в данной группе компаний. Он (Че) был трудоустроен в ООО "Р" на должность директора по финансовому контролю, но фактически пытался осуществлять функции данной должности во всем ГК "Ра". Одновременно с приобретением ГК "Ра" П. начал активное инвестирование денежных средств в юридические лица, входящие в ГК "Ра", и привлечение новых инвесторов. Денежные средства предоставлялись для налаживания текущей деятельности и завершения строительства второй очереди свинокомплекса в Саратовской области. Единоличным исполнительным органом ООО "Р" являлось ЗАО "И", генеральным директором которого являлся К.. Единственным учредителем (участником) всей ГК "Ра", в том числе и ООО "Р", являлось ЗАО "Ю.". Конечным бенефициаром всей ГК "Р" с контрольным пакетом являлся П. Примерно в октябре 2015 года у него (Ч) начало складываться впечатление, что причина убытков ГК "Ра" и задержка выдачи документов обусловлена тем, что со стороны старого руководства (К.) имели место финансовые махинации, об этом он сообщил П. Дополнительно он проинформировал П, что все его (П.) инвестиции расхищаются, и что они потеряют свой смысл, если не взять под личный контроль их распределение, однако П информацию во внимание не принял, так как доверял К.. Затем примерно к концу ноября 2015 года П стал осознавать, что все то, что ему говорили привлеченные им специалисты - это правда, а именно о том, что К. и команда управленцев последнего фактически воруют всю прибыль предприятия. После этого П. были инициированы кадровые решения, то есть смена руководящих сотрудников. В частности, в конце 2015 года Ка был назначен генеральным директором ООО "Р". В конце декабря 2015 года ему (Ч) стало известно, что у П украли бизнес и поэтому их рабочая деятельность прекратилась. Рейдерский захват ГК "Ра", в том числе ООО "Р" произошел путем смены владельца данных юридических лиц. В указанное время было проведено совещание, на котором неизвестные ему (Че) лица из числа сотрудников ПАО "Пр" пояснили, что теперь они являются владельцами всей ГК "Ра";
- аналогичными показаниями свидетеля Да о приобретении П ГК "Ра" у К.а, после чего по предложению П в конце октябре 2015 года он стал генеральным директором ООО "Ф", которое также входило в состав ГК "Ра". После назначения на указанную должность вместо М первичная документация по данному обществу ему передана не была. Обстановка на предприятии обострилась и приближенные к К. сотрудники стали отказываться предоставлять запрашиваемую П или им (Д) информацию без личного согласования с К.. В декабре 2015 года работники ООО "Р" по телефону сообщили ему (Да), что группы молодых людей прошли на территорию офиса ООО "Р" и захватили данные помещения. По указанию К. подконтрольные П сотрудники были удалены с предприятий ГК "Ра". Со слов сотрудников молодые люди сообщили, что "ПАО "П" вступает в свои права;
- показаниями свидетелей (сотрудников ПАО "П") Л, К, К, Ч, Т об обстоятельствах взаимодействия с владельцем и руководителем ГК "Р" К., который сообщил о том, что фактически был обманут П, поскольку не получил свою долю по договору купли-продажи 80% группы компаний "Ра";
- показаниями свидетелей сотрудников ООО "Р" И, П и Р о том, что генеральным директором указанного ООО до 30 ноября 2015 года являлся К., после чего на указанную должность был назначен П. Также, в указанный период времени, а именно 30 ноября 2015 года, на должность генерального директора ООО "Р" назначен К. Весной-летом П. приобрел у К.Г. "Р". П. осуществлял управление данной ГК "Р" совместно с К., при этом по некоторым вопросам П. настолько доверял К., что предоставлял последнему свободу действий на предприятии. 21 декабря 2015 года, приехав на работу, они увидели на предприятии очень много новых людей. Часть сотрудников пропускали на предприятие, а другой части сотрудников сообщили, что они больше там не работают. Примерно в 11 часов весь руководящий состав предприятия пригласили в большую переговорную, где мужчина с седыми волосами сообщил, что они являются представителями нового собственника предприятия - ПАО "Промсвязьбанк";
- показаниями свидетеля П., о том, что он работал в ООО "Р" и ЗАО "И" в должности директора по развитию до июня - июля 2016 года. В Группе компаний "Ра" он работал примерно с 2004 года, а также числился в ООО "Ра", ЗАО "Ин", ООО "Р" и иных юридических лицах, входящих в ГК "Рам". Единоличным исполнительным органом ООО "Р" являлось ЗАО "Ин", генеральным директором которого являлся К.. Под конец 2014 года, в связи с началом кризиса и увеличения курса доллара и евро, начали возникать проблемы осуществления хозяйственной деятельности. У ГК "Ра" имелась кредиторская задолженность перед различными банковским структурами, в связи с чем К. решил привлечь инвестиции. В итоге, у ГК "Ра" появились новые управляющие, а именно Па. и К., при этом о смене собственника ГК "Ра" было известно всем сотрудникам, так как К. в 2015 году собирал всех на совещании и объявлял перед сотрудниками группы компаний, что указанные лица являются ее совладельцами. После начала работы с вышеуказанными указанными лицами началось строительство второй очереди свинокомплекса в г. Саратове, которое ранее было приостановлено. Примерно в декабре 2015 года он (Па.) уехал в командировку в г. Калининск Саратовской области, где располагается завод по убою и свиноводческий комплекс, принадлежащие ООО "Ра". При входе на предприятие, у него (Па.) спросили документы, после чего пропустили. Когда он (Па.) зашел на предприятие, там находились ранее неизвестные люди, которые предъявили документы о том, что теперь они являются собственниками ГК "Ра". После состоялось совещание, на котором объявили, что теперь новым владельцем ГК "Ра" является компания "Б". Далее, такое же совещание состоялось в Московской области в деревне Кузнецово Раменского района, где располагается завод, принадлежащий ООО "Ра". На данном совещании также было объявлено о переходе управления ГК "Ра" с Пав. и Ка на компанию "Б". Также был представлен новый руководитель. При этом К. также продолжал присутствовать на рабочем месте;
- показаниями свидетеля Лу, работавшей в ГК "Р" и являвшейся сотрудником ЗАО "Ин", согласно которым примерно летом 2015 года состоялось совещание, на котором К. представил всем участвующим Па., пояснив, что последний является новым инвестором и теперь он (К.) и Па. будут управлять ГК "Ра" совместно. П. вкладывал денежные средства с целью финансового оздоровления ГК "Ра", так как после появления последнего началось строительство второй очереди свинокомплекса. При этом единоличным исполнительным органом ООО "РА" осталось ЗАО "Ин", генеральным директором которого являлся К., с которым она обсуждала производственные вопросы. Примерно в конце декабря 2015 года она находилась в командировке в городе Калининск Саратовской области, где располагается завод, принадлежащий ООО "Ра". При входе на предприятие у нее спросили документы, когда ее пропустили, то она увидела, что там находились ранее неизвестные ей люди, которые предъявили документы о том, что теперь они являются собственниками ГК "Ра". Потом состоялось совещание, на котором объявили, что теперь новым владельцем ГК "Ра" является ПАО "Пр" и компания "Бе". Также был представлен новый руководитель всей ГК "Ра", а именно Ш при этом К. также продолжал присутствовать на рабочем месте. В дальнейшем она увидела документы за подписью М, касающиеся ООО "Р";
- показаниями свидетеля К, работавшего в ЗАО "И" в должности директора по юридическому сопровождению и корпоративному управлению, являвшегося управляющей компанией ГК "Ра", руководителем ЗАО - генеральным директором в период с 2008 года до начала 2016 года был К., а затем на данную должность был назначен М. Акционером ЗАО "И" являлся К., учредителем (участником) ООО "Р" являлось ЗАО "Ю.", единоличным исполнительным органом ООО "Р" в период 2015 года являлось ЗАО "И". В декабре 2015 года генеральным директором ООО "Р" стал К. В конце декабря 2015 года он приехал в офис ООО "Р" по адресу: г. Москва, где увидел, что поменялись сотрудники охраны на предприятии и ему представили нового генерального директора ЗАО "И" (управляющая компания ГК "Р") М;
- показаниями свидетеля К, являющегося членом Ассоциации "Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих", согласно которым определением Арбитражного суда г. Москвы от 28 марта 2016 года в отношении ООО "Р" введена процедура наблюдения, а он назначен в качестве временного управляющего ООО "Р". Его (К) полномочия действовали до 27 декабря 2016 года, когда решением Арбитражного суда г. Москвы от того же числа было введено конкурсное производство в отношении ООО "Р". Будучи временным управляющим ООО "Р", он на основании документов, полученных от генерального директора ООО "Р" К, установил, что единственным участником ООО "Р" является ЗАО "Ю." в лице генерального директора П., который также является фактическим собственником ГК "Р". Поскольку от К ему не удалось получить какой-либо документации об экономической деятельности ООО "Р", поскольку она К ЗАО "И" не передавалась, то он (К), 26 апреля 2016 года направил запрос о предоставлении документов в ЗАО "И", на который получил ответ за подписью генерального директора Могилы, однако ключевые документы, касающиеся ООО "Р", ему представлены не были. Анализ данной документации и иной документации, полученной путем направления запросов в государственные органы позволили ему подготовить финансовый анализ, при этом, какой-либо экономической целесообразности в увеличении уставного капитала на сумму чуть более 50 млн. рублей ему не удалось установить, поскольку это не оказало какого-либо положительного эффекта и не повлияло бы на финансовое состояние Общества, которое являлось поручителем по кредитным договорам, заключенным между ООО "Ра" и банковскими организациями на большие суммы. Более того, перечисление денежных средств со счета ООО "Р" 16 декабря 2015 года в размере *рублей в пользу ПАО "Пр" является оспоримой сделкой по основаниям п. 1 ст. 61.3 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", поскольку произошло погашение реестровой задолженности должника преимущественно перед другими кредиторами в нарушении ст. 134 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".
Кроме вышеприведенных показаний виновность осужденного К. подтверждается и иными доказательствами, приведенными в приговоре, а именно: копиями документов об учреждении К. и обществом, именуемым Амин Х., ЗАО "Юн.", а также копией сертификата акций ЗАО "Юн.", выданного Фондом "А", согласно которому владельцем сертификата является "Ке" "K"; копиями выписки из коммерческого реестра Торговой палаты Нидерландов от 9 марта 2016 года в отношении ЗАО "Ю" согласно которой П. вступил в должность генерального директора с 10 августа 2015 года (дата регистрации 12 августа 2015 года); копией решения держателей депозитарных расписок и акционера ЗАО "Ю." от 10 августа 2015 года, согласно которому принято решение об освобождении от должности директора ЗАО "Ю." К и назначении на данную должность П.; копией справки ББР Банк (АО), согласно которой 7 июля 2015 года с расчетного счета N * ИП "П." были сняты наличные денежные средства по чеку в размере 1 000 000 (один миллион) рублей; протоколами выемок и осмотров документов, касающихся регистрации, перерегистрации, внесения изменений в устав, распределения долей и финансово-хозяйственной деятельности ООО "Р"; копией протокола обыска в жилище К. и в помещении ООО "Ра", в ходе которых были изъяты документы, в их числе копия Соглашения об ограничении полномочий от 27 июля 2015 года, копия "Основных условий приобретения и управления бизнесом по производству свинины и переработке мяса Группы компаний "Ра" от 20 июля 2015 года, а также документы, свидетельствующие о наличии обязательств по кредитным договорам, заключенным между К., ООО "Р" и кредитными организациями; копией заключения экспертизы N 134/1-1/17-18 от 16 мая 2017 года, согласно выводам которой действительная стоимость 67% доли в уставном капитале ООО "Р" по состоянию на 29 января 2016 года по данным бухгалтерского баланса на 31 декабря 2015 года, рассчитанная в соответствии с действующим законодательством и соответствующая части стоимости чистых активов Общества, пропорциональной размеру указанной доли, равна 74 426 950 рублей; копией заключения экспертизы N 1140 от 16 мая 2017 года, установившей, что подпись от имени К. в соглашении об ограничении полномочий, заключенном между П. и К. от 27 июля 2015 года, выполнена К.; копией заключения экспертизы N 1086 от 8 мая 2017 года, согласно которой подписи в исследуемых документах от имени К. и М вероятно выполнены последними; копиями решений арбитражных судов; иными доказательствами, исследованными судом.
Представленные доказательства, всесторонне, полно и объективно исследованы судом, с соблюдением требований ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, правильно оценены в соответствии с положениями ст. ст. 87, 88 и 307 УПК РФ, при этом суд обоснованно пришел к выводу о достоверности вышеприведенных показаний потерпевших и свидетелей.
Суд апелляционной инстанции находит приведенные судом первой инстанции в приговоре мотивы оценки доказательств убедительными. Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденного, по делу отсутствуют.
Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел нарушений уголовно-процессуального закона при сборе доказательств по уголовному делу, а также проведении следственных и процессуальных действий, в том числе протоколов допросов, осмотров, выемок, обысков и экспертиз. Суд апелляционной инстанции соглашается с данными выводами суда, которые надлежащим образом мотивированы в приговоре, в связи с чем не находит оснований для признания собранных по делу и исследованных судом доказательств, в том числе заключения эксперта N 134/1-1/17-18 от 16 мая 2017 года, недопустимыми.
Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного К., указанная экспертиза проведена в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в ФБУ Московской лаборатории судебной экспертизы МЮ РФ; экспертами, имеющими высшее образование, необходимую квалификацию по производству судебно-бухгалтерских и финансово-экономических экспертиз, а также стаж работы более 20 лет. Заключение эксперта аргументировано и научно обоснованно, сомневаться в достоверности его выводов, не имеется.
Данных о фальсификации уголовного дела в отношении К.а, как следователями, так и оперативными сотрудниками, материалы дела не содержат.
Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, оценив собранные доказательства в их совокупности, проверив версию осужденного и его защиты, правильно их отвергнув, суд пришел к обоснованному выводу о достаточности доказательств для разрешения дела, признав осужденного К. виновным в совершении преступления, и дав содеянному им правильную юридическую оценку, а именно: по 30 ч. 3, ст. 159 ч. 4 УК РФ, как покушение на мошенничество, то есть умышленные действия, непосредственно направленные на приобретение права на чужое имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.
В приговоре приведены убедительные мотивы о наличии в действиях К. указанных квалифицирующих признаков, с которыми судебная коллегия соглашается. При этом, вопреки доводам осужденного его действия обоснованно квалифицированы, как совершенные группой лиц по предварительному сговору, о чем свидетельствует совместность и согласованность действий К.а, Мо (осужденного приговором Тушинского районного суда г. Москвы от 20 марта 2019 года) и неустановленных лиц, наличие плана и четкое распределение ролей, направленное на достижение единого преступного результата.
Оснований для иной квалификации действий К., в том числе в том числе, как покушение на мошенничество в крупном размере, судебная коллегия не находит, поскольку совершение преступления в особо крупном размере полностью нашло своего подтверждение исследованными судом доказательствами, в том числе и подтверждается заключением эксперта, согласно которому ООО "Р" мог быть причинен ущерб на общую сумму ** рублей.
Доводы апелляционной жалобы о том, что преступление, за которое осужден К. совершено в сфере предпринимательской деятельности, объективного подтверждения не нашли, поскольку из материалов уголовного дела, исследованных судом первой инстанции, в том числе показаний потерпевшего и свидетелей следует, что мошеннические действия К.ом были совершены путем обмана, с использованием заведомо ложных данных и изготовления документов, содержащих недостоверные сведения.
Суд обоснованно дал критическую оценку доводам осужденного К. о его невиновности и доводам стороны защиты, отвергнув их, поскольку они опровергаются фактическими обстоятельствами, установленными судом на основании совокупности исследованных доказательств.
Дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, нарушений права осужденного на защиту ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного заседания не допущено. Как следует из протокола судебного заседания, суд создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. При этом сторона защиты активно пользовалась предоставленными законом правами, в том числе, исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Суд первой инстанции исследовал все представленные сторонами доказательства и разрешил по существу все заявленные сторонами ходатайства в порядке, установленном ст. ст. 256, 271 УПК РФ, путем их обсуждения всеми участниками судебного заседания и вынесения судом соответствующего постановления. Данные о необоснованном отклонении ходатайств, заявленных стороной защиты, в том числе и осужденным, равно как и об обвинительном уклоне со стороны суда при рассмотрении уголовного дела по существу, в протоколе судебного заседания отсутствуют и судебной коллегией не установлены.
Нарушений требований ст. ст. 275, 281, 292 УПК РФ, допущено не было.
При оглашении показаний свидетелей не явившихся в судебное заседание, нарушений ст. 281 ч. 1 УПК РФ допущено не было, поскольку их показания, данные ими в ходе предварительного следствия были оглашены по ходатайству государственного обвинителя, с согласия сторон.
Предусмотренных законом оснований для возвращения уголовного дела прокурору, предусмотренных ст. 237 УПК РФ не имеется, поскольку обвинительное заключение по делу составлено в соответствии с требованиями уголовного-процессуального закона.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на постановление законного и обоснованного приговора либо влекущих безусловную отмену или изменение приговора, органами предварительного следствия и судом при рассмотрении дела в судебном заседании, допущено не было.
Приговор постановлен в соответствии с требованиями ст. ст. 302, 307 и 308 УПК РФ
Назначая К.у наказание в виде лишения свободы, суд первой инстанции исходил из положений ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности осужденного, влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи, а именно: совершение преступления впервые, полное признание вины и раскаяние в содеянном, возраст подсудимого и состояние здоровья, наличие ряда заболеваний, положительные характеристики, наличие дипломов, благодарностей, благодарственных писем и грамот, а также ведомственной награды РФ, положительные характеристики Ро, Ба, К.Д. и других, длительное содержание под стражей, что признано обстоятельствами, смягчающими наказание в соответствии со ст. 61 ч. 2 УК РФ.
Также суд признал обстоятельством, смягчающим наказание К.у в соответствии со ст. 61 ч. 1 п. "г" УК РФ - наличие малолетнего ребенка.
Обстоятельств, отягчающих наказание К., судом не установлено.
Отсутствие оснований для применения к К.у положений ст. ст. 64, 73, ч. 6 ст. 15 УК РФ суд в приговоре надлежащим образом мотивировал.
Вид исправительного учреждения К. судом назначен правильно.
Следовательно, вопреки доводам апелляционных жалоб защитника и осужденного, все заслуживающие внимания обстоятельства в полной мере учтены судом при решении вопроса о назначении К. наказания, в связи с чем оно не может быть признано излишне суровым или несправедливым.
При этом судебная коллегия не соглашается с доводами апелляционной жалобы представителя потерпевшего о необходимости усиления назначенного К. наказания, поскольку, суд первой инстанции обоснованно учел при назначении наказания положительные характеристики последнего и наличие у него благодарностей и грамот, а также указал на отсутствие судимости. Факт привлечения К. к уголовной ответственности по ст. ст. 199, 199.1 УК РФ и последующее прекращение уголовных дел не свидетельствует о наличии у него судимости.
Таким образом, судебная коллегия находит назначенное К. наказание в виде реального лишения свободы справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости и полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. Оснований для смягчения назначенного наказания, а также для применения ст. ст. 64, 73, ч. 6 ст. 15 УК РФ, равно как и для усиления наказания, судебная коллегия не находит.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Тушинского районного суда г. Москвы от 14 октября 2019 года в отношении К.М. оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.
